Страница 20 из 99
Он запахнул свой плащ и прошел, не оглядываясь медленным шагом обширную палату, а толпа расступалась перед ним с уважением и отчасти со страхом. Собранию казалось, будто с его уходом рассеялась мгновенно непроглядная туча, застилавшая свет дня.
Годвин стоял на месте неподвижно, как статуя, закрыв лицо плащом.
Гарольд смотрел печально в глаза членам собрания: их лица предвещали суровый приговор.
Гурт прижался к Гарольду.
Всегда веселый и беспечный Леофвайн был на этот раз мрачен как ночь.
Вольнот был страшно бледен. Только Тостиг играл совершенно спокойно золотой цепочкой.
Из одной лишь груди излетел тихий стон. Один только Альред проводил добрым чувством обвиненного Свена.
ГЛАВА IV
Достопамятный суд кончился повторением приговора над Свеном и возвратил Годвину и его сыновьям все их прежние почести и прежние владения. Вина в распре и смутах пала на чужеземцев, и все они подверглись немедленно изгнанию, за исключением маленького числа оруженосцев, как, например, Гумфрея, петушья нога, и Ричарда, сына Скроба.
Возвращение в Англию даровитого и могущественного дома Годвина немедленно оказало благотворное влияние на ослабленные в его отсутствие бразды правления. Макбет, услышав об этом, затрепетал в своих болотах, а Гриффит валлийский зажег вестовые огни по горам и скалам. Граф Рольф был изгнан только для виду, в угождение общественному мнению. Как родственник Эдуарда, он вскоре не только получил позволение возвратиться, но даже снова был назначен правителем марок и отправился туда с громадным числом войск против валлонов, которые не переставали делать набеги на границы и почти уже завоевали их. Саксонские рыцари заменили бежавших норманнов. Все остались довольны этим, переворотом, только король тосковал сердечно о норманнах и был, вдобавок, принужден возвратить нелюбимую супругу-англичанку.
По обычаю того времени Годвина обязали представить заложников в обеспечение своей верности. Они были избраны из его семейства, и выбор пал на сына его Вольнота и Гакона, сына Свена.
Но так как, вообще, Англия перешла в руки Годвина, залог не достиг бы предположенной цели, оставаясь в хранении Исповедника, поэтому решили держать заложников при норманнском дворе, пока король, уверившись в верности и преданности их родных, не позволит им возвратиться домой... Роковой залог и роковой хранитель.
Через несколько дней после переворота, когда мир и порядок воцарились и в городе и во всей стране, Хильда стояла на закате солнца, одна у каменного жертвенника Тора.
Багряный, тусклый солнечный шар опускался все ниже за горизонт, посреди золотистых прозрачных облаков. Кругом не видно было ни одной человеческой души, кроме высокой, величественной валы у рунического жертвенника и друидского кромлеха. Она опиралась обеими руками на свой волшебный посох. Можно было подумать, судя по ее позе, что она ждет кого-то или во что-то вслушивается. Никто не появлялся на пустынной дороге, а она, очевидно, заслышала шаги: ее зрение и слух были великолепны. Она улыбнулась и прошептала: "Солнце еще не село!" Потом, изменив положение, она облокотилась в раздумье на жертвенник, наклонила голову.
Через некотороe время на дороге явились две мужские фигуры. Увидев Хильду издали, они пошли быстрее и взошли на пригорок. Один был облечен в одежду пилигрима, с откинутым назад широким покрывалом, в нем еще сохранились остатки красоты и лицо обличало могучую душу. Его спутник, напротив, был одет чрезвычайно просто, без запонки, которую носили тогда таны, но осанка его была очень величественна, а в его кротких взорах видна была привычка к повелительности. Эти люди составляли между собой резкую противоположность, хотя в чертах их было очевидное сходство. Последний из них был чрезвычайно грустен, но кроток и спокоен. Страсти не помрачили ясность его чела, не провели на нем своих резких следов. Длинные, густые светлорусые волосы, которым заходящее солнце придавало прекрасный золотистый отлив, были разделены пробором и ниспадали до плеч. Брови, темнее волос, были густы и тонки - черты, такие же правильные, как у норманнов, но менее резкие, на щеках, загорелых от труда и от воздуха, играл свежий румянец. Его высокий рост, сила, проистекавшая не столько из крепкого сложения, сколько из его соразмерности и воинского воспитания все взятое вместе представляло в нем тип саксонской красоты. Вообще, он отличался тем истинным величием, которого, кажется, не ослепит никакое великолепие и не поколеблет никакая опасность и которое проистекает от сознания собственной силы и собственного достоинства.
