Страница 10 из 123
III
Побережье океана Эсмеральда,
Новый Авалон, окрестности Круциса,
Федеративное Содружество
19 мая 3049 г.
Кай Аллард почувствовал, как замерло его сердце, когда он отсоединил регулятор гидролизатора. Он покачивался на волнах, скользивших мелкой рябью по теплой океанской глади, и, влекомый ими, еще долго не снимал ласты и не откидывал водолазную маску на затылок. «Бессмысленно откладывать этот разговор, Кай. Совершенно ясно, что она знает. – Он слизал с губ острый рассол океанских вод. – Ты не можешь сейчас уйти».
Бредя в воде к темному песчанному берегу, где она ждала его, он сдернул гидролизатор, тяжесть которого все еще угнетала. Волны то подталкивали его к берегу, то пытались утащить на глубину, но никакая сила не была способна одолеть в этой борьбе его гибкую фигуру. Когда Кай подошел так близко, что различил красноту вокруг глаз девушки, на какое-то мгновение у него мелькнула шальная мысль отдаться на волю отлива, позволив унести себя в океанские глубины, где не останется никаких невзгод.
«Нет, – сказал он себе решительно, – самоубийство – не твой выбор, Кай Аллард-Ляо. Ты покроешь позором родителей. А этого ты не должен делать никогда».
Лучи солнца заискрились в кристалликах черного песка, и они заблестели, как звезды. Кай бросил гидролизатор в песок рядом с полотенцем, которое выложил раньше, и отправил за ним маску и ласты. Стряхнув рукой воду с густых черных волос, он повернулся. Ее мундир – эту форму все кадеты НАВА надели на выпускной вечер – смотрелся слишком уж утепленным для пляжа, а брюки намочили приливные волны.
– Ты давно здесь, Венди? – Кай постарался, чтобы голос звучал нейтрально. Девушка пристально посмотрела на него, подняв глаза, однако ее взгляд поник и слезы закапали на песок.
– Думаю, что нет.
– Печаль в ее голосе резанула Кая, но он знал, что его слова не помогут ей. Чувствуя свою беспомощность и неуклюжесть, он просто ждал и наблюдал, как Венди Силвестр боролась с собой, превращая эмоции в слова.
Наконец она подняла голову и откинула со щек влажные от слез пряди светлых, как солома, волос.
– Я пытаюсь разобраться, почему ты так поступил, но, как только я все расставляю по своим местам, стараясь понять, почему же ты не сказал мне об этом, все снова рассыпается. – Она разжала руки и снова с силой сжала их в кулаки. – Я не понимаю. Ведь все складывалось отлично.
Она посмотрела на него, приняв его молчание за несогласие с ее словами.
– Я много раз повторяла тебе, что меня не беспокоит то, что ты на пару лет моложе меня. Это не имеет значения. Вообще. Я думала, ты все понял. – Она замолчала и посмотрела на водную гладь океана, возвращая сознание Кая к звукам волн, бьющимся о берег. Подняв глаза снова на него, она произнесла: – Я думала, что хоть что-то значу для тебя.
Кай едва заметно вздохнул, ощутив, как соленый воздух наполняет легкие, но не смог посмотреть ей в глаза.
– Ты важна для меня. Ты имеешь огромное значение для меня – больше, чем кто-либо еще.
Он глубоко вздохнул. «Почему же ты этого не видишь, Венди? Если не сейчас, то мне бы все равно пришлось закрутить гайки позднее».
– Я люблю тебя.
– Да ну? Ты как-то странно демонстрируешь это. Я рассказывала тебе о традициях моей семьи. Мои отец и мать и все мои предки с обеих сторон, насколько мне известно, принадлежали к Тяжелой гвардии Дэвиона. Я выросла в атмосфере традиций Тяжелой гвардии и всегда мечтала влиться в ее ряды.
Наконец Кай встретился с ней взглядом.
– Я знаю и уважаю традиции твоей семьи в большей мере, чем тебе известно.
Венди покачала головой. Прохладный ветерок, пришедший с океанских просторов, откинул волосы с ее лица и зашелестел в траве у нее за спиной.
– Кай, ты говоришь одно, но поступаешь по-другому. Разве ты не понимаешь, что я хотела того же и для тебя?
В ожидании ответа она заколебалась, но, не получив его, продолжила:
– Может, ты думал, что я хотела, чтобы ты принял назначение в полк тяжелых гвардейцев вместе со мной, поскольку традицией семейства Силвестров была служба супружеских пар в гвардии? Да, это правда. Я не отрицаю, но я хотела, чтобы ты вступил в этот полк совсем по другим причинам.
Кай начал было говорить, но она вскинула руку, прервав его:
– Кай, я видела, как ты возмужал за последний год. Ты был последователен и тверд, даже когда твои планы не встречали поддержки Виктора, ты был своим самым серьезным критиком.
Венди присела на корточки и подобрала прибитый к берегу кусок плывуна.
– Ты никогда особо не распространялся о своей семье, но мне известно, что у вас все было не просто. Твой отец находится в полном распоряжении принца Хэнса. Я встречалась с твоим отцом и знаю, что он не равнодушный человек, но он кажется таким замкнутым и подозрительным. Все это хорошо для человека, возглавляющего секретариат разведслужбы, но для его детей – это просто сущий ад.
Выражение лица Кая стало холодным. «Ошибаешься, Венди. Мой отец – это человек, который всю жизнь был вынужден лгать во имя своей нации, это человек, который специально овладел искусством отделять правду от лжи, но от своих детей он ничего не скрывал. Потому что знал, что в любой момент может погибнуть – чего стоят только происки сестры моей матери, Романо Ляо! Он как-то по-особенному позволил нам знать о тех чувствах и надеждах, которые возлагал на каждого из нас. Пожалуй, из-за службы он не всегда мог быть рядом с нами, но будь спокойна, мы никогда не чувствовали себя заброшенными и нежеланными».
Венди снова встала, держа обеими руками небольшую серую палочку.
– Твоя мать стоит во главе суверенной нации, которой руководит, в основном находясь в Новом Авалоне и имея возможность быть с твоим отцом. Но независимо от того, сколько летних месяцев вы провели вместе на Святом Иве, должно быть, иногда вам было тяжело.
Что-то в ее взгляде просило его поговорить с ней, но он не мог. «Я не утверждаю, что жил в обычной семье, но кто скажет, что такое нормальная жизнь? Я вырос, точно зная, что мои родители любили меня и хотели дать мне любую возможность добиться успеха в жизни. – Кай проглотил комок, подступивший к горлу. – Они всегда учили меня, что не существует недостижимых целей».