Кровь океана

И сразу возникла очевидная проблема, для предсказания которой не обязательно было обладать способностями пророка. Достаточно просто пожить пару лет на болотах. Имея опыт управления аэроглиссером, Уэйн прекрасно отдавал себе отчет, что его ждет, но все равно оказался не готов к начавшемуся веселью.

Глиссер заскользил по водной глади на полной скорости, и поверхность болота тут же перестала казаться гладью. Малейшая рябь воспринималась при стремительном движении так, словно судно не мчалось по воде, а грохотало тонким алюминиевым днищем по улице, мощенной булыжником.

Началась суровая тряска, тогда как стойка Уэйна на одной ноге совершенно не способствовала устойчивости. Он чуть не грохнулся на палубу, но сумел устоять, намертво вцепившись в шток кнопки, чтобы не заглушить двигатель.

Ногу он все-таки опустил, так как ручка хода уже все равно стояла на максимальных оборотах и в дополнительном контроле не нуждалась. Но это почти не облегчило его участи.

Тряска на волнах, сама по себе неприятная, не шла ни в какое сравнение с тем, что предстояло через минуту, когда свободная вода кончится, а судно помчится дальше через болото, подскакивая на кочках. Уэйн понимал это, но изменить ничего не мог, так как ему приходилось удерживать шток стартовой кнопки. Это можно было делать лишь стоя у консоли, тогда как безопасно управлять глиссером можно было лишь из кресле пилота. Даже у пулеметной турели перед консолью было свое кресло, и еще два пассажирских находились на кормовом возвышении.

Одно радовало: морская тварь постепенно начала отставать. Не так чтобы сильно, но все же расстояние между ней и мчащимся суденышком стало расти. Как ни крути, даже самым крепким мышцам трудно сравниться с неутомимым мотором и режущим воздух пропеллером. Однако рано или поздно глиссер так подскочит на волне или болотной кочке, что охотник вылетит за борт, словно камень из пращи. И, скорее всего, это произойдет задолго до того, как он достигнет спасительных руин.

К тому же сведенные спазмом дрожащие пальцы Симпсона, с трудом удерживавшие шток стартовой кнопки, уже устали настолько, что могли выпустить ее в любой миг. Стоило рискнуть и, воспользовавшись образовавшейся форой, остановиться и быстро попытаться устранить технические проблемы с двигателем. В результате каракатица получит шанс догнать удирающую добычу, и тут уже все будет решать скорость, с какой Уэйн станет шевелиться при ремонте.

Приняв решение, Симпсон сначала вывернул руль, развернув аэроглиссер на сто восемьдесят градусов, чтобы все время видеть приближающегося противника, а потом отпустил проклятую кнопку.

Двигатель тут же заглох. От резкого разворота брошенный на дно глиссера автомат заскользил по гладкому алюминию и с грохотом ударился о бортик. У охотника упало сердце – на мгновение ему показалось, что оружие вот-вот свалится в воду. Но обошлось.

Каракатица, как уже было сказано, не разбиралась в человеческих механизмах. Она поняла лишь, что мотор перестал реветь, а суденышко остановилось. Надув дыхательные мешки для пущей громкости боевого клекота, тварь с удвоенной энергией устремилась к добыче.

Струя из-под мантии гигантского моллюска вырывалась с такой силой, что массивная туша едва не взлетала над водой. Если бы имелась возможность наблюдать за этим зрелищем отстраненно, его можно было бы даже посчитать красивым, но Уэйну было не до этого. Размяв пальцы, он снова быстро оттянул шток кнопки, после чего в несколько оборотов обмотал его шнуром от штанины, чтобы не произошло несанкционированной расчековки.

Пока охотник возился с кнопкой, глиссер по инерции окончательно развернулся носом к каракатице, и Уэйн вдруг увидел вдали на северо-востоке шлейф оранжевого дыма. Это догорала дымовая шашка, которую охотник бросил, чтобы отметить местоположение гарпунной пушки.

Уэйну не первый раз приходилось ради мобильности в бою бросать основное оружие, и на такие случаи у него всегда имелись при себе особые дымовые шашки из пиротехнической смеси с добавкой самой обычной охры, придававшей дыму густой оранжевый цвет. Он делал их сам, полагая, что так надежнее. К тому же штатные армейские шашки не имели замедлителя, а он на охоте был совершенно необходим, так как схватка с тварями длилась некоторое время, и стандартная шашка к тому моменту могла полностью выгореть.

