Страница 28 из 122
- Эл! - позвал его женский голос. Эл обернулся. Из окна красной малолитражки выглядывала Лоо.
- Ты о чем задумался, великий ученый? - шутливо спросила она, выбираясь из машины. - Скучаешь по Молли?
"Откуда она знает, что Молли уехала?" - удивился Эл и в тон ответил ей:
- А ты по Таму?
- Вот уж нет! - совсем не обиделась Лоо. - Напротив! Он мне дал целую неделю отпуска, до самого своего приезда.
- Красивая у тебя машина!
- Хочешь, подвезу?
- Боюсь, что Таму это не понравится.
- Испугался? Бедненький! - в голосе Лоо послышалось презрение.
- Вот еще! - покраснел Эл. Не дожидаясь повторного приглашения, он шагнул к машине, открыл дверцу и сел на переднее сидение.
- Поехали! - решительно проговорил он, поправляя зачем-то галстук. Голова его почти касалась крыши, и он вынужден был пригнуться.
- Ну и длинный ты! - с восхищением заметила Лоо, садясь за руль.
- А меня так и дразнили в школе - Длинным, - поддержал Эл.
- Младшеклассники всегда кричали мне: "Дядя, достань воробушка!"
Лоо рассмеялась.
- Ты и сейчас самый длинный на нашем заводе. Интересно, как ты спишь? Наверное, тебе мала кровать.
- А я отпилил у нее спинку и приставляю стулья. Вот когда в командировки езжу, то в поезде не могу спать, ноги некуда деть. Предпочитаю поэтому самолетом.
Лоо расхохоталась.
- Ты чего? - немного смутился Эл.
- Да так! Вспомнила. Меня ведь тоже в школе дразнили цаплей. Я, ты понимаешь, до пятого класса была самой маленькой в группе и сидела на первой парте. А потом вдруг стала расти и уже в девятом меня пересадили на самую последнюю.
- Твои родители живы? - осторожно спросил Эл.
- Только мать, но она живет далеко отсюда. У нее своя семья. Отец умер, когда мне было всего восемь лет. Его завалило в шахте...
- Прости...
- Да нет, ничего. Так вот... его пенсии едва хватало, чтобы я могла закончить школу. Потом меня подобрал Там. - Она так и сказала: "подобрал". Если бы не он... Да что там. Единственное, что я умею, - это заваривать чай и стучать на машинке. Мать меня бросила, и перспективы получить образование, сам понимаешь, никакой.
- Ну, почему же? Если бы ты продолжала учиться, тебе продолжали бы платить пенсию за отца, пока ты не закончила бы институт.
- А ты попробуй проживи на такую пенсию. Пока я училась в школе, мать еще помогала, а потом, как только кончила ее, сказала: "Иди, дочка, работай! У меня и без тебя еще двое". Это от второго мужа.
- Ну, могла бы года три перетерпеть. Не обязательно в институт. Могла бы пойти в техникум, вот, например, Сак...
- Ой, уморил! - Лоо рассмеялась, на этот раз зло. - Ты с какой планеты прибыл? Ты не знаешь, сколько Сак уплатил, чтобы его приняли на первый курс? Да ты за пять лет столько не заработаешь, если даже есть и пить не будешь!
- Откуда ты знаешь? Это, наверное, враки. Вот я, например, поступил и ничего никому не платил.
- Ой, не могу! Ты это серьезно или только придуриваешься?
- Да говорю тебе точно, что ничего не платил.
- А кто тебе говорит, что ты платил? Ведь ты поступал в политехнический, а Сак - в торговлю. Усекаешь? Эл все понял, но по инерции возразил.
- Ну и что?
- А то, что Сак за одну неделю зарабатывает больше, чем ты за год, включая и твои премии за изобретения, которые, прости меня, никому не нужны. - Она снова зло фыркнула. - Знаешь, если бы Сак не был таким противным, я бы сменила Тама на него.
- Ну и иди к своему Саку! - разозлился Эл. - Останови машину, я выйду!
- Ладно, не сердись, я пошутила, - виноватым тоном произнесла Лоо. - А потом, куда ты выйдешь?
Только сейчас Эл заметил, что они выехали за черту города и мчались по магистрали.
- Где это мы? - растерянно спросил он.
- На окружной. Мне захотелось проехаться. Сейчас будет поворот назад в город. Давай остановимся? Посмотри, как здесь красиво.
Дорога шла вдоль пологого склона, поросшего редкими деревьями. Лею затормозила и остановила малолитражку.
- Признайся, когда ты был в последний раз за городом?
- Не помню. Кажется, год назад. В последний отпуск.
Они вышли. Эл нарвал на склоне ярких голубых, красных и белых цветов и протянул их Лоо.
- Это тебе.
- Спасибо, Эл! Мне еще никогда никто не дарил цветы...
- А Там?
- Там? - она горько усмехнулась. - Там водил в ресторан, сначала дарил духи и всякие тряпки, а вот теперь - машину и квартиру... деньги еще. Я же содержанка. Что? Неприятно слышать? Обычная заурядная профессия для таких девушек, как я, в нашем благоустроенном и справедливом, как это говорят на философских семинарах, куда я, впрочем, не хожу, обществе. С той только разницей, что мы не объединены в профсоюз и, следовательно, не получаем пенсии и надбавок за трудовой стаж. Да, вот еще... Больничные нам тоже не платят. Знаю, знаю, что ты скажешь. Могла бы идти работать. Куда? Дороги ремонтировать или на чулочную фабрику? С этими руками? - она протянула ему свои тонкие, словно выточенные из слоновой кости, изящные руки. - Да потом, какая разница! Хочешь жить - умей вертеться! Так лучше... Ох! Прости меня. Я дура! Не знаю, что говорю! Просто судьба, видно, моя такая. Живу сегодняшним днем, о завтрашнем не думаю, да и боюсь туда заглядывать...
На глазах у Лоо появились слезы. Она отвернулась и, вытащив из рукава платья тонкий небольшой платок, приложила его к глазам.
Эл подошел к ней сзади и мягко положил руку на плечо женщины.
- Сейчас... сейчас пройдет. - Она повернулась к нему и улыбнулась как-то по-особому. В этой улыбке было все: и доверие, и беспомощность, и грусть, и радость.
- Это цветы твои меня вывели из равновесия, - говоря это, она зарылась лицом в букет полевых цветов, с силой вдохнула в себя их тонкий, едва уловимый аромат. Ее волосы, такие же желто-белые, как и цветы в букете, слились с ним, и вся ее фигура в легком светлом платье, склонившаяся к цветам, была такой трогательной в своей беспомощности, что Эл вдруг почувствовал необъяснимый прилив нежности к этой распутной, как он считал раньше, женщине, а фактически такой несчастной, обиженной судьбой, лишенной самого главного...
Его чувства передались Лоо. Она оторвала лицо от букета и с благодарностью посмотрела ему в глаза.
- Спасибо, Эл!
ГОРЧИЧНИК