Танец отражений

Таура высунула голову в коридор, шевеля губами в подсчете, затем повернулась поглядела на парализованную девочку. — Недостает еще одной. Кестертон, пройдись по этажу, проверь шкафы и погляди под кроватями.

— Есть, сержант. — Дендарийка поспешила повиноваться.

Он двинулся за ней, в то время как в ушах у него звучал подстегивающий голос Торна: — Пошевеливайтесь, там! План был «налететь и схватить», не забыл? У нас нет времени сгонять в кучу отбившихся от стада.

— Черт, подожди же.

Обыскивая третью по счету комнату, десантница нагнулась, чтобы заглянуть под кровать, и произнесла: — Ха! Я ее поймала, сержант! — Она резко наклонилась, ухватила за пару лягающихся щиколоток и дернула. Ее добыча выскользнула на свет: невысокая девочка-женщина, в розовой запашной курточке и шортах. Она беспомощно издавала какой-то приглушенный скулеж, даже не надеясь на то, что на ее крики появится помощь. Платиновые кудряшки спадали каскадом, но самой примечательной особенностью ее внешности был сногсшибательный бюст, огромные массивные шары, которые не мог сдержать натянувшийся розовый шелк ее курточки. Она перекатилась на колени, села на пятки и подняла руки, прижав и обхватив пышную плоть, словно все еще не привыкла к такой груди и испытывала потрясение, обнаружив ее у себя.

«Десять лет. О черт.» Выглядела она на двадцать. И такая чудовищная гипертрофия не могла быть естественной. Должно быть, клиентка-прототип заказала выполнить эту пластику по телу прежде, чем вступит во владение им. Имеет смысл: пусть хирургические и метаболические страдания достанутся клону. Крошечная талия, округлые бедра… интересно, судя по этой преувеличенной, физически спелой женственности, не собираются ли перенести в нее личность человека, меняющего пол?

Почти наверняка. И на операцию ее должны назначить очень скоро.

— Нет. Уходите прочь, — хныкала она. — Уйдите, отстаньте от меня… за мной мама приедет. Она приедет за мной завтра. Уйдите, отстаньте, я хочу встретиться с мамочкой…

Он подумал, что эти крики и вздымающаяся… грудь скоро сведут его с ума. — Эту парализуйте тоже, — хрипло каркнул он. Им придется ее нести, но по крайней мере не придется выслушивать.

Лицо десантницы было пунцовым — она так же остолбенела и смутилась от столь гротескного телосложения девочки, как и он сам. — Бедная куколка, — прошептала она и из милосердия отключила девочку легким прикосновением парализатора к шее.

Из шлема раздался вызов, причем он не был уверен, кто из десантников говорит. — Мы только что обезвредили с помощью парализаторов пожарную команду Дома Бхарапутры. На них не было защитных противо-парализаторных костюмов. Но на сотрудниках их службы безопасности, которые к этому моменту подошли, такие костюмы были. Они прислали новый отряд, вооруженный более мощным оружием. Игра на парализаторах подходит к концу.

Он принялся переключаться в шлеме с одного изображения на другое, пытаясь определить на голокарте, где же находится этот десантник. Но прежде, чем он успел это сделать, в эфир ворвался задыхающийся голос десантницы из воздушного прикрытия: — Тяжело вооруженный бхарапутрянский отряд окружает ваше здание с юга, сэр. Тут снаружи их до черта. Здесь вот-вот станет по-настоящему скверно.

Дендарийке с ее ношей — женщиной-куклой — он махнул рукой: «выходи, я за тобой!» — Сержант Таура! — позвал он. — Вы принимаете эти рапорты?

— Да, сэр. Ну-ка, начали!

На одно широкое плечо сержант Таура закинула девочку-евразийку, на другое — блондинку — явно не замечая из веса, — и они погнали кучку испуганных девчонок вниз по лестнице. Таура заставила их идти парами, держась за руки, отчего те шли гораздо организованней, чем он ожидал. Когда они направились к спальным мальчиков, молчавшие девочки потрясенно залопотали. «Нам туда нельзя!» — вся в слезах, попыталась возразить одна из них. — «У нас будут неприятности».

