Страница 23 из 38
"Чудеса ботаники" вдруг подпрыгнул, как мальчишка, схватил фотоаппарат и бросился к борту:
- Дельфины! Какие дельфины! ..
Что дельфины! Надо готовить крючки. Впереди - кальмары.
ПОДПИСЬ КАЛЬМАРА
Как-то под вечер по правому борту возникли и скоро исчезли голубые прозрачные острова. А впереди открылся странный берег. Прямо из воды торчали жёсткие кусты, кое-где они поднимались над водой на спутанных корнях, будто на лапах.
Тут и там посреди залива одиноко стояли пальмы.
Вот сверкнул впереди огонёк на каком-то судне. Мигнул одинокий маяк.
Капитан дал на берег радиограмму, что мы подходим к Бангкоку. В ответ сообщили: "Ждите. В порт поведём утром". На баке загрохотала цепь. Плюхнулся в воду якорь. И всё стихло.
В распоряжении у нас была целая ночь. И после ужина вся команда повалила на корму за Фёдором Михайловичем.
Я притащил большую электролюстру, вывесил за борт и включил. В воду упал луч света, и сразу с трёх сторон вниз полетели кальмарницы.
Лиловое небо стало совсем тёмным. Из прибрежных джунглей уже доносились неясные ночные звуки, цверенчали цикады. Над мачтой всплеснулась тень - порхнула, закружила летучая мышь.
Фёдор Михайлович сказал:
- Ничего, сейчас совсем стемнеет, пойдут кальмарчики. И вдруг кто-то крикнул:
- Смотрите!
Мы перегнулись через борт и увидели, как из глубины всплывает бурая вьющаяся лента. Она подняла над водой плоскую голову и ушла вглубь. У меня мороз побежал по коже.
- Змея! - крикнул боцман. - Дёргай!
- Я её сачком! - сказал Валерий Иванович. Но к борту подошёл капитан:
- Не трогать, она ядовитая.
Змеи выныривали одна за другой, а кальмаров всё не было.
Фёдор Михайлович зевнул. Дёргать леску ему надоело, и он отдал её мне.
Я налёг на борт и потянул крючок на себя. В воде блеснуло что-то прозрачное, как целлофан. А матросы вокруг меня закричали:
- Да что же ты, дёргай, тяни! Осторожно...
Я торопливо стал тянуть леску. Внизу за бортом кто-то затрепыхался. Но я подтянул добычу выше, и рядом со мной зафыркал живой прозрачный мешочек. На меня смотрел маленький злой глаз, дёргались короткие щупальца.
Я сбросил мешок на палубу, нагнулся, чтобы рассмотреть, и вдруг он подскочил, хрюкнул и стрельнул в меня из острого хвоста чёрной жидкостью. Вся палуба вокруг стала чёрной, а но моему лицу и но рубахе поплыли чернильные пятна.
- Что, есть? - раздался рядом радостный голос, и звякнуло ведро, которое Ваня принёс для кальмаров.
- Есть! - крикнул я, бросая добычу в ведро, и показал на рубаху. - Не видишь?
- Ишь, - рассмеялся Ваня, - это они дымовую завесу устраивают. Обманывают. Чтобы ловили чернильное пятно, а не их.
Теперь маленькие моллюски шлёпались на палубу один за другим и выбрасывали струйки чернил. Ваня осторожно складывал кальмаров в ведро, отодвигаясь как можно дальше.
Но вот джунгли осветила яркая зарница, над берегом поплыло мохнатое душное облако, дотянулось до нас. Небо треснуло от молнии на несколько гигантских кусков, и на весь залив рухнул гулкий тяжёлый ливень.
Ваня подхватил ведро, нырнул в камбуз. За ним бросились другие. Громыхал гром, светились молнии, сверкали струи дождя. Я весь промок. Но кальмары носились в воде, как маленькие снаряды, и я всё дёргал леску.
- Может, хватит? - сказал наконец Фёдор Михайлович. С чуба у него струйкой текла вода. - Да и рубаху надо выстирать. А то так и вернёшься в Москву с кальмарьей печатью и подписью.
НА СПИНЕ УДАВА
Дождь прошёл. К утру небо очистилось, и последние облака, как прозрачная стайка кальмарчиков, скользнули за горизонт. Протолкнулся сквозь воду край солнца, и вдруг всё ожило, заговорило.
- Так, приготовиться! Сейчас трогаем! - почти пропел Иван Савельич.
Я завернул на минуту в рубку. Там штурман Веня уже с хрустом прокалывал карту иголочкой циркуля.
