Страница 166 из 167
– Не знаю, но мне бы хотелось войти в историю.
Услышав шаги, двое телохранителей, стоявших у кабинета Хэнса Дэвиона, сначала напряглись, но, узнав Виктора и Галена, вытянулись по стойке «смирно». Козырнув, один из телохранителей открыл массивную бронзовую дверь, и Виктор с Галеном бесшумно скользнули в кабинет. Перемигнувшись, воины сделали несколько шагов в сторону стола.
Хэнс Дэвион сидел в большом кресле. Голова правителя, слабо освещенная лампой, была откинута назад, на круглую спинку. Принц, видимо, смотрел голодиск: экран головидео-магнитофона еще светился. Виктор тихонько подошел к столу и, нагнувшись, посмотрел на спящего отца.
В ту же секунду из скрытых динамиков полились томительные звуки национального гимна Конфедерации Капеллана. Экран головидеомагнитофона засветился на полную мощность, и вскоре на нем показалось мягко улыбающееся лицо Сун-Цу.
Виктор застыл, глядя на экран. Гален приблизился и стал рядом с Виктором.
Улыбка на физиономии Сун-Цу исчезла, и он заговорил:
– Мне хотелось бы сообщить вам, принц Дэвион, что, принимая дела государства после смерти моих родителей, я наткнулся на диск, который ваш агент, Джастин Аллард, оставил для моего деда. Этот диск оказался той самой последней соломинкой, которая окончательно сломила моего деда, и вы это прекрасно понимаете. Но он также подкосил и сознание моей матери. Мне не хотелось бы, чтобы меня считали неблагодарным, поэтому я решил записать для вас этот диск. – Сун-Цу грустно покачал головой и, присев на край резной каменной скамеечки, продолжил: – Я понимаю, что ваша нервная система покрепче, чем у моего деда или матери, и вы спокойно перенесете все, что я вам сообщу. Однако если вы хотя бы на день потеряете сон или аппетит, я буду считать это вполне достаточным вознаграждением за мои скромные труды.
Виктор посмотрел на спящее лицо отца и прошептал:
– Ну и горазд же ты врать, Сун-Цу.
– Как вам известно, принц, моя империя мала и слаба. В подбрюшье нам упирается Объединение Святого Ива, а мой дядя Тормано и его прихвостни буквально распоясались на маршруте, который вы называете Сарной. Он то и дело разражается угрозами начать войну и захватить оставшуюся неподвластной ему часть Конфедерации. Это очень прискорбно, – вздохнул Сун-Цу. – И непонятно. Какая может быть связь между войной за независимость и раболепием? Ведь всем известно, что Тормано – ваш платный холуй. Ну да ладно, дело не в этом. Я не собираюсь отворачивать голову своему дядюшке или нападать на Объединение Святого Ива, это было бы с моей стороны безумием. Однако я сознаю, что и дав обещание не нападать первым, не гарантирован от агрессии с вашей стороны. Поэтому, чтобы обеспечить моему крошечному государству максимум безопасности, я предпринял кое-какие меры. Думаю, что вы не осудите меня, поскольку продиктованы они довольно благородной целью – желанием продлить существование государства.
Камера приблизила лицо Сун-Цу, теперь оно занимало чуть ли не весь экран.
– Согласно тем традициям, которые вы с моим дедом установили, я хотел бы поделиться с вами своими планами на будущее. Первое, что я хотел бы сделать, это жениться. Сообщаю, что я предложил руку дочери Марика, Изиде, и получил согласие как ее самой, так и ее отца. Свадебная церемония состоится на Атреусе осенью этого года. Уверяю вас, что я не только назвал бы вам точную дату, но даже прислал приглашение, но, к сожалению, я слишком наслышан о вашем бестактном поведении. Говорят, что на последней свадьбе вы так напились, что едва не развязали войну.
Виктор обалдело смотрел на экран. Он никак не мог поверить в то, что говорил Сун-Цу. Его женитьба на Изиде Марик таила в себе большую опасность: теперь Федеративному Содружеству предстояло иметь дело с могущественной Лигой Свободных Миров, которая выпускала современнейшие боевые роботы и вооружение для войны с кланами.
– Прощайте, принц. Адью, как говорят у нас. Желаю побед над кланами. Теперь я спокоен, в ближайшем будущем вы не осмелитесь сунуться ко мне.
Вслед за этим возник герб Конфедерации Капеллана, но экран не потух.
– Выключи эту штуку ко всем чертям, – зашипел принц, глазами показывая Галену на головидеомагнитофон. – Странно, как после подобного сообщения отец может так спокойно спать.
– Ничего удивительного. У Сун-Цу такая тоскливая рожа, что кого хочешь в сон вгонит, – попробовал пошутить Гален.
Виктор внимательно посмотрел на отца и только теперь заметил, как неестественно повернута его голова. Принц снова наклонился, дотронулся до руки отца и вздрогнул.
– Гален, – вскрикнул Виктор, – быстрее позови кого-нибудь!
Несмотря на крик, Хэнс Дэвион не пошевелился и даже не открыл глаза. Виктор схватил отца за плечи и потянул к себе. Только теперь, когда тусклая лампа осветила лицо Хэнса, Виктор увидел его синеющие губы и понял, что отец умирает.
– Отец, отец! – закричал Виктор и, взяв его на руки, ногой оттолкнул в сторону кресло. – Гален, скорее, у него сердечный приступ. Он едва дышит!
Виктор положил тело Хэнса Дэвиона на пол. Краска начала возвращаться на лицо правителя. Вскоре глаза Хэнса открылись, он неожиданно пристальным, осмысленным взглядом посмотрел на своего сына.
– Виктор, – прошептал Хэнс. – Я узнаю тебя, Виктор.
– Да, отец, это я, я, – говорил принц, стараясь не разрыдаться. – Потерпи немного, сейчас Гален приведет врачей. Я слышу, они уже идут сюда.
Взгляд правителя оставался на редкость спокойным. Казалось, он не обращал внимания на то, что жизнь его висит на волоске.
– Виктор, я горжусь тобой, – в последний раз прошептал он, и глаза его снова закрылись. На этот раз навсегда.