Страница 37 из 123
Фелан чувствовал, словно миллион огненных муравьев набросились на его плоть, пожирая ее. В своем мозгу он пытался отыскать информацию о количестве боевых частей Лиранского Содружества, но вместо этого опрометчиво бросился в рассуждения о том, почему он не может предать Содружество. «Мои отец и мать были фанатично преданы роду Штайнеров. Виктор Штайнер-Дэвион – мой троюродный брат. Предать Содружество – означает предать их, предать всех, кого я люблю. Я не могу!»
Голос Исповедника стал резким:
– Доведи его до восьмидесяти и затем сразу сбрось.
В его словах наемник услышал угрозу и пытался собрать все силы, чтобы воспротивиться действию препаратов, но ему никогда бы это не удалось. Он почувствовал дрожь в ступнях и понял, что волна началась в миллионах клеток, из которых они состояли. Она поднялась выше колен, усилилась и устремилась в бедра. Он увидел, как все тело заколыхалось на многоцветном ветру. Когда мощь волны стала совершенно невыносимой, она неожиданно взорвалась огненными брызгами в его мозгу.
Когда стих вопль агонизирующего Фелана, Исповедник повторил вопрос:
– Сколько полков насчитывает Лиранское Содружество?
Сопротивляясь, Фелан боролся, но горло и язык уже не повиновались ему.
– Сто пятьдесят три полка. Лояльность шестидесяти пяти, принадлежащих Острову Скаи и Тамару, сомнительна, так как архонт запретил им пытаться отбить у Расалхага миры бывшего Тамарского пакта.
Его плоть корчилась в судорогах, а грудь сотрясалась от рыданий, но ничто не избавило его от пут и мучителей. Вспыльчивый дьявольски хмыкнул, подчеркивая и передразнивая строгий голос Исповедника.
– Очень хорошо, Фелан. А сейчас мы все начнем с начала и проверим каждую цифру. Сотрудничай с нами и не вынуждай нас причинять тебе боль...
XIII
Скондия, Остров Скаи,
Лиранское Содружество
31 декабря 3049 г.
Обливаясь потом, Кай Аллард уперся руками в бедра и поднял лицо к небу. «Эти холмы и в самом деле действуют на меня странно. До сих пор не пойму, почему я решил пробежаться. – Он рассмеялся про себя. – Ведь на Скондии бег не удовольствие, это наказание!» Краем своей рубашки красного цвета Кай вытер пот с лица.
Он увидел ее в первый раз, когда расправил рубашку. Темные волосы едва касались плеч, на которые была накинута серая майка большого размера. Ее длинные ноги обтягивали серые спортивные брюки с узорами, напоминающими стебли травы. Опершись правой пяткой на парковую скамейку, она наклонялась, ухватившись за носок ноги, и старалась прикоснуться носом к коленке.
Распрямившись, она поймала на себе взгляд наблюдавшего за ней Кая и, кажется, смутилась. Потом улыбнулась, но ее голубые глаза остались настороженными, как у кошки. Приблизив руки к груди, закрыв эмблему Института Наук Нового Авалона, украшавшую спортивный костюм, она начала вращать корпусом в талии.
– Привет.
– Извините, что побеспокоил вас, – сказал Кай. – Не предполагал, что встречу здесь кого-нибудь рано утром. – Он бросил взгляд на покрытую туманом зеленую долину, по которой только что бежал. – Здесь созданы прекрасные условия для обучения, но трудно сказать, сколько человек воспользовались ими.
Он сделал полшага вперед и заметил, что она слегка отступила назад. Он кивнул на коричневую сумку, лежавшую у ее конца скамьи.
– Не бросите мне сумку? Мне нужно полотенце.
Она прервала молчание, когда швырнула сумку Каю, высоко подбросив ее.
– Какой результат вы показали? Кай хмыкнул:
– Не понял.
Она улыбнулась, и Кай тотчас решил, что ему это очень нравится.
– Ваша майка... такие давали во время Двадцать пятых Ново-Авалонских соревнований по бегу на десять тысяч метров. Какой результат вы показали?
Кай вытащил из сумки белое полотенце и вытер лицо.
– Я финишировал пятнадцатым.
Она подняла на скамью другую ногу и начала выполнять упражнения на растяжку.
– По месту или времени? – В ее вопросе не было ни вызова, ни скепсиса, и это тоже понравилось Каю.
«Она еще не решила, лжец я или товарищ по бегу, которому можно доверять».
– Место. Мое время было 43,35. Мог бы пробежать и лучше, но сдох к концу гонки. Она слегка рассмеялась:
– Холм, Разбивающий Сердца! Кай рассмеялся, вторя ей:
– Вы знаете? Участвовали в этой гонке? Ее темные волосы метнулись вперед-назад, когда она покачала головой.
– Нет, не в гонке, а только прокладывала курс. От меня не много толку в соревнованиях. – Она выпрямилась. – Тот холм – просто убийца. Он находится в парке Мир Дэвиона в полутора километрах от финиша. Но после холма это расстояние может показаться световым годом.
Кай повесил полотенце на шею и поднял одну ногу на скамью. Капелька пота скатилась с носа, когда он нагнулся вперед, растягивая подколенное сухожилие.
– Вы правы. Этот холм – сущая смерть. И все же, пробегая по парку, я одолел подъем мемориала Серебристого Орла.
– Как там? – Она явно вздрогнула. – Этот памятник вселяет ужас. Разорванная собака испытывает страшную боль в лапах пантеры. Меня это угнетает. – Ее лицо скривилось от отвращения. – Такая жестокость! Не понимаю, почему такой памятник поставили в Парке Мира.
Кай поменял ногу и нагнулся вперед, пока не почувствовал боль в мышцах бедра. «Я помню, как дядя Дэн привел меня в парк и объяснил, что собака представляет Гончих Келла, спасающих Мелиссу Штайнер из западни Куриты. Патрик Келл пожертвовал собой, обеспечив Мелиссе побег. Памятник поставили в парке как напоминание людям о том, что большой успех требует больших жертв».
Кай посмотрел на нее.
– Я понимаю вас, но не согласен с вами. Думаю, что ребенок, которого защищает собака, канат, поднимающийся в небо и символизирующий неминуемое спасение ребенка, – производят благоприятное впечатление. – Он удержался и не стал хвастаться связью своей семьи с этим памятником. – Во время гонки я чувствовал себя разодранным, как эта собака, но заставил себя бежать, так как знал, что не погибну и должен добежать до финиша, показав результат, на который способен.
– Я вас понимаю. Она стянула с себя спортивный костюм, оставив лишь майку, плотно обтягивавшую тело. На ее обнаженных руках отчетливо выделялись мышцы, а подтянутый живот говорил о том, что она была опытной бегуньей. Она отбросила одежду на скамейку.