Страница 89 из 91
В самый последний момент Таку Исикава двинул ручку вперед. Мацухара успел заметить обращенный к нему взгляд, а потом "Зеро" вынырнул из-под его машины прямо на хлещущие трассеры Фрисснера. Однако они уже не могли остановить его. С чудовищным грохотом и вспышкой, подобной рождению нового солнца, самолеты сошлись лоб в лоб. Одновременно Йоси, поймав "Мессершмитт" Розенкранца в искатель, нажал на гашетку, и не меньше восьми снарядов распороли его фюзеляж от радиатора до хвостового колеса. Выбрасывая струи масла и дыма, теряя, точно линяющая змея, свою кроваво-красную алюминиевую чешую, окутанный дымом истребитель перевернулся и, набирая скорость, стал падать. Потом далеко внизу раскрылся купол парашюта.
Мацухара медленно повернул голову. Огромная черно-коричневая туча колыхалась под ним, дымящиеся обломки, кружась, падали на землю. Пылающий "Мессершмитт", кувыркаясь, несся вниз мимо висящего в небе белого купола.
- Ты отнял его у меня, Исикава.
Что это было? Пожертвовал ли Таку собой, спасая ему жизнь? Ошибся в расчетах? Хотел показать, что как летчик Мацухара гроша ломаного не стоит? А может быть, он хотел убить его? Неизвестно. Но одно - несомненно: спор их решился в небе.
Подполковник машинально потянулся к передатчику и тут же вспомнил, что он разбит вдребезги. Все приборы вышли из строя: он не знал ни давления масла, ни температуры, ни уровня горючего. Пожав плечами, он взял курс на Японское море. "Пусть решают боги. Я у них в руках".
Брент Росс и Йосиро Такии летели над Японским морем, когда на горизонте в восьмидесяти милях к юго-востоку показался дым. Через двадцать минут к северу от острова Цусима, как раз между Японией и Кореей, они увидели арабский конвой, над которым кружили японские самолеты. Оба транспорта уже горели, меньший - "Эль-Хамра" - погружался в воду с тридцатиградусным креном на левый борт, команда спасалась на шлюпках, плотах и вплавь. Второй - "Мабрук" - тоже был охвачен пламенем, но сохранял ход и поворачивал на север, к Владивостоку. Эсминцы, сильно пострадавшие от бомб, продолжали тем не менее яростно отбиваться, на высокой скорости зигзагами ходя вокруг "Мабрука", всей мощью своей зенитной артиллерии поддерживая его пулеметы.
"Зеро" кружились высоко в небе, а бомбардировщики заходили в очередное пике. Одновременно четыре торпедоносца "Накадзима" с обеих сторон начали атаку на "Мабрука", стараясь "взять купца в клещи". Головной бомбардировщик, нарвавшись на шквальный огонь, медленно повернулся по спирали и взорвался в море в нескольких футах от носа транспорта. Близкий недолет взметнул тонны воды у его кормы, а следующая бомба прямым попаданием накрыла-ходовую рубку - взвившийся оттуда стофутовый язык желтого пламени подкинул вверх и разбросал в стороны стальные обломки и клочья человеческих тел. Еще один недолет, еще одно попадание в мидель. Однако "Мабрук" упорно не хотел тонуть.
- Корабли топит не воздух, а вода! - прокричал Такии.
И словно в ответ ему B5N подобрались так низко, что ежесекундно встающие над поверхностью моря фонтаны вспененной воды почти касались их. Первый зацепил крылом воду, перевернулся и пустил торпеду, ушедшую высоко в небо как огромная серебристая сигара. Второй вспыхнул, превратившись в небе в огромный красный шар, напомнивший Бренту иллюминацию в честь Дня независимости. Но два уцелевших торпедоносца сумели выпустить свой смертоносный груз в цель и отвернуть. "Мабрук" мог бы уклониться от одной торпеды, но не от двух, и, пораженный в середину левого борта, подскочил, мгновенно замедлил ход и стал заваливаться на бок.
- Это уже лучше, - сказал Такии. - Теперь мы, согласно приказу адмирала, израсходуем оставшийся боекомплект.
Бомбардировщик сделал вираж, снижаясь над уже перевернувшейся "Эль-Хамрой", на красном днище которой жались друг к другу около ста человек.
- Вот и акулы, - деловито продолжал пилот. - Сделаем один заход в память Морисады Мотицуры, и арабы сами поплывут к ним на обед.
Он неторопливо прошелся на небольшой высоте вдоль киля, и Брент ощутил знакомую вибрацию - открыли огонь два 7,7-мм пулемета, выпуская по шестьсот пуль в минуту. Стальная метла смела с днища тех, кто там находился, сбросив мертвых и уцелевших в темно-красную воду, которую во всех направлениях вспарывали острые плавники обезумевших от такого пиршества акул.
- Кушать подано, - с чувством омерзения услышал Брент.
Авианосец они нашли в двухстах милях к юго-западу от Цусимы. "Йонага" поймал ветер, поднял на гафеле посадочный вымпел. Два звена патрульных истребителей пошли навстречу "двести сорок третьему", убедились, что он сможет сесть, и вновь взмыли ввысь. Над кораблем против часовой стрелки ходил по кругу еще десяток бомбардировщиков, истребителей и торпедоносцев, ожидающих своей очереди на посадку. Изуродованный B5N, пустив красную сигнальную ракету, начал снижаться.
- Немного же нас осталось, - оглядевшись по сторонам, сказал про себя Брент. - А взлетало-то девяносто три машины.
Такии, словно услышав его, произнес в микрофон:
- Кое-кто еще не добрался, и, не забудь, сильно поврежденным машинам приказано садиться в Японии.
Брент смотрел назад - оттуда, с севера, держась на небольшой высоте, очень медленно приближался одинокий "Зеро". Уже можно было различить красный обтекатель и зеленый колпак, пробоины в крыльях и фюзеляже.
- Йоси! - ликуя, выкрикнул он, а потом с губ его сорвались слова, которые испокон веку говорят друг другу оставшиеся в живых после боя: Слава Богу! Вернулся!
Он почувствовал, что двигатель сбавил обороты: Такии сделал вираж, заходя на посадку.
13
Разбор полетов проходил скорбно и бурно - скорбно, потому что из двадцати семи бомбардировщиков, атаковавших аэродром и конвой, вернулись только одиннадцать. А бурно - потому что Йосиро Такии, как только лейтенант Даизо Сайки вошел в салон, вскочил, схватился за меч и выкрикнул ему в лицо:
- Вы трус и негодяй!
Брент, стоявший рядом, и не подумал урезонить старика.
Сайки, вспыхнув, надменно выпрямился:
- Вам дорого обойдется это оскорбление! Вы кровью смоете его!
Такии придвинулся к нему вплотную и крикнул, чувствуя за собой молчаливую поддержку сгрудившихся вокруг пилотов и стрелков: