Страница 24 из 207
Подобное представление о монголах, несмотря на все возможные оговорки и уточнения, присуще Западу и доныне. Так, через столетие после Гегеля Арнольд Тойнби писал, что "евразийские кочевники" - и в том числе монголы являлись-де "не хозяевами, а рабами степи... Время от времени они покидали свои земли и врывались во владения соседних оседлых цивилизаций. Однако кочевник выходил из степи и опустошал сады цивилизованного общества не потому, что он решил изменить маршрут своего привычного годового климатико-вегетационного перемещения... Это происходило под воздействием внешних сил, которым кочевник подчинялся механически. Кочевника выталкивало из степи резкое изменение климата, либо его засасывал внешний вакуум, который образовывался в смежной области местного оседлого общества... Таким образом, несмотря на нерегулярные набеги на оседлые цивилизации, временно включающие кочевников в поле исторических событий, общество кочевников является обществом, у которого нет истории (выделено мною.- В. К.). Судьба империй, основанных номадическими (то есть кочевническими.- В. К.) завоевателями, покорившими оседлые народы, заставляет вспомнить притчу о семени, которое "упало на места каменистые... и, как не имело корня, засохло" (Матф. 13, 5-6)"18.
Внешнее "наукообразие" смягчает характеристику Тойнби, но по своей сути она вполне совпадает с гегелевской, которая, собственно говоря, отказывала Монгольской империи в самом праве на существование.
Имеет смысл тут же привести суждения выдающегося азиатского идеолога Дж. Неру, который в одно время с Тойнби писал в своем сочинении "Взгляд на всемирную историю" (1930-1933 гг.): "Монголы были кочевниками... Многие думают, что, поскольку они были кочевниками, они должны были быть варварами. Но это ошибочное представление... у них был развитый собственный уклад жизни и они обладали сложной организацией... Чингис, без сомнения, был величайшим военным гением и вождем в истории. Александр Македонский и Цезарь кажутся незначительными в сравнении с ним... Он был в высшей степени способным организатором и достаточно мудрым человеком... Его империя, возникшая так быстро, не распалась с его смертью... Его изображают крайне жестоким человеком. Он, без сомнения, и был жесток, но он не слишком отличался от многих других властителей того времени... Когда умер Чингисхан, Великим ханом стал его сын Угедей (при нем его племянник Батый и покорил Русь.- В. К.)... он был гуманным и миролюбивым человеком... Спокойствие и порядок установились на всем огромном протяжении монгольской империи... Европа и Азия вступили в более тесный контакт друг с другом..."19 (это можно определить и как создание евразийской империи).
Конечно, не исключено возражение, что "азиат" Неру слишком благосклонно оценил империю, созданную азиатом, и следует внести в его рассуждение определенные коррективы. Но вот что наиболее существенно: западные идеологи, как правило, применяют откровенный - даже, прошу извинения за резкость, наглый - двойной счет в отношении западных и, с другой стороны, восточных империй. Приведу только один, но выразительнейший образчик такого двойного счета.
Дискредитируя Монгольскую империю, которая-де занималась только тем, что "опустошала" цивилизованные общества, Тойнби в то же время поет дифирамбы западным империям. Он пишет, например, о деятельности короля, а затем императора франков Карла Великого и его преемников, которые совершали "дранг нах Остен", жесточайшим образом покоряя земли саксов, вендов (венедов), пруссов и т. п.
"Восемнадцать саксонских кампаний Карла могут сравниться лишь с военными успехами Тамерлана (выделено мною.- В. К.). За военными и политическими достижениями Карла последовали первые слабые проявления интеллектуальной энергии западного мира... Оттон уничтожил вендов... как Карл Великий уничтожил своих собственных саксонских предков... И только обитатели континентального побережья Балтийского моря оставались непокорными. На этом участке саксонский форпост призван был продолжить борьбу Оттона против вендов, которые в упорных сражениях продержались два столетия... Окончательная победа была достигнута... уничтожением непокорных в Бранденбурге и Мейсене... Города Ганзы и походы тевтонских рыцарей обеспечили продвижение границы западного христианства от линии Одера до линии Двины... к концу XIV в. континентальные европейские варвары исчезли с лица земли"20.
С явным торжеством перечисляя факты уничтожения племен, не желавших добровольно стать частью Западной империи, Тойнби по-своему прямо-таки замечательно говорит, что только Тамерлан достиг таких же "успехов", как Карл Великий! Впрочем, если учесть, что "уничтожение", начатое этим Карлом, длилось, по сообщению самого Тойнби, с конца VIII до конца XIV века (шестьсот лет!), западноевропейская империя далеко превзошла и Чингисхана, и Тамерлана со всеми их преемниками...
* * *
Но вернемся к "двойному счету". Западная империя - это прекрасно, а восточные-де не только чудовищны, но и вообще не имеют права на существование (они ведь только "опустошение"). Таков приговор западноевропейской идеологии, которая, увы, во многом определяла и определяет русскую идеологию XIX-XX веков.
Наиболее известный современный английский историк России Джон Феннел писал в своей книге "Кризис средневековой Руси" (1983), что, мол, "находиться в вассальной зависимости" от Монгольской империи "было позорно и бессмысленно"21. Совершенно иначе оценивают западные историки вассальную зависимость тех или иных народов от империй Карла Великого или Карла V (XVI век); эта зависимость, по их убеждению, вводила каждый покоряемый народ в истинную цивилизацию.
К сожалению, многие русские историки и идеологи утверждают, подобно Феннелу, что зависимость от Монгольской империи - это только "позор" и "бессмыслица". Воздействию западной идеологии в этом отношении не подчинялись лишь подлинно глубокие и самостоятельные люди,- такие, как уже не раз упомянутый Чаадаев, который писал в 1843 году, что "продолжительное владычество татар (вернее, монголов.- В. К.) - это величайшей важности событие... как оно ни было ужасно, оно принесло нам больше пользы, чем вреда. Вместо того, чтобы разрушить народность, оно только помогло ей развиться и созреть... оно сделало возможными и знаменитые царствования Иоанна III и Иоанна IV, царствования, во время которых упрочилось наше могущество и завершилось наше политическое воспитание" (т. 2, с. 161).