Страница 46 из 309
"Париж стоит мессы", – говорит Генрих VI, Александр Невский проходит унизительную процедуру очищения дымом в стане Батыя. А как звали Тверского князя, зарубленного монголами, когда тот, сохраняя достоинство, гордо отказался пройти сквозь "очистительный дым"?
Идя на компромисс с обстоятельствами, человек должен совершить над собой моральное насилие. Но где граница допустимого? Плохо, если твой разум, человек, ошибется. Ошибешься в одну сторону – будешь смешон, в другую – имя твое будет покрыто позором и презрением.
Итак, чтобы не быть смешным, Сергею суждено стать Эриком. Однако у него оставался довод, который он приберег на последний случай.
– Есть ли у тебя уверенность, отец, что мой сын унаследует мои качества землянина? Может быть, он родится элианином, и тогда никаких преимуществ вы не получите? Но может быть еще хуже. Мои дети, способные к насилию и агрессии, не внесут ли они зло в ваш устроенный мир? Подумай об этом.
– Что ж, в первом случае ты прав. Подождем, если ты уж так хочешь, до рождения моего внука. А что касается второго – я не боюсь. Во-первых, нравственные качества человека в большей части своей определяются воспитанием, и в этом случае опасения излишни. Во-вторых, агрессивность включает в себя не только способность к насилию, а, что более важно, способность к поступку. Мне хорошо известно, как ты поступил там, в горах, на узкой тропе. Ни один элианин этого не смог бы сделать. Что бы произошло? Погиб бы отряд. Погибли селения, и снова наш народ был бы загнан в концлагеря. Я понимаю твое состояние. Ты решился взять на себя всю тяжесть решения. Но ты это сделал!
– Не знаю, отец! Мне кажется, я всю жизнь буду видеть перед собой этого парня, его расширенные от ужаса глаза… Одно дело убить врага. Но пожертвовать своим… В бою – это было бы понятно… но там, когда он висел, цепляясь судорожно за камень…
– Успокойся! У тебя не было другого выхода. Тебе приходилось выбирать между двумя и целым народом.
– Так-то оно так, но как часто такими доводами оправдывают самые отвратительные акты насилия. Пожертвовать тысячью для блага миллионов! Боюсь, как бы это не вошло в вашу жизнь. Это джинн, которого, раз выпустив из бутылки, уже не загонишь назад. Вот вторая сторона… поступка.
Дук долго молчал. Потом посмотрел в глаза Сергею.
– Как я рад, что ты у нас! Рад, что ты существуешь.
– А что же мне остается делать?
Сергей постарался свести все к шутке, но ему было приятно, что Дук его понял.
И вот теперь настало время, когда Сергей, теперь уже Эрик, окончательно и бесповоротно должен выполнить обещание, данное им в тот памятный день старому вождю. Сразу же после празднества он должен будет принять в свой дом дочерей окрестных племен и тем самым воплотить в жизнь план Дука: способствовать созданию нечто вроде крупного объединения, которое в случае чего могло бы противопоставить пришельцам, если такие появятся вновь, реальную силу. Кроме того, Дук и особенно Гор вынашивали планы создания очага если не машинной цивилизации, то во всяком случае технического развития. Породнившись с соседними племенами в лице Эрика, племя Дука и Гора, естественно, должно занять ведущее положение в этом союзе. Все выходило так, как задумал Дук. Его дочь должна стать отныне старшей женой Эрика, и ее сын, естественно, как старший, должен встать во главе будущих своих братьев, а следовательно, положить начало старшему, главенствующему роду новых сынов Элии, более энергичных, чем их расслабленные биологической цивилизацией братья. Не означало ли это закладывания основ будущей государственности? При тщательном анализе Эрик вынужден был отвергнуть такую возможность. Для создания государственности необходима постоянная внешняя угроза и, что еще важнее, исходная нищета и нужда населения. Эти два, соединенные вместе фактора создают условия для узаконения принуждения, порождают насилие, без которого ни одно государство не может ни возникнуть, ни продолжать существовать. Нищий и раб предшествуют богачу и диктатору, но не наоборот. Потом уже богач, чтобы существовать, должен создавать нищего, а диктатор – раба. Чтобы существовать и оправдать свое существование, государство вынуждено задираться и конфликтовать с соседями, находя в этих конфликтах основание для грабежа и насилия над своим собственным населением. "Мир расслабляет государство!" Кто это сказал, Эрик не помнил, но сказано было точно! Возникшее как средство обеспечения безопасности населения, государство существует до тех пор, пока существует реальная и перспективная опасность, но как только эта опасность окончательно исчезает, исчезают все моральные основы оправдания существования государства. Может случиться и так, что развитие оружия перечеркнет любую возможность государства защищать свое население от уничтожения. В этом случае государство также теряет смысл и моральное оправдание своего существования, и общество, чтобы выжить, должно найти новую форму организации, отвечающую современным условиям.
Может быть, действительно, Дук прав, думал Эрик, и этой цивилизации не хватает только способности к поступку, только решительности. Не такая уж беззащитная эта цивилизация. Она располагает всеми средствами "союзной" с ней биосферы. Но только мне, землянину, пришла в голову мысль использовать эти средства в борьбе с пришельцами. Даже Ларт, испытавший на себе все ужасы концлагеря, и тот вначале не принял мою идею и даже пытался возражать, пораженный ее жестокостью и бесчеловечностью. А чем, собственно, она более бесчеловечна по сравнению с бинарными газами, атомным оружием и даже лучом бластера? Когда речь идет о жизни и смерти, каждый волен выбирать любое оружие. Следовательно, Дук хочет, чтобы в их обществе были люди, способные к решительным действиям, способные применить любые доступные средства, если эти средства несут спасение от нападения извне. В таком случае мое сопротивление Дуку неморально в своей основе.
Что же, приходится признать этот факт… Только, по-видимому, в истории взаимоотношении народов такая форма помощи "слаборазвитым странам" будет оказана впервые.