Сердце полуночи

ГЛАВА 5

Торис едва сдерживал свой восторг, когда Казимир и остальные участники состязания ушли в “Кристаль-Клуб”, чтобы передохнуть.

– Все сработало! – прошептал он самому себе. – Я не верю своим глазам, но план сработал и работает!

Он испытывал огромную радость и не сразу понял, что крепко обнимает колени стоявшего над ним зеленщика.

Тот опустил к мальчику свое мясистое, но вместе с тем благожелательное и добродушное лицо.

– Эй, там, внизу!

Скрипнув зубами, Торис осторожно выпустил ноги мужчины, ожидая, что его вот-вот треснут по голове кулаком. Крепкая рука схватила его за ворот куртки и потянула вверх с такой силой, что Торис чуть не задохнулся. Он прочертил животом по земле и чуть было не стукнулся головой о каменные перила. Неожиданно он оказался стоящим на ногах как раз между ограждением и огромным животом зелен щика.

– Мне надоело стоять над тобой, словно я мост, – проворчал он. – Постой-ка лучше здесь, ты не слишком высокий.

– С-спасибо, – отозвался Торис, потирая шею.

– Ты за кого, мальчуган? – снова пробасил зеленщик.

– То есть в каком смысле – за кого? – переспросил Торис, слегка растерявшись.

– Ну, кого ты поддерживаешь, кому хлопаешь?

– Кази… Раненому сердцу.

– Надеюсь, он так же хорош в оскорблениях, потому что это будет следующим кругом в их состязании.

– В оскорблениях?

– Да, этот раунд у них называется испытанием в искусстве риторики, хотя на самом деле они просто оскорбляют друг друга, вот и все, – пояснил зеленщик. – Менестрели должны отлично ругаться, это верно.

– Раненое Сердце отлично с этим справится, – уверенно заявил Торис. – А если он выиграет – он станет Мейстерзингером?

– Еще нет. Он должен будет сразиться с Кляусом в исполнении баллад. Торис покачал головой:

– Неужели это состязание будет продолжаться так долго?

Прошло около четверти часа, прежде чем певцы снова появились на сцене. Все пятеро должны были выстроиться на сцене довольно далеко один от другого, напротив светильников, в которые за время перерыва добавили масла. Казимир появился последним. Встав на свое место, он снова замер неподвижно, вытянув руки по швам и сдвинув пятки. Зон Кляус остался на сцене чуть позади бардов, и его лицо казалось лицом призрака в тени, царствующей в глубине сцены.

Зрители затихли.

Кляус властно оглядел собравшихся, затем начал второй тур.

– Гастон Олайва, скажи, какое качество сделает тебя достойным правителем?

Одетый в зеленый бархатный камзол мускулистый бард выступил вперед.

– Я уже был Верховным Лордом Хармони-Холла и знаю, как это делается.

– Ты был им очень долго, – выкрикнул полный менестрель по имени Хейндал. – Почти полных две недели!

– Я был Лордом почти два года, – отрезал Гастон Олайва.

Элдон, певец с могучим басом и бочкообразной грудью расхохотался.

– Расскажите же им, важный Лорд, как и за что вас сняли с вашего высокого поста.

– Я могу рассказать почему, – вступил Казимир, понявший к этому времени, в чем заключалась суть состязания. – Верховный лорд очень любил быть сверху в отношениях с женщинами!

В публике послышались смешки.

– Я руководил безупречно и с честью! – проревел Гастон, перекрывая шум.

– И не отказал ни одной шлюхе, которая хотела, чтобы по ней поводили руками! – добавил Казимир, и зрители рассмеялись сильнее.

– Откуда ты знаешь обо всем этом, ведь ты приехал из дальних краев? – парировал Олайва, надеясь на поддержку публики.

– Даже в дальних краях есть женщины, которые испытали на себе тяжесть твоего управления, Гастон! – парировал Казимир.

Торис прыснул в кулак.

Гастон Олайва попытался вывернуться.

– Пусть так. Но это означает, что я тем более достоин всяческого доверия. Если мужчина умеет справиться с женщинами, которые, как известно, принадлежат к самой таинственной, сложной и непредсказуемой половине рода человеческого, то кто посмеет подвергнуть сомнению его способность справиться с леди Гармонией?

– Судя по твоим подвигам, ты не принадлежишь к мужчинам, которые женятся, вставил женоподобный бард Равеник. Гармония будет твоей женой или любовницей?

– Я, как любящий муж, стану заботиться о городе и его жителях!

– Особенно о жительницах! – уколол его Казимир.

– Я буду верно служить жителям, стану кормить их…

– …помоями, которые останутся после твоих собак, – закончил за него Казимир.

Глаза Гастона полыхнули огнем:

– Ты ничего не знаешь ни о городе, ни обо мне, Раненый в Голову.

– Напротив, – возразил Казимир. – Я прекрасно знаю Гармонию и тебя. Ты говоришь, что станешь править городом, как любящий муж, однако, по моему разумению, Гармония не принадлежит к тем женщинам, которыми ты мог бы повелевать. Она не проститутка, которой ты платишь, чтобы усесться верхом. Она – не распутная служанка из трактира, нет! Гармония – прачка, родная мать многих и многих, лекарство для воспаленных ран и утешение для босоногих сирот. Оглянись вокруг, погляди в спокойные лица женщин, собравшихся здесь, вспомни лица тех, что остались в городе. Это они – Гармония. Подумай, захочешь ли ты руководить ими. Будет лучше – гораздо лучше, – если они станут руководить тобой!

Среди собравшихся зрителей раздались одобрительные возгласы и громкие аплодисменты. Казимир вышел к краю сцены и низко поклонился людям, занимавшим все скамьи в амфитеатре. Несколько пожилых женщин аплодировали ему стоя. Богатые граждане хлопали ладонями в тонких перчатках, а бедняки наверху одобрительно свистели.

Зон Кляус восстановил тишину властным взмахом руки. Его лицо потемнело от гнева, а злобные маленькие глаза обегали зрителей ряд за рядом. Когда наконец овации стихли, он откашлялся и задал следующий вопрос:

– Элдон Комистев, чем ты столь славен, что хочешь взойти на трон Гармонии?

Бард с широкой грудью выступил вперед, и на его лице появилась широкая улыбка.

Я торговец в этом городе торговцев, и потому в моих силах принести процветание.

– Несомненно! В твоих трущобах уже процветают нищета и болезни! – парировал Казимир.