Самодельный замедлитель, спрессованный из замоченных в растворе селитры древесных опилок, прогорал под водой за пять минут, чего в большинстве случаев было вполне достаточно. Пять минут – это бездна времени, за такой срок в любом случае решается или ты победил при помощи вспомогательного оружия, или тебя. И если победил ты, дымовая шашка любезно поможет тебе отыскать брошенную на произвол судьбы гарпунную пушку. Всё просто.

Теперь нужно было добраться туда, где поднимался из воды оранжевый дым. Добраться раньше каракатицы, чтобы успеть сделать решающий выстрел.

Тварь стремительно приближалась, но Уэйн старался сохранять хладнокровие. Закрепив капроновый шнур от штанов вместо чеки, он забрался в кресло пилота и вдавил пальцем кнопку старта двигателя.

И вместо бодрого запуска раздалось только надрывное завывание стартера, словно тот пытался провернуть вал вентилятора с непосильной нагрузкой. Второе нажатие тоже ничего не дало, только стартер завыл глуше, так как энергия в аккумуляторе стремительно убывала.

Что вдруг случилось с двигателем, охотник так и не понял.

Значит, боя все же не избежать.

К счастью, в распоряжении Уэйна теперь имелся пулемет на турели, а это совсем не то же самое, что автомат. Выпрыгнув из пилотского кресла, индеец обогнул консоль и занял место у пулемета.

Наведя прицел чуть выше каракатицы, Уэйн рубанул пространство двумя короткими очередями.

Отдача оказалась настолько серьезной, что глиссер даже толкнуло назад. В ушах зазвенело от оглушительного грохота. Автомат грохочет тише, и то после стрельбы из него некоторое время шумит в голове, а пулеметчики тогда вообще должны постоянно ходить с легкой контузией.

Каждый третий патрон в ленте был снаряжен трассирующей пулей, поэтому по дымным следам можно было сделать вывод, что обе очереди легли выше цели, а сделанное упреждение по высоте оказалось чрезмерным.

Каракатица, услышав пальбу, немедленно погрузилась с головой, а когда снова показалась на поверхности, стала почти невидимой, окрасившись в цвет окружающей среды. Теперь только по бурунам и волнам можно было примерно определить местоположение цели.

Удобства при стрельбе это не добавляло, так что Уэйн решил подпустить противника ближе, хоть это и было рискованно. Но патронов в коробе с лентой оказалось достаточно – куда больше, чем в трех магазинах к автомату. Такой огневой мощью можно было если не остановить глубоководную тварь, то, по крайней мере, заставить ее всерьез задуматься о своем поведении.

Впрочем, океанские монстры обычно о себе вообще не думали: перли вперед, не беспокоясь о потерях. Оно и понятно, ведь атланты могли вырастить любое количество живого оружия взамен утерянного, и у них не было необходимости дорожить каждой особью. Однако даже инопланетяне с чуждой логикой не были склонны растрачивать наступательный ресурс совсем без смысла. Только на это и оставалось надеяться.

Другой вопрос, насколько близко можно подпустить противника. Пока он слишком далеко, особого урона ему не причинить, так как кучность попаданий из пулемета оставляет желать лучшего. Но если окажется слишком близко, может не хватить огня на сдерживание, и тварь достигнет глиссера раньше, чем испустит дух. А это чревато.

И хотя Уэйна так и подмывало подпустить цель поближе, но он решил не рисковать и принялся бить короткими очередями по приближающемуся противнику.

И тут пулемет заклинило.

Разом.

Наглухо.

Ну, разумеется. Как же еще-то, если день с утра не задался?

Беглого взгляда на оружие оказалось достаточно, чтобы понять: в ближайшее время стрелять из него больше не придется. Видимо, перекосило гильзу в патроннике или что-то попало в замок пулеметной ленты, так что затвор закрылся не до конца. Уэйн сначала толкнул его, пытаясь дослать патрон, потом, потерпев неудачу, дернул изо всех сил, но и это не произвело эффекта – механизм будто прикипел к ствольной коробке.