Страница 9 из 11
Есть и другая теория, значительно более зловредная, потому что она воспринята гораздо более широкими кругами на Западе, а чтобы понять ее ложность, нужно действительно хорошо знать советскую реальность. Я имею в виду теорию, согласно которой советская агрессивность вызвана страхом перед "враждебным окружением". Сторонники этой теории утверждают, что по историческим причинам, в результате многочисленных вражеских нашествий, особенно в течение последних 100-200 лет, в нашем народе возник почти параноический страх перед внешней угрозой. Эта теория внешне вполне правдоподобна, и при желании можно найти много фактов, как бы ее подтверждающих. На самом же деле, это всего лишь хитроумная комбинация очевидной лжи, неверных интерпретаций и поверхностного знания вопроса. Прежде всего, она основана на переоценке значения истории и упрощенного представления о советской системе. Начнем с очевидной лжи, заключенной в этой теории, а именно умышленного объединения желаний народа и желаний правительства в СССР. Те, кто знает нашу систему хотя бы поверхностно, конечно, помнят, что народ у нас не имеет чести быть представленным в правите-льстве. Проще говоря, у нас нет свободных выборов, и, стало быть, правительство не обязано выражать чувства населения. Таким образом, если мы даже поверим, что население так напугано бесконечными вторжениями, у правительства нет никаких причин разделять эти страхи. Советс-кое правительство прекрасно осведомлено через свою огромную и вездесущую разведслужбу о малейших намерениях Запада (что, согласитесь, не слишком сложно при удивительной открыто-сти западных обществ). Кого, например, они так напугались в середине 70-х годов, когда в СССР резко усилилась гонка вооружений? Своего лучшего друга Жискара? Или еще более дорогого друга Вилли Брандта? Англию, с ее крошечной армией (и вечным стремлением к одностороннему разоружению)? Или, быть может, Никсона с Картером, совместными усилиями зарезавших все программы перевооружения? Японию, у которой вообще нет армии?
Фактически эта теория и не говорит о напуганном правительстве, а скорее о напуганном народе, который в "нормальной" стране мог бы заставить правительство быть агрессивным. Но тут-то как раз и ошибка, т. к. народ в СССР ничего не значит и никак не может заставить правительство что-то делать (даже снабдить население мясом). Им даже не позволят говорить вслух о своих страхах. Так кто же у нас в СССР такой напуганный? Если же взять правителей, единственная война, которую они пережили, никак их напугать не могла по очень простой причине: они эту войну выиграли. Может ли кто-нибудь показать мне победоносного генерала, который так испугался своей победы, что стал параноиком? Да и сам психологический тип наших вождей совсем иной.
На деле, стоит лишь посмотреть на карту мира, чтобы понять, как нелепа эта теория. Можно ли поверить всерьез, что бедные коммунисты так перепугались, сидя в Кремле, что со страху защищают себя, посылая свои войска на Кубу, а кубинские - в Анголу? Посылая оружие и советников в Эфиопию и Вьетнам, а затем вьетнамские войска - в Камбоджу? И далеко не очевидно, глядя на карту, что СССР зажат в кольце враждебного окружения. Скорее наоборот, Запад окружен коммунистическими ордами. Да и в любом случае, если их паранойя может быть излечена только после установления коммунистического контроля над всем миром, какая нам разница, проглотят нас со страха или по расчету?
И, наконец, самое важное для понимания этой зловредной теории обстоятельство состоит в том, что она была выдумана кремлевскими экспертами по пропаганде. Теория эта очень успешно эксплуатировалась в годы разрядки, когда западные правительства, исходя из нее, сознательно позволили Советам достичь военного превосходства. Вероятно, теперь они будут это отрицать, но я отлично помню аргументацию того времени. Идеологи разрядки утверждали, что, достигнув превосходства, Советы успокоятся, расслабятся, а это приведет к внешнему и внутреннему расслаблению режима, т. е. к либерализации. Результаты этого блестящего эксперимента теперь налицо.
В действительности, советское население сознательно подвергается изо дня в день, вот уже 65 лет, пропаганде, запугивающей его этим мифическим "враждебным окружением", постоян-ной внешней угрозой. Коммунистические правители беззастенчиво спекулируют на трагедии нашего народа во Второй мировой войне для того, чтобы оправдать режим угнетения и свои чудовищные военные расходы. Они делают все возможное, чтобы вселить в сознание людей параноический страх перед "миром капитализма". По счастью, люди у нас достаточно психичес-ки здоровы, чтобы эти усилия вызывали только смех. Таким образом, вопреки этой теории, не параноический народ требует усилий для сверхобороны, а вполне трезвое и жестокое правительство старается породить паранойю у своего народа.
Нет, не страх нашествия, не похмелье Второй мировой войны заставляет советских правите-лей полстолетия вести необъявленную войну против всего человечества, а подтвержденная вновь и вновь - на каждом съезде партии с начала этого века - решимость поддерживать "силы прогресса и социализма", поддерживать "освободительные движения" по всей планете.
В таком случае, должны ли мы предположить, что цель советских правителей заключается в установлении мирового господства? Но даже и такая, безумная на первый взгляд, модель еще слишком нормальна, чтобы быть правильной. Говоря точнее, она слишком упрощает дело. К счастью, слишком много фактов ей противоречит и, в частности, тот факт, что ни один из нынешних советских вождей уже не верит в коммунистическую доктрину. К счастью для нас, ибо фанатик ни за что не потерпел бы уничтожения дела своей жизни. Скорее он предпочел бы уничтожить все человечество.
На деле, это полностью циничные люди, больше озабоченные своими привилегиями и удовольствиями, чем марксизмом. Вероятно, они ненавидят свою идеологию больше, чем любой западный капиталист. Да и большинство советских людей столь же циничны, как их лидеры. Искренне верующего коммуниста теперь можно найти разве что на Западе.
Именно эти наблюдения породили среди западных политиков фальшивые надежды на возможность иметь дело с Советами как с нормальными партнерами, т. е. вести переговоры, сотрудничать, торговать. Но попробовали - и опять все пошло не так...
Так где же правда об этой чертовой советской системе? Несомненно, был в нашей истории период, когда вожди были коммунистическими фанатиками, готовыми пожертвовать миром в угоду своим фантазиям. Точно так же определенная часть населения с энтузиазмом приветство-вала "новые идеи". Полагаю, их заблуждение простительно, идеи эти были тогда действительно новыми, взывавшими к лучшим свойствам человеческой натуры. Разве это не стоящая цель - обеспечить безоблачное счастье грядущим поколениям, освободить и объединить все челове-чество? Естественно, это будет нелегко, и мы должны быть готовы к тяжким жертвам. Столь же естественно ожидать ожесточенного сопротивления со стороны людей эгоистичных, лично заинтересованных не допустить наступления всеобщей справедливости, и мы должны быть готовы к безжалостной борьбе с ними. Только воля миллионов, сжатая в единое непобедимое "мы" железной рукой Вождя, может достичь невозможного.
Но этот момент экстаза был недолгим. Постепенно, один за другим, разные слои населения трезвели, теряли иллюзии и уже сами не могли поверить своему недавнему ослеплению. Такое "предательство" сделало окруженное враждебностью меньшинство еще более безжалостным и сплоченным. "Пусть против воли, но мы заставим их строить будущее счастье. Зато их дети будут благодарить нас". Не стану описывать ту чудовищную массовую резню, к которой все это привело, - она описана много раз. Терроризированное большинство повиновалось с показным энтузиазмом, поскольку выглядеть угрюмым было равносильно бунту. Но молчаливое, пассивное сопротивление осталось. Правящее же меньшинство превратилось просто в клику, потерявшую свои идеалы в постоянной борьбе за существование, злоупотреблениях властью и привилегиях. Возникшая политическая ситуация лучше всего определяется выражением "скрытая гражданская война", в которой подобие баланса поддерживается властями при помощи некоторой степени политического террора.