Эти личности были Свен и брат его Гарольд. Хильда устремила на них пристальный взгляд, смягчившийся до нежности, когда он приковался к особе пилигрима.
- В таком ли положении, - произнесла она, - ожидала я встретить старшего сына великого Годвина? Для кого я не раз вопрошала светила и сторожила заходящее солнце? Для кого я чертила таинственные руны на ясеневой коре и вызывала скинляку* в бледном ее сиянии из могил мертвецов.
-----------------------------------------------------------
* Scin-lacca - сияющий труп, вызывание мертвых было очень употребительно у скандинавских гадателей.
-----------------------------------------------------------
- Хильда, - ответил Свен, - не хочу укорять тебя тем семенем, которым ты посеяла ниву: жатва с нее снята, коса переломилась... Отрекись навсегда от своей мрачной гальдры* и обратись, как я, к единственному свету, который не померкнет!
Пророчица задумалась и сказала спокойно:
- Вера уподобляется вольному ветру! Дерево не может сказать ему: "Остановись на моих ветвях!" и не может человек сказать вере: "Осени меня своею благодатью!"... Иди с миром туда, где душа твоя найдет себе успокоение: твоя жизнь отцвела. Когда я пытаюсь узнать твою судьбу, то руны превращаются в бессмысленные знаки и волна не колышется. Иди же, куда Фюльгия** направляет стопы твои! Альфадер дает ее каждому человеку со дня его рождения. Ты желал любви, которая была тебе воспрещена. Я тебе предсказала, что твоя любовь воскреснет из недра гроба, в который жизнь вколочена в самом ее расцвете. Ты жаждал прежде славы, и я благословила меч твой и соткала крепкие паруса для твоих кораблей. Пока человек может еще желать, Хильде дается власть над всей его судьбой. Но когда его сердце обратится в пепел, на зов мой восстает только безмолвный труп, который возвращается опять в свою могилу по прекращении чар... Однако же, подойди ко мне поближе, Свен. Я некогда убаюкивала тебя своими песнями, в дни твоего беспечного и счастливого детства!
Хильда с глубоким вздохом взяла руку изгнанника и стала в нее всматриваться. Уступая невольному порыву сострадания, она вдруг отодвинула назад покрывало его и поцеловала его дружески в лоб.
-----------------------------------------------------------
* Гальдра - магия.
** Фюльгия - ангел-хранитель скандинавов, божество женского пола, кроткое, любящее, преданное как женщина, пока его почитали. мстительное, когда покидали. В скандинавской поэзии много легенд о Фюльгии; это едва ли не самое поэтическое создание северной мифологии.
------------------------------------------------------------
- Я размотала нить твою, - продолжала она, - ты блаженнее всех, презирающих тебя и немногих сочувствующих. Сталь тебя не коснется, буря пройдет безвредно над твоею головой, ты достигнешь убежища, которого ты жаждешь... Полночная луна освещает развалины - мир развалинам витязя!
Изгнанник слушал с полнейшим равнодушием, но когда он внезапно обернулся к Гарольду, который не удержал душивших его слез, то и его сухие, горящие глаза наполнились слезами.
- Прощай же теперь, брат, - проговорил он глухо. - Ты не должен идти за мной ни шага дальше! Гарольд раскрыл объятия, и Свен упал на грудь его. Глухой стон прервал глубокое безмолвие, а братья так крепко прижимались друг к другу, что невозможно было узнать, из чьей груди вылетел это стон. Изгнанник скоро вырвался из объятий Гарольда и сказал с тихой грустью: