Страница 7 из 13
– Понятно кто – Долорес Пузотелик! Поехали ее ловить!
Подозрение Сена перешло в уверенность: получив магию, Пейджер поглупела. Наверное, так всегда происходит по какому-нибудь всемирному закону сохранения.
– Пузотелик Трубу не брала.
– Почему?! Ведь все указывает на нее!
– Именно поэтому[15]. Смотрите, у Долорес был мотив – обезмаженные Тинки и Винки; возможность – из Большой аудитории она могла перенестись в нашу комнату, когда в ней никого не было; метод – она сильная колдунья и легко бы вскрыла охранное заклинание Амели…
– Ой, не надо было мне выходить… – тут же заныла Амели.
– Да, не надо было! Ты все испортила! – рявкнул Сен и тайком показал Мергионе кулак.
Мергиона то ли сообразила, в чем смысл тонкого психологического хода Аесли, то ли очень удивилась, увидев кулак, но с утешениями к Пулен на этот раз не полезла. Та перестала плакать и поджала губы.
– Больше того, – продолжил Сен, – именно действия Долорес спровоцировали нас на вынос Трубы из надежно охраняемого кабинета Лужжа под присмотр этой растяпы…
Амели надулась.
– …которая нам очень поможет, если начнет фиксировать на бумаге все версии, – сказал Сен, изящно завершая трансформирование чувства вины Амели через обиду в осознание востребованности. – Продолжим. Из вышесказанного следует логический вывод: скорее всего, Долорес замешана в краже, но Трубу взяла не она. Ведь следователи первым делом проверят самую очевидную версию, а эта Пузотелик не так глупа, чтобы подставляться.
– …«чтобы подставляться», – высунув кончик языка, зафиксировала Амели.
«Всех уволю, – подумал Тотктонада. – Всех аналитиков. А вместо них возьму к себе Аесли. Сколько ему осталось до окончания школы? Четыре года?»
Мерги спрыгнула с потолка в сопровождении облака осыпавшейся штукатурки.
– Тогда Долорес отвлекала внимание, а Трубу похитил ее сообщник, – деловито сказала она. – Значит, нам надо найти, во-первых, кому выгодно украсть Трубу, во-вторых – кого не было на экзамене.
«Нет, Мерги в порядке, – с облегчением подумал Сен. – Интеллект на прежнем уровне».
– Мадам Камфри не было, – начал вспоминать Порри. – И секретарши ректорской Софьи Паркер. И Гаргантюа. И Дубля.
– Эй, полегче! – вступилась за своего воспитанника Мергиона. – Дубу я верю, как самой себе. И потом, какая Дублю выгода?
– Теоретически – выгода прямая, – заметил Аесли. – Труба исчезла в самый удобный для тебя момент.
Мерги медленно пошла на Сена, наклоняя голову к левому плечу.
– Спокойно, – заторопился Порри, заслоняя товарища грудью, – это он так… теоретически!
Мергиона резко выдохнула, выколдовала неприятную темную фигуру и совершила несколько неуловимых движений руками, ногами и, кажется, головой. Фигура плюхнулась на пол и испустила дух. Амели побежала открывать форточку.
«И по Мергионе отдел быстрого реагирования плачет, – подумал Тотктонада. – Конечно, с ней и там хлопот не оберешься, но хоть какой-то присмотр… Черт, четыре года!»
– Я это к чему, – Сен поправил очки[16]. – Теоретически украсть Трубу выгодно кому угодно. Разве что Гаттер… да и то…
– Что «и то»? – набычился Порри.
– Это он теоретически, – отомстила Мерги.
– Вот именно, теоретически, – буркнул Гаттер. – Потому что практически я уже не был магом, а значит, развеять заклинание Амели не мог.
– Ты мог влезть в окно, – сказал Сен. Все помолчали, осторожно глядя на Аесли.
– А заклинание? – наконец спросила Пейджер.
– Если Трубу хотел украсть кто-то еще, он мог прийти позже Гаттера, снять заклинание, вскрыть дверь, но Трубы уже не было.
– «…но Трубы уже не было», – записала Амели и потерла глаз.
– В результате мы видим… – Сен обвел взглядом друзей. – Что мы видим в результате?
Амели заглянула в записи.
– Что Трубу украл Порри?
– Нет. Мы видим, что не только мотив, но и возможность нам ничего не дает. Похитить Трубу мог кто угодно: и ученик, незаметно отлучившийся в суматохе, и даже любой из преподов на экзамене.
– Это как?!
– Каждый из них мог заранее сделать себе дубля…
– Опять!
– Прости Мерги, копию. И отправить ее на экзамен.
– Копия, – оживился Порри. – Амели, ты скопировала «Мерси», которое было написано под твоим заклинанием?
Девочка на всякий случай всхлипнула и крутанула волшебную палочку:
– Копи-паст!
В воздухе вспыхнуло Mersi.
– Давайте проведем графологическую экспертизу! Пусть все подозреваемые напишут слово «Mersi», а мы потом сверим почерки.
«Графологическую экспертизу, это ж надо! – продолжал думать Тотктонада. – И этих людей я совершенно не могу контролировать. Может, принять закон о сокращении сроков обучения? Для особо одаренных учащихся?»
– Можно даже не сверять почерки, – сказала Амели. – Достаточно найти тех неучей, которые в слове «Merci» вместо «c» пишут «s».
– Опять будем сгонять студентов, как прошлой осенью? – обрадовалась Мерги. – Ну, теперь-то я с ними нянчиться не буду! Теперь-то я…
И Пейджер продемонстрировала, что она теперь, на примере Гаттеровской подушки.
Подушка прохрипела «Сдаюсь!».
«А они ведь и меня под горячую руку придушить могут, – подумал Лужж, который с верным вороном уже пять минут подслушивал под дверью, – пора вмешиваться!»
Он вежливо постучал, деловито нахмурился и шагнул в комнату.
– У нас серьезные проблемы, – начал он с порога, – решить которые можете только вы. Посмотрите сюда…
– Сейчас-отсюда-вылетит-птичка! – каркнул заплечный ворон.
Филимон и Смайлик встрепенулись. За сотни миль от Первертса Тотктонада мысленно зааплодировал ректору[17].
Четыре серьезные проблемы
Из архивов школы Сен вернулся только под утро с охапкой свитков и манускриптов. Он осторожно, чтобы не разбудить друга, открыл дверь и понял, что осторожничал зря. Порри бодрствовал над грудой микрочипов вперемешку с тюбиками полировочной единорожьей пасты, не ограненными философскими камнями явно китайского происхождения и перьями для щекотания феникса.
– Что это? Очередное самовзрывающееся изобретение? – Аесли зевнул. – Гаттер, когда же ты повзрослеешь, перестанешь всюду лезть руками и начнешь применять логику?
– Я как раз это и делаю, – сказал Порри. – Вот послушай. Этот контур будет принимать сигнал этой схемы и переключать этот резистор…
После слова «контур» Сен благополучно отключился от бессмысленного бормотания и принялся обдумывать, как заставить друга уступить ему хотя бы часть стола. Проблема, решение которой поручил Лужж, требовала времени и пространства. Аесли смутно помнил, что ректор и Гаттеру дал какое-то задание, но такое пустяковое, что на пыхтящего от усердия изобретателя было смешно смотреть.
– …архивирует на дополнительный диск. Ну, и что может быть логичней?
На слове «логичней» Аесли очнулся.
– И для чего будет эта штука?
– Ты что, не слушал? Это будет устройство безошибочной инвентаризации школьного имущества!
– Совершенно необходимая в хозяйстве вещь, – сказал Сен. – И как только мы раньше без нее жили?
– Да, Аесли, эта вещь необходима. По крайней мере, она важней тех глупостей, которыми ты занимаешься, так что на стол не рассчитывай, не отдам.
– Что? – Сен поднял бровь. – Ты действительно считаешь, что развешивание бирочек важнее создания универсальной системы распределения студентов?
– Ты же слышал, что сказал ректор: «Если мы в ближайшую неделю не проведем инвентаризацию, школа рухнет под тяжестью…»
– Ничего подобного! – Сен почувствовал, как его аристократические уши наливаются голубой аристократической кровью. – Лужж сказал: «Через неделю – распределение выпускников, и если мы не хотим прибегнуть к сомнительным услугам Векового Носка…»
15
Ну конечно же не брала! Любой читатель детективов знает – если в начале все улики указывают на гадкого племянника отравленного лорда, то в конце выяснится, что убийца – благородный дворецкий, на которого никто и подумать не мог. Поэтому опытные читатели детективов сразу начинают подозревать того, у кого есть железное алиби и приятное лицо. Правда, опытные писатели детективов иногда травят и дворецкого, после чего оказывается, что убийца – все-таки племянник, на которого все подумали в начале, а потом не думали, потому что тот, на кого все думают, убийцей быть не может. Таким нехитрым фокусом опытные писатели детективов заставляют несчастных читателей дочитывать их книжонки до конца.
16
Если кто подзабыл – Сен Аесли носит тонкие пижонские очки. Точно такие же очки носит его отец. Других причин носить очки у Сена нет – зрение у него отличное. У отца, кстати, тоже.
17
Вслух Тотктонада аплодировал лишь однажды – в XV веке во время битвы магов-конкистадоров с южноамериканскими какао-богами. На этом битва завершилась, поскольку все ее участники оглохли.