Страница 10 из 96
А когда я это сделаю, для таких, как ты, там места не будет, милый мой кузен. В этом можешь не сомневаться.
V
Большой бальный зал
Королевский дворец
Триады
Таркард
Округ Донегала
Лиранский Альянс
1 октября 3058 года
Виктор Штайнер-Дэвион кивнул в ответ на слова Танкреда Сандовала и сказал:
– Вы правы, утверждая, что японцы делают упор на рубящих ударах, а европейцы на колющих ударах и выпадах, и это серьезное различие между стилями, но есть и более глубокие.
– Это я понимаю, ваше высочество, – небрежно улыбнулся барон Робинсон. – Я слыхал теорию, что японский стиль работы с мечом в чем-то ближе к чистому искусству, чем наш. Согласен, фехтование – это спорт, и даже моя специальность – шпага – имеет свой стиль, но сравнивать фехтование с кендзитсу мне кажется нечестным. В кендо набор правил настолько же строг, как и в фехтовании. Разумнее было бы сравнить эти два вида.
В словах Танкреда Виктор услышал смесь усмешки и гордости, очень подходившей этому человеку. Семья Сандовал издавна возглавляла Драконову Полосу – часть Федерального Содружества, имеющую самую длинную границу и самую кровавую историю борьбы с Синдикатом Дракона.
Многие жители Полосы назовут уголь белым, если Куриты назовут его черным, но Танкред умеет сдерживать свой шовинизм.
– Но если фехтование и кендо лучше подходя для сравнения; то какая из западных традиций должна соответствовать кендзитсу?
Танкред улыбнулся:
– Я думаю, Док ответит на это лучше меня.
Виктор повернулся к своему военному советнику;
– Что скажешь?
Док Тревена кивнул, потрогал пальцем свой огромный нос и лишь потом произнес:
– В Японии катана появилась очень давно и за много веков претерпела мало изменений. Японцы сначала довели оружие до совершенства, а потом отточили технику боя до высокого искусства.
– Кендзитсу, – кивнул Виктор.
– Да, ваше высочество. – Тревена нахмурился и опустил глаза, сосредотачиваясь. – В Европе же меч всё время совершенствовался. Оружие менялось, и появлялись новые стили. Например, появление рапиры произвело в Европе революцию, изменившую все при жизни одного поколения. В результате у нас нет искусства битвы на мечах, подобного кендзитсу, поскольку не было многовековой традиции боя одним и тем же оружием.
Танкред сложил руки, соприкоснув их кончиками пальцев.
– Так позвольте тогда задать вопрос, от которого ваше объяснение уклонилось. Какой способ боя лучше?
Док Тревена покачал головой:
– Это как яблоки и апельсины. Единственные, кто сражался и против европейского, и против японского оружия, – монголы, и им, в общем, было наплевать, против кого они бились. Их сражения с самураями показали, что японский стиль был изощрен и ритуализован, – он действовал против тех, кто играл по тем же правилам. Но монголы вообще никаких правил не признавали. Против сил арабов и европейцев монголы применяли высочайшую мобильность и. чувство тактики – с большим успехом. Тактика в те времена была в зачаточном состоянии, хотя три величайших тактика той эпохи были современниками: Чингисхан, Джон Лекленд Английский и Саладин. Интересно было бы посмотреть, как бы они сражались друг с другом.
Танкред подмигнут Виктору:
– Теперь я понимаю, почему он у вас военный советник.
– Он свое дело знает.
– Извините, благородные господа, если я вам наскучил. – Док состроил испуганное лицо. – Группа изучения тактики, которую я собрал, провела самый полный анализ тактики и военного искусства за всю историю человечества, разыскав все, что есть в надежных источниках. Мы промоделировали практически все гипотетические ситуации – например, если бы в 1941 году русскими войсками командовал Чингисхан, немецко-русская война была бы куда короче.
– А допускали ли вы, что сталинских чисток командного состава не было вообще или что они были в намного меньшем масштабе? – вступила в разговор Ивонна Штайнер-Дэвион. – Я читала, что отсутствие грамотного руководства да еще выход за подготовленные оборонительные рубежи и были причиной первоначальной катастрофы Советов – так тогда назывались русские.
Док моргнул, удивленный.
– Мы, разумеется, должны были допустить, что командиры частей мыслили как монголы, и потому да, фактически мы игнорировали чистки. Но даже без этого наличие мобильности и ее использование заметно снизили бы опустошительный эффект наступления нацистов.
Ивонна приподняла бровь:
– А если бы ваше моделирование было сделано в допущении, что зима наступила позже и не была такой суровой?
Док поморщился:
– Тогда бы фрицы и джапы гоняли грузы по Транссибирской магистрали от Гиммлерграда до Адольфвостока.
Виктор сдвинул брови и поглядел на сестру:
– Я думал, ты в Ново-Авалонском Институте Наук изучаешь доисторические законы.
– Так и есть, Виктор. – Она положила руку ему на плечо. – Ты хотел, чтобы я это изучала, и потому я так и делаю. Но есть и факультативные курсы. А Танкред сказал, что если я прослушаю достаточное их число, то смогу получить диплом НАИНа по истории или политологии в ближайшие два года.
Танкред пожал плечами:
– Ее высочество мне сказала, что ей на занятиях скучно. Все вводные курсы для нее слишком просты, и она сейчас посещает семинары для старшекурсников и аспирантов. Средний балл у нее на два пункта отстает от высшего.
Виктор покосился на сестру:
– И в чем же отставание?
Ивонна пожала плечами.
– Для получения диплома есть требования по физической культуре. Я занималась на курсах фехтования у Танкреда и еле-еле сдала.
Барон Робинсон поднял руку, предупреждая возможные вопросы Виктора:
– Вашей сестре слегка не хватает координации.
– Просто она сильно вымахала за последние два года, – улыбнулся Виктор. – Было время, когда мы смотрели друг на друга глаза в глаза.
Ивонна вспыхнула.
– Ну, извини.
– Не стоит извиняться, с этим ничего не поделаешь. – Виктор пожал плечами. – Зато мои портреты на монетах – в натуральную величину,