Танец отражений

— Если и да, комаррцы тут не при чем. — Майлз поднялся и снова принялся вышагивать вокруг стола, невзирая на раздраженный взгляд Куинн. Он избегал встречаться с ней глазами и вместо этого разглядывал собственные ботинки, серые на сером покрытии палубы. — Когда мы наконец узнали о существовании Марка, Иллиан приказал своим агентам всячески проверить его подноготную, как они только смогут. Отчасти, по-моему, в качестве компенсации за острую неловкость, испытываемую СБ от того, что за столько лет они его проворонили. Я видел все эти доклады. И все пытался посмотреть глазами Марка. — Обогнуть угол стола, вдоль другой его стороны и обратно.

— Его жизнь в интернате для клонов Дома Бхарапутры была не особо плохой — они всячески нянчились с этими телами, — но после того, как его забрали комаррские повстанцы, она превратилась в нечто кошмарное. Его постоянно учили быть мной, но каждый раз, когда они думали, что достигли этого, я совершал что-нибудь неожиданное, и им приходилось начинать заново. Они постоянно меняли и уточняли свои планы. Этот заговор тянулся годы с того момента, как они в первый раз понадеялись на успех. Комаррцев была небольшая группа, и денег в их распоряжении было немного. Их руководитель, Сер Гален, по-моему сам наполовину спятил. — Снова и снова вокруг стола.

— Часть времени Гален обращался с Марком, как с величайшей надеждой комаррского восстания, баловал его и всячески настраивал на мысль, что, если все пойдет удачно, они собираются его сделать императором Барраяра. Но иногда Гален съезжал с катушек и видел в Марке живое генетическое воплощение нашего отца, и тогда тот превращался для Галена в козла отпущения, на котором он вымещал всю свою ненависть, питаемую к Форкосиганам и к Барраяру. Самые жесточайшие наказания, настоящие пытки, он маскировал — для себя самого, а, может, и для Марка, — под именем «дисциплинарного обучения». Кое-что из этих сведений агент Иллиана получил от одного из бывших подчиненных Галена при нелегальном допросе под фаст-пентой, так что все это чистая правда. — Еще круг, и еще.

— Например, очевидно, что у нас с Марком разный метаболизм. И вот всякий раз, когда вес Марка превосходил мои показатели, то вместо того, чтобы поступать по-умному и регулировать его аппетит с помощью медикаментов, Гален сперва целыми днями не давал ему есть, потом позволял обожраться, а затем с помощью шоковой дубинки заставлял его выполнять физические упражнения до тех пор, пока Марка не рвало. Вот такие странные вещи, от которых по-настоящему не по себе. Гален явно отличался был вспыльчивостью, по крайней мере в том, что касалось Марка. А может, он сознательно старался свести Марка с ума. Создать императора Майлза Безумного, проиграть заново сценарий царствования Юрия Безумного и разрушить систему барраярского правления сверху донизу. Однажды — как рассказал этот тип, — Марк попытался сбежать на ночь из дома, просто погулять ночью, и на какое-то время ему и вправду удалось от них удрать, пока громилы Галена не приволокли его назад. Гален совершенно свихнулся, обвинил его в попытке к бегству, взял свою шоковую дубинку и… — его взгляд остановился на бледнеющем на глазах лице Елены, и он торопливо подредактировал свой эмоциональный рассказ, — … и сделал кое-что совершенно мерзкое. — «И не способствовавшее приспособленности Марка к сексуальной жизни». По словам информатора, это было так ужасно, что даже собственные галеновские громилы умоляли его прекратить.

— Неудивительно, что он ненавидел Галена, — тихо проговорила Куинн.

Елена проницательно на него поглядела. — Ты ничего не мог бы с этим поделать. Тогда ты даже не знал о существовании Марка.

— Мы должны были знать.

— Верно. И до какой степени эта вина задним числом влияет на твое мышление сейчас, а, адмирал?

— Подозреваю, что в некоторой, — признался он. — Вот почему я созвал вас всех сюда. Я чувствую, что в этой ситуации мне необходимо себя перепроверять. — Он замолчал и заставил себя сесть обратно.

— Однако это не единственная причина. Прежде, чем началась эта заварушка и «Ариэль» ускользнул в червоточину, я собирался дать вам самое настоящее, доподлинное задание.

— Ха! — удовлетворенно произнес Баз. — Наконец-то!

— Новый контракт. — Несмотря на все свои проблемы, Майлз улыбнулся. — Пока не объявился Марк, я предназначал «Ариэлю» важную роль в задании, которое просто не может пойти неправильно. Полностью оплаченные каникулы.

— Что, не-боевая операция? — съязвила Елена. — Я думала, именно за это ты всегда презирал старину Оссера.

— Я изменился. — Как всегда, он испытал краткую вспышку сожаления при имени покойного адмирала Оссера. — Его командная философия со временем выглядит все привлекательнее. Должно быть, я становлюсь старше.

— Или выше, — подсказала Елена. Они обменялись бесстрастными взглядами.

— Короче, — продолжил Майлз, — высшее командование Барраяра пожелало снабдить некую находящуюся в дальнем районе космоса независимую пересадочную станцию оружием лучшего качества, нежели то, что есть у них в настоящий момент. Станция Вега является, и не случайно, одной из задних дверей Цетагандийской империи. Однако так называемая «вакуумная республика» — неудобное образование в сети П-В туннелей. Куинн — карту, пожалуйста.

Куинн высветила на головиде трехмерную схему Станции Вега вместе с ее соседями. Скачковые маршруты обозначались сверкающими ломаными линиями между размытыми сферами локальных систем.

— Из трех скачковых точек, которыми располагает Станция Вега, один путь ведет в цетагандийскую сферу влияния через сатрапию Ола Три, один — блокирован Торанирой, которая выступает по отношению к Цетаганде то в роли противника, то союзника, а оставшийся — контролируется Сумерками Зоава, политически нейтральными в отношении Цетаганды, но подозрительно относящимися к своему большому соседу. — Пока он говорил, Куинн подсвечивала каждую из систем. — Ола Три и Торанира полностью блокируют возможности импорта на Станцию Вега любого вида крупных базирующихся в пространстве систем вооружения, как оборонительных, как и наступательных. Под давлением со стороны Цетаганды Сумерки Зоава неохотно, но присоединились к этому эмбарго на вооружение.

— Так как же в эту ситуацию попадаем мы? — спросил Баз.

— Через Тораниру, в буквальном смысле слова. Мы везем контрабандой вьючных лошадей.

— Чего? — переспросил Баз, но Елена уловила намек и неожиданно ухмыльнулась.

— Ты никогда не слышал этот рассказ? Из барраярской истории? Граф Зелиг Форкосиган воевал во времена Первого Кровавого Столетия с лордом Форвином из Хазелбрайта. Город Форкосиган-Вашный был осажден. Дважды в неделю патрули лорда Форвина останавливали одного совершенно сумасшедшего, шутовского вида типа с караваном вьючных лошадей и обыскивали его тюки в поисках контрабанды, еды или снаряжения. Но тюки всегда были полны мусора. Они в этих тюках шуровали, протыкали их насквозь, выворачивали — а он всегда собирал их содержимое обратно. Затем обшаривали и обыскивали его самого, и в конце концов им приходилось его отпускать. После войны один из пограничников Форвина случайно встретил в таверне вассала графа Зелига, и вид у того был совершенно нормальный. «Ну что же ты вез контрабандой?» с досадой спросил он. «Мы знали, что ты что-то везешь, но что именно?» И вассал графа Зелига ответил: «Лошадей». А мы везем контрабандой космические корабли. А именно: «Триумф», «Д-16» и «Ариэль», все — собственность флота. Мы входим в локальное пространство Станции Вега через Тораниру, ранзитным маршрутом, направляясь на Иллирику. Куда мы действительно и отправимся. Отбываем через Зоав, со всеми солдатами на борту, но за вычетом трех устаревших кораблей. Затем продолжаем путь к Иллирике и там забираем наши три совершенно новеньких военных корабля, чье строительство сейчас, пока мы разговариваем, завