Лара

Как если б тот ему смутил покой:

Пути не знал он к жизни сверхземной,

Не знал, что уготовается та

Лишь твердо верующим во Христа.

XX

Со свистом дышит грудь, напряжена;

Взор темная покрыла пелена;

Свело все тело, и - уже мертва

С колен пажа скатилась голова.

Тот руку, Ларой сжатую, кладет

На грудь: не бьется сердце. Но он ждет,

В рукопожатье хладном, вновь и вновь,

Он трепет ловит, но: застыла кровь!

"Нет, бьется!" - Нет, безумец: видит взгляд

Лишь то, что было Ларой миг назад.

XXI

Все смотрит Калед, - будто не потух

В том прахе пламень, не умчался дух.

Кто возле был, прервали тот столбняк,

Но с тела взор он не сведет никак;

Его ведут с того лужка, куда

Он снес его, кто был живым тогда;

Ом видит, как (прах к праху!) милый лик

К земле, а не к его груди, приник.

Но он на труп не кинулся, не рвал

Своих кудрей блестящих, - он стоял,

Он силился стоять, глядеть, - но вдруг

Упал, как тот, столь им любимый друг.

Да, - он любил! И, может быть, вовек

Не мог любить столь страстно человек!..

В час испытаний разоблачена

Была и тайна, хоть ясна она:

Пажа приводят в чувство, расстегнуть

Спешат колет, и - женская там грудь!

Очнувшись, паж, не покраснев, глядит:

Что для нее теперь и Честь, и Стыд?

XXII

Не в склепе предков гордый Лара спит:

Там, где погиб, глубоко он зарыт.

Тих сон его под гробовым холмом

И без молитв, без мрамора на нем.

Оплакан он лишь той, чья скорбь сильней,

Чем скорбь народов о судьбе вождей.

Напрасен был устроенный допрос:

Она молчала, не боясь угроз,

Вплоть до конца, скрыв - где и почему

Все отдала столь мрачному, - тому...

За что он ею был любим? - Глупец!

Любовь сама растет в глуби сердец,

Вне воли! - С ней мог быть он добр. Порой

Суровый дух - глубок, и пред толпой

Умеет скрыть любовь; не различит

Ее насмешник, если тот - молчит!..

Нужна была особенная связь,

Чтоб с Ларой так ее душа сплелась.

Но скрыта повесть, и погибла та,

Чьи все могли бы рассказать уста.

XXIII

Земле был предан Лара; мощный стан,

Помимо той, смертельной, - многих ран,

Давно заживших, след хранил; они

Нанесены в иные были дни.

Где б ни провел он лето жизни, - там

Ее он, видно, посвящал боям,

И шрамов ряд, ни в честь ему, ни в стыд,

О пролитой лишь крови говорит.

А Эззелин, кто все открыть бы мог,

Исчез в ту ночь, найдя свой, видно, рок.

XXIV

В ту ночь (как слышал некий селянин)

Шел по долине крепостной один.

Уже боролся с Цинтией Восток,

Туман скрывал ее ущербный рог;

Тот крепостной шел в лес - сухих ветвей

Набрать, продать и накормить детей;

Брел вдоль реки он, чья сечет дуга

Владенья Лары и его врага.

Раздался стук копыт; из темных чащ

Вдруг всадник вылетел (укрыто в плащ,

Свисало что-то со спины коня),

Лицо он прятал, голову клоня.

Так мчался - ночью - и в лесу глухом!

И, заподозря злодеянье в том,

За всадником следить стал крепостной.

Тот осадил коня перед рекой,

Сошел, снял кладь, не сдернув пелены,

Влез на утес и сбросил с крутизны.

Помедля, он вгляделся и назад,

Как будто озираясь, кинул взгляд;

Потом пошел вниз по реке, чья гладь

Порой злодейства может обличать.

Вдруг, вздрогнув, стал он; нагромождены

Там были зимним ливнем валуны;

Крупнейшие он начал выбирать

И, видно, целясь, их в поток швырять.

А крепостной подкрался и за ним

Все наблюдал, сам затаясь, незрим.

Вдруг - точно грудь всплыла из-под воды,

Блеснув с колета очерком звезды,

Но тело он едва приметить мог,

Как тяжкий камень вниз его увлек.

И вновь оно всплыло и, вдруг волну

Окрася в пурпур, вмиг пошло ко дну.

А всадник все стоял и ждал, пока

Последний круг изгладила река,

Потом вернулся, прыгнул на коня

И прочь помчался, шпорами звеня.

Под маской был он, а у мертвеца

Крестьянин, в страхе, не видал лица;

И если впрямь была на нем звезда,

То этот знак, любимый в те года,

И Эззелина украшал, горя,

В ночь, за которой та пришла заря.

Коль то был он, - прими его, господь!

В морскую глубь его умчало плоть,

Но веру Милосердие хранит

В то, что он был не Ларою убит.

XXV

Исчезли - Калед, Лара, Эззелин;

Надгробья не дождался ни один!

Кто Каледа прогнать оттуда б мог,

Где пролил кровь ее погибший бог?

Сломило горе в ней надменный дух.

Скупа на слезы, не рыдая вслух,

Она взвивалась, если гнали с той

Земли, где спал он, - мнилось ей, - живой:

Тогда пылал ее зловещий взгляд

Как бы у львицы, утерявшей львят.

Когда же быть там не мешали ей,

Она вела беседы средь теней:

Их скорбный мозг рождает в забытьи,

Чтоб поверять им жалобы свои.

Она под липою садилась той,

Где ей в колени пал он головой,

И, в той же позе, вспоминала вновь

Его глаза, слова, пожатье, кровь.

Она остригла волны черных кос,

Но сберегла, и часто прядь волос

На землю клала, нежно поводя,

Как бы на рану призрака кладя.

Звала, - и отвечала за него;

То, вдруг вскочив, владыку своего

Бежать молила: злобный призрак ей

Являлся; вновь садилась у корней,

Лицом худым склонясь к худой реке;

То знаки вдруг чертила на песке...

Так жить нельзя...

С любимым спит она.

Все тайна в ней, - но верность всем видна.

КОММЕНТАРИИ

Поэма была закончена 14 мая 1814 г. Издана 6 августа 1814г.

Песнь первая

В доменах Лары празднует народ; // Почти забыт рабами ленный гнет...Домены - в эпоху феодализма земельные владения крупного сеньора. Ленный гнет - обязательства перед владельцем домена (денежные, натуральные и воинские повинности), которые несли его подчиненные.

Песнь вторая

Уже боролся с Цинтией Восток...- Цинтия - божество луны.