- В-вот г-где п-пойдём петлять, - показал он, - на спине удава.
Широкая река вползала в джунгли, будто мускулистый удав. Даже на карте чувствовалось, как упорно она сжимала и разжимала свои могучие кольца.
"Интересно, где же город? Весь затерялся в джунглях?" - подумал я.
По трапу поднялся маленький скуластый лоцман в лёгком тропическом костюмчике, капитан скомандовал:
- Малый вперёд!
Я спустился на корму. Там толпилась команда, смотрела, как мимо нас летят под парусами рыбачьи катамараны.
- Ну что, моего друга ещё не видно? - балагурил Ваня.
- Как же не видно, вон он! - в тон ему отвечал боцман. - Уже стоит, поварёшку навстречу протягивает.
В воздухе запахло камышом и мандариновой кожурой. Будто кто-то рядом чистил мандарины.
Мы свернули в реку, и всё вокруг разом зазеленело. По берегам встали зелёными стенами пальмы, мягко раскачивались пышные листья бананов, щекотали воздух острые кисточки бамбука. Они сжимали реку, такую коричневую, будто в верховьях кто-то вливал в неё густо заваренный кофе.
Потом среди воды показались домики на сваях. И раздался треск.
- Ну всё, затыкай уши! - сказал Ваня.
Навстречу нам двигались целые поезда лодок с моторами на бамбуковых шестах. Впереди шумел катер и, подпрыгивая на волнах, тянул их за собой, как вагончики.
А возле них поплыли чьи-то головы.
- Вон тебе и обезьяны. Видишь? - сказал Фёдор Михайлович.
- Где? - вскинулся я.
- А вон, в воде. Поймаешь и вырежешь!
Вот оно что! По воде плыли мохнатые кокосовые орехи.
- И верно, - сказал я. - Тут я уж точно вырежу такую обезьяну, только держись!
Среди зарослей на берегу что-то остро сверкнуло золотом. Я пригляделся. Там поднимались вверх золотые, светящиеся шпили. Это среди зелёных двориков стояли тайские храмы, пагоды. Изящные, как резные шкатулки.
Но вот пальмы раздвинулись, открылось большое озеро. Запестрели цветными бортами, заиграли флагами суда. Донёсся гул большого города.
Фёдор Михайлович подошёл к трюму, похлопал по колесу "тоёты" и облегчённо вздохнул:
- Ну, наконец-то доплыли. Баста!
ОБЕД ДЛЯ ТИГРОВ
Едва мы пришвартовались, на причал вырулил грузовик, с которого спрыгнул сухощавый мужчина и стал стаскивать на землю котлы, кастрюли, печку. А крепкий грузчик, у которого на груди синела вытатуированная морда тигра, потащил их к борту. Мускулы грузчика перекатывались, и казалось, тигр сердито скалится.
Мужчина достал из бумажного мешка белую куртку, натянул поварской колпак и, увидев Ваню, закричал:
- А, шеф, кок! Как деля?
Ваня победно посмотрел на всех нас:
- Ну, что я говорил?
Это появился старый Ванин знакомый - повар тайских грузчиков.
Он поднялся на корму, похлопал по груди себя, Ваню: мол, вот и встретились!
На верёвке снизу ему подали чугунный котёл и мешок.
- Рис! - угадал Ваня.
- Раис! - подтвердил мужчина. Снизу поплыл ещё какой-то куль.
- Перец! - сказал Ваня.
Мужчина опять кивнул. Затем на палубе появилось мясо, баклажаны и какая-то травка.
Ваня нагнулся, понюхал её, и лицо его стало удивлённым: "О!"
А мужчина сладко втянул воздух, будто попробовал травку на вкус, и поднял вверх большой палец.
На корме установили круглую железную печку, тайский повар поставил на неё котёл и сказал:
- Вода, вода!
- Будет вода, - пообещал Ваня.
Я принёс шланг, протянул его на кухню к крану. Ваня доложил тайскому повару:
- Ну вот и порядок, можно работать! - и отправился готовить обед.
Тайский повар тоже принялся за дело. Промыл "райе", нарезал мясо, кабачки, понюхал ещё раз травку и всё запустил в котёл.
На палубе уже скрипели лебёдки. Одна за другой "тоёты" опускались на причал - разминались после плавания. И "тигр Малайи", садясь за руль, отводил их к пакгаузу.
Время от времени он поглядывал на корму и подёргивал шкщрями. Хищный зверь на его груди тоже поводил усами: сразу из двух кухонь тянулись острые, ароматные запахи.