Страница 34 из 83
Вот, к примеру, отмена мозговой стерилизации. Вы представляете, к каким пагубным в настоящее время экономическим последствиям приведет она? Остановятся заводы и фабрики. В мире наступит голод, так как сельское хозяйство не сможет обеспечить всех продуктами питания. И кто же пострадает в конечном итоге? Средний класс, о котором вы больше всего печетесь. Вот куда вы нас тянете, Свенсон! Другое дело - постепенное ограничение мозговых операций. Здесь мы можем согласиться. Но это процесс длительный, и не надо торопить события. Мы ведь тоже за ограничение применения мнемофильмов и вживления этих ужасных электродов. Но можно ли сейчас серьезно говорить о полном отказе от них? Нельзя и опасно, так как привыкшие к мозговой стимуляции люди не перенесут резкого прекращения ее. Нет, надо действовать постепенно. Процесс этот займет десятилетия и столетия.
Далее вы тут говорили о каких-то пятидесяти процентах мест в будущем правительстве для среднего класса. Отдаете ли себе отчет в сказанном? Средний класс не готов сейчас принять бремя власти. Здесь опять-таки надо идти другим путем, путем постепенного стирания граней между элитой и средним классом, когда лучшие, представители среднего класса могут войти в состав элиты. Требовать же отмены элиты - значит ввергнуть мир в политический хаос. Поэтому нам надо не входить в непримиримую конфронтацию с элитой, а присоединиться к ней в ее борьбе с монархией. Так, шаг за шагом, закрепляя достигнутое, человечество придет к свободе и демократии.
И последнее. Вы тут говорили о свободе печати и денежной реформе. Допустим, вводится новая единая денежная система, заработная плата выдается в обеспеченной валюте. Что произойдет? А произойдет то, что люди кинутся в спецмагазины и создастся острый дефицит товаров. Некоторые промышленные изделия не получат сбыта. Произойдет затоваривание одних продуктов и острый дефицит других. Это приведет к нарушению экономического равновесия. Вы, Свенсон, вообще очень слабы в экономике. Вам надо учиться и учиться!
Каминский кончил говорить и под аплодисменты большинства собравшихся торжественно сошел с трибуны и сел на место.
- Вам все было понятно? - тихо спросил он у Ирины.
Та кивнула, хотя больше половины сказанного ей было совсем непонятно. Она хотела узнать, выступает ли партия Каминского за отмену продажи девушек, но не решилась.
- Прекрасно! Прекрасно! - одобрительно произнес так же тихо Каминский.
Она почувствовала, как его рука касается ее. Подождала, но видя, что он ее не убирает, осторожно высвободила свою руку и засунула в карман шубки.
- Тут уважаемый господин Каминский упрекнул господина Свенсона в незнании экономики. Что ж! Я давно замечаю, что радикалы очень увлекаются собственными теориями, но весьма и весьма поверхностно относятся к общим законам развития и становления общества.
Ирина только сейчас обнаружила, что справа от нее нет Френкеля. Незаметно он покинул свое место и очутился на трибуне.
- А зачем им изучать законы развития общества, - Френкель пожал плечами, сделал паузу и окинул взором слушателей, - если они сами их изобретают! закончил он под смех и одобрительные хлопки своих сторонников. - Господин Каминский, при всем моем уважении к его ораторским данным, я должен сказать, страдает односторонним гипертрофированным экономическим подходом к истории. Не спорю, экономика и политика тесно связаны между собой. Но стоять лицом только к экономике и забывать о других факторах - это, простите, результат поверхностного образования, незнание истории. Да-да! Простите меня, но этак можно сказать, что единственным существенным событием в Древнем Риме во времена правления Флавиев было то, что Веспазиан, основатель династии, обложил налогом общественные туалеты...
Смех, возмущенные возгласы, хлопки, свист, топанье ног.
- Господа! Я прошу прощения за столь фривольный пример, но разрешите продолжить.
Возглас: - Только серьезно!
- Вот именно! Я и хотел перейти к серьезным вещам. Основа демократии - это разделение власти! Почему человечество сделало такой вывод? Потому, что человеку всегда было свойственно стремление к власти. Это чувство всегда двигало и деспотов, и демократов. Да, господа, демократов! Я не оговорился!
Концентрация власти в руках одного лица или одной группы неизбежно приводит к созданию возможности злоупотребления этой властью. А коль такая возможность есть, почему бы ею не воспользоваться? Что мешает? Думать иначе значит делить человечество на добрых и злых, на плохих и хороших, то есть опуститься на уровень мышления трехлетнего ребенка. Разделение власти и борьба за власть между отдельными группировками не исключает злоупотребления властью, но смягчает и делает это все труднее и труднее, так как нарушение законов одной группировкой сейчас же вскрывается другой, которая и использует это в своей борьбе за власть.
Так обстоят дела, когда борьба за власть является гарантией меньшего злоупотребления ею.
Что же предлагает Каминский? Ликвидировать власть императора и передать ее элите. Другими словами, просто-напросто перейти от одного вида концентрации власти к другому, может быть, еще худшему, так как насытить властью одного человека легче, чем многих. Мы выступаем не за свержение императора, а за ограничение его полномочий, то есть создание хотя бы некоторых условий разделения власти. В борьбе с элитой император будет нуждаться в поддержке народа и делать ему уступки, чтобы получить эту поддержку. Элита же в борьбе с императором будет поступать так же. Таким образом, мы будем копить и сохранять уступки власти, пока не придем к действительно демократическому обществу. Пусть на это уйдут столетия. Но это верный путь. Я, если позволите, приведу вам пример из истории средневековья. Когда-то католическая церковь боролась за власть с монархией, а монархия с церковью. Борьба эта привела к эпохе Возрождения. Так будем же способствовать и мы возрождению человечества из праха, тьмы и террора!
- И сколько же придется ждать этого возрождения? - раздался сзади громкий голос. Все обернулись. У входной двери стоял высокий светловолосый человек с такой же светлой, чуть рыжеватой, коротко стриженой бородой, с трубкой во рту. По-видимому, он зашел уже давно, так как снял меховую куртку и остался в толстом белом шерстяном, грубой вязки, свитере. Куртку он небрежно перекинул через плечо. Не дождавшись ответа, пришедший вынул трубку изо рта, небрежно сунул ее в карман и пошел к трибуне, протискиваясь боком в узком проходе между скамьями.