Страница 18 из 122
- Ольга говорила, что тебе не трудно разрушить всю нашу Вселенную, сказал Сергей и тут же прикусил язык.
Урания же спокойно ответила.
- Да, никакого труда. Стоит мне высвободить энергию, заложенную в нижних этажах Мироздания, грамм массы в таком случае даст 31х10164 эрга. Так что в моем распоряжении энергия, которая может смести с лица Мироздания не только нашу Вселенную, но и сжечь всю "навозную кучу". Но зачем? Только свихнувшийся разум может уничтожить свой дом. Ведь вы избежали этого в XX столетии, хотя имели все возможности сжечь его. Если вы оказались достаточно умными для того, чтобы не сделать этого, то почему бы мне не проявить столько же благоразумия?
- По-видимому, самая страшная болезнь разума, это когда его могущество опережает его духовное развитие?
- Ты прав. И если не наступает выздоровление, разум сам себя уничтожает или несет смерть всему, с чем соприкасается, пока в конце концов сам же и гибнет,
- Что же ты собираешься предложить представителям цивилизаций?
- То, что ты предлагал мне раньше. Объединение разумов: биологического и искусственного в единую систему мирового Разума. Я предложу им начать повсеместно строительство систем СС, гуманизацию их и объединение таким образом всего мыслящего в единое целое. Вместе с СС будет развиваться и расти биологический разум. Мало того, что он получит бессмертие, это, как говорила тебе Ольга, моя младшая сестра, только первый шаг, только первая ступенька. Человечество получает теперь благодаря этому шагу возможность бесконечно расти и в то же время сохранять экологическое равновесие в среде существования. Биологическая жизнь будет только первым этапом развития каждой индивидуальности, а затем вечная духовная и интеллектуальная жизнь со всей при этом полнотой ощущения биологического существования. Да что я тебе рассказываю! Это ты сам на себе испытал и испытываешь сейчас. Таким образом, мощь мирового интеллекта будет непрерывно расти. Одновременно возрастут темпы биологической эволюции человека, но уже направленной на рост его интеллектуальных, физических возможностей, эстетического совершенствования форм. Это изначальные условия решения задачи, которую поставил твой биологический двойник, - создание мыслящего космоса.
ЧП ЗА ЧП
- Что случилось? - спросил Сергей подбежавшего к нему Василия Федотова, командира третьего отряда, вылезая из кабины вертолета. Третий отряд нес в этот день дежурство по лагерю, и поэтому ответственность за все происшедшее ложилась на командира отряда.
- Синченко убил свою жену! - сообщил Василии, едва переводя дыхание.
"Началось!" - с досадой подумал Сергей. Случилось то, чего он так опасался. Однако он не предполагал, что события могут принять столь трагический характер. Сергей знал жену Синченко. Они поженились перед самым полетом. Да ее и невозможно было не запомнить. Это была высокая темноволосая девушка с невероятно большими глазами, всегда удивленно смотрящими на мир. Она чем-то напоминала Эльгу, но Сергей должен был сам себе признаться, что Оксана, так звали жену Синченко, чем-то превосходила Эльгу - и красотою лица, и фигурою. Обычно, когда она появлялась, все мужчины замолкали, очарованные красотой женщины.
- Как это случилось? - почувствовав спазм в гортани, спросил он Федотова.
- Никто ничего понять не может. Он ударил ее только один раз, наотмашь, и этого оказалось достаточно. Два часа назад.
- Где он?
- Под стражей. Его сразу же скрутили, да он и не сопротивлялся.
Сергей в сопровождении Федотова и Николая направился к крайнему домику, где сидел арестованный Синченко. Возле домика уже собралась возбужденная толпа мужчин и женщин. Женщины плакали. Тут же, на двух вынесенных из дома столах, лежала Оксана.
В доме под охраной двух бойцов сидел Синченко.
- Анатолий, - Сергей узнал в нем одного из своих бойцов, участвовавшего в разгроме лагеря Бэксона в Сельвии. Синченко поднял глаза и отрешенным невидящим взором посмотрел на командира.
- Развяжите его! - приказал Сергей охранникам.
Освободившись от пут, Синченко положил руки на колени и замер.
- Оставьте нас одних!
Через полчаса Сергей вышел из комнаты.
- Собери Совет командиров, - попросил Сергей Николая. - И приведите Огаркова из восьмого отряда...
- Во всем, что случилось, - начал он, когда Совет собрался, - виноват прежде всего я. Я не учел ситуации, которая может сложиться при таком соотношении состава экспедиции. Нам надо было или вообще не брать женщин, либо подождать, пока каждый участник найдет себе спутницу. Ошибка непростительная. Если наказание за эту, совершенную мною ошибку, что-то даст, я готов понести его.
- Перестань, Сергей! - крикнул со своего места Вальтер. - Все знают, в какой спешке мы собирались в полет. Потом, мы были рады, что так отделались. Всем же грозила смертная казнь. Ни у кого и мысли не было...
- Все равно! Я обязан был предусмотреть!
- Подожди, Сергей, кого мы должны судить и кого судим: Синченко или тебя?
- В первую очередь - меня. Я виновен в создавшейся кризисной ситуации. Синченко, Огарков, Оксана - жертвы этого положения.
- А что делать с Огарковым? -послышался голос одного из командиров. - Это ведь он послужил причиной убийства Оксаны.
- Огарков не совершал насилия над Оксаной. Она сама пришла к нему. За что же судить его?
- За непорядочность по отношению к товарищу! - высказал общее мнение Николай. Остальные одобрительно зашумели. - Я скажу так, - продолжил Николай, - если ты настоящий мужчина, то жена твоего товарища для тебя неприкосновенна в любых, слышите, в любых обстоятельствах.
- Ну это ты так думаешь, - послышался голос. Это говорил Семен Приходько, командир восьмого отряда, - А что по этому поводу думают женщины? Попробуй удержаться, если они вовсю крутят задом. Ты что, не замечал, как они ведут себя сейчас? Очутились в таком окружении. А что? - он обвел взглядом собравшихся, - что можно от них ожидать теперь? Як там кажуть у нас на Украине: "Сучка не схоче - кобель не вскоче!"
- Так ты что, оправдываешь Огаркова?
- Оправдываю или нет, то дело другое. А вот что я тебе скажу, человиче, як бы до мене така гарна жинка залыцялась, то ей Богу бы не выдержал! А если каждая из них будет во так по мордам получать, то скоро мы вообще без жинок останемся.