Скользкий

— Тогда пошли, — приказал Доминик.

Олег кивнул, закинул ружье на плечо и открыто вышел на вспученный и потрескавшийся асфальт дороги. Подождав, пока он отойдет, мы с Домиником двинули следом, а Мстислав так и не выбрался на открытое пространство и крался за нами около полуобвалившихся стен.

Здание, из которого мы вышли, отличалось от остальных только тем, что к нему по грязи была протоптана дорожка, а кирпичные стены уверенно возвышались над выдержавшим температурные колебания фундаментом. Ближайшие шлакоблочные и панельные постройки такой сохранностью похвастаться не могли. Во многих сквозь прорехи в стенах и крышах уже дрожали на ветру покрытые только что проклюнувшимися листочками ветви молодых деревьев.

Как бы Мстислава обломками не завалило. А то так упадет кирпич на голову и кранты. Ну, ему виднее. Сам пусть головой думает — не маленький.

Двигаясь за уверенно шагавшим Олегом, мы постепенно выбрались из застроенного складами района и вышли к пересекавшей весь Рудный с севера на юг улице. Это Октябрьская или Революции? Не помню. Да и неважно. Главное, что по ней можно добраться прямиком до ведущего в Форт тракта. Если я ничего не путаю, конечно.

Не забывая посматривать на слишком уж быстро темнеющее небо, я с интересом глазел по сторонам, запоминая на всякий случай ориентиры и прикидывая возможные схроны на случай нападения. Не дай Бог, но вдруг пригодится? В Рудном мне бывать доводилось всего раза три или четыре и то только на восточных окраинах. Обычно наш отряд отправляли в рейды на север и северо-восток, а окрестности Форта — это вотчина первой роты.

Стоявшие с обеих сторон улицы двух- и трехэтажные дома — грязно-серые, зеленые, желтые, — казались почти одинаковыми и только последствия непогоды делали их хоть как-то непохожими друг на друга. У одного дома обвалился фасад, у другого провалилась крыша. Там на рухнувших балконах уже зеленеют кусты, а немного дальше от здания осталась лишь груда обломков. Но это так, штришки. Большинство выходивших на дорогу выбитыми окнами домов на первый взгляд казались вполне пригодными для проживания. Вот именно, что на первый...

И все же, зачем я понадобился сектантам? И каким боком здесь Ян Карлович замешан? Что вообще им могло от меня понадобиться? Убить кого-нибудь? Бред. Найти в Форте убийцу со вполне умеренными расценками никаких проблем не составляет. Было бы желание. Да и сами "Несущие свет" тоже не лыком шиты. Людей Штоца покрошили не напрягаясь. Может, нужен проводник? Тоже не катит. Летом свободных патрульных пруд пруди. Только позвени монетами и от желающих подзаработать отбоя не будет. Получается, охотятся за тем злосчастным ножом? Или, как и Штоц, через меня на Ворона выйти хотят? Скоро узнаю. А сейчас время для расспросов не самое подходящее...

Задул холодный ветер, и я пожалел о выброшенной фуфайке. Сейчас бы в самый раз пришлась. Шагавший впереди Олег скинул с плеча ружье и нацелил его на круглое отверстие канализационного люка, внутри которого шумел поток воды. Доминик предпочел обойти люк по широкой дуге. Я тоже решил не рисковать и последовал его примеру.

Со стены дома сорвалось серое пятно, но стремительный прыжок комка спутанных волос прервала автоматная очередь. Рухнувший на дорогу крысюк заскрипел когтями по асфальту и забился в судорогах. Из темного провала полуподвального окна выбрались несколько хищников помельче и развернувшийся Олег дуплетом сбил их обратно. Сорвав с разгрузки один из цилиндров, Доминик сделал шаг к дому и почти без замаха метнул его в окошко. Бесшумно полыхнуло пламя, пронзительный вопль заживо сгоравших зверей сменился тихим шипением занявшегося огнем сырого дерева. Подстреленный крысюк прополз несколько метров и затих, уткнувшись вытянутой мордой в грязь. Из оскаленной пасти закапала смешанная с кровью слюна.

— Быстрее, быстрее, — заторопил нас Олег, и мы почти бегом отправились дальше.

Крысюки не так уж и опасны, но мало ли кого звуки стрельбы привлечь могли? Теперь я куда внимательней осматривал крыши домов, узкие проулки и дверные проемы выходивших на дорогу домов. На ходу перезарядивший ружье Олег не стал вешать его за спину и старался держаться как можно дальше от зданий, возвышавшихся по обеим сторонам узкой улицы.

Асфальт оборвался так резко, будто его сюда вообще никогда не укладывали. Ботинки зачавкали сначала по смешанной с грязью щебенке, а потом и вовсе потянулась глубокая лужа, обойти которую не было никакой возможности. Олегу своих стареньких сапог было откровенно не жаль, а Доминик нерешительно остановился перед водной преградой. Не хочет ноги мочить? Я тоже. И что делать будем?

— Тут кирпичи разложены, — махнул нам рукой проводник. — Не утонете.

Перепрыгивая с кирпича на кирпич, мы добрались до другого края лужи и вышли на небольшую площадь, на противоположной стороне которой возвышалось трехэтажное здание с полуосыпавшейся со стен мозаикой. Доминик остановился.

— Это что за хоромы? — спросил я у него.

— Почта, — ответил он, высматривая Мстислава.

Беспокоится? И это правильно. Тут вам не увеселительная прогулка.

Серо-зеленые камуфляжные пятна мелькнули в зарослях сухого бурьяна, репейника и длинных голубоватых стеблей ведьминого хлыста. Да, не сладко ему там. Прет-то он через самое натуральное болото, да еще всякой дрянью заросшее. Но безопасность превыше всего...

Зашумел ветер, засвистел в выбитых окнах и еще не сорванном с крыш шифере. По луже побежала высокая рябь. Черная туча закрыла солнце, и сразу же ощутимо похолодало. Капли дождя заколотили по домам, вспенили лужу и моментально до нитки промочили одежду. Я поднял воротник куртки, но ледяные брызги находили любую лазейку, чтобы забраться внутрь. Да что ж такое? Не было тучи, еще пару минут назад не было...

— В укрытие! — проорал я и, стуча зубами от холода, побежал к зданию почты. Доминик и Олег даже опередили меня и успели заскочить внутрь, прежде чем с неба посыпалась картечь града. Мне несколько ледяных шариков размеров с ноготь большого пальца здорово саданули по прикрывавшим голову рукам, а вот Мстиславу пришлось хуже всех: пока он, поднимая брызги, мчался через лужу, градины успели увеличиться в размерах до перепелиного яйца.