Торн уложил шестерых парализованных мальчишек на пол коридора лицом вверх, а оставшиеся двадцать с небольшим стояли в ряд, опершись на стену, — ноги расставлены, руки вытянуты, типичная поза пленных под контролем. Пара нервничающих солдат покрикивала на них, заставляя оставаться на месте. Кое-кто из клонов выглядел разозленным, некоторые плакали, и все были до смерти перепуганы.

Он в смятении взглянул на груду жертв парализатора. — Как мы их всех потащим?

— Заставим одних нести других, — ответила Таура. — Тогда наши руки будут свободны, а их — связаны. — Она мягко сложила на пол свою ношу в конце ряда.

— Отлично, — сказал Торн, с трудом отрывая свой завороженный взгляд от женщины-куколки. — Уорли, Кестертон, давайте… — он замолк, когда перебиваемое помехами аварийное сообщение перекрыло каналы в обоих командирских шлемах. Кричала десантница на мотоцикле: «Сукин ты сын, катер! … осторожно, ребята, слева от вас…» — жаркая волна помех, затем»… ох, срань господня!..» — и тишина, заполненная лишь гулом опустевшего канала.

Он отчаянно принялся переключаться на телеметрию — любую телеметрию! — с ее шлема. Маячок еще работал, показывая ее положение на земле между двумя зданиями позади игровой площадки, где стоял катер. Медицинская телеметрия давала ровную линию. Мертва? Конечно, нет, должны быть еще как минимум показатели биохимии крови… неподвижный, пустой кадр, передаваемый с такой позиции, словно камера смотрит вверх, в ночной туман, наконец-то заставил его догадаться: Филиппи потеряла шлем. Что она еще потеряла, он сказать не мог.

Торн снова и снова вызывал то пилота катера, то несущих внешнюю охрану: ответа не было. Капитан выругался. — Попробуй ты.

У него на этих каналах тоже оказалось пусто. Оставшиеся два дендарийца, охранявшие периметр, снова завязали перестрелку с тяжеловооруженнным бхарапутраянским отрядом, о котором до того докладывала рядовая с мотоцикла. — Нам надо произвести рекогносцировку, — проворчал Торн себе под нос. — Сержант Таура, принимайте здесь командование и подготовьте этих детей к марш-броску. Ты… — Это явно было обращено к нему; почему Торн больше не зовет его ни адмиралом, ни Майлзом? — Пойдешь со мной. Рядовой Самнер, прикроешь нас. — Торн бегом рванулся с места на максимальной скорости; поспевая за ним далеко позади, он проклял свои короткие ноги. Вниз по лифтовой шахте, через еще горячие входные двери, вокруг одного темного здания, между двух других… Он нагнал гермафродита, когда тот затормозил возле угла здания на краю игровой площадки.

Катер по-прежнему стоял здесь, явно неповрежденный — разумеется, какое ручное оружие может пробить его загрубелую боевую оболочку? Пандус был втянут, двери закрыты. Темная фигура — сраженный дендариец или неприятель? — неуклюжей кучей обмякла в тени под кромкой крыла. Торн, шепотом ругаясь, отстучал код на панели управления компьютером, закрепленной на левом предплечье костюма. Люк скользнул в сторону, и с воем сервомоторов трап выдвинулся наружу. Люди по-прежнему не отзывались. — Я пойду внутрь, — сказал Торн.

— Капитан, стандартная процедура гласит, что это моя обязанность, — отозвался со своей позиции за здоровенной бентонной кадкой с деревом рядовой, отобранный Торном для их прикрытия.

— Не в этот раз, — мрачно ответил Торн. Прекратив спор, он зигзагом рванулся вперед, влетел на трап и с шумом метнулся в сторону, с плазмотроном наизготовку. Мгновение спустя из комма раздался его голос: — Давай, Самнер.

Он без приглашения последовал за рядовым Самнером. Внутри катера было темно, хоть глаз выколи. Все трое включили освещение на шлемах. Белые пальцы лучей метались из стороны в сторону, трогая окружающие предметы. Внутри все выглядело нетронутым, но дверь в пилотский отсек была наглухо закрыта.

Торн молча сделал десантнику знак занять огневую позицию напротив, так, чтобы они стали с обеих сторон от двери в переборке, разделяющий фюзеляж и летную палубу. Он стоял у Торна за спиной. Торн набрал очередной код на своей наручной контрольной пластине. Дверь с мучительным стоном поползла была в сторону, дернулась и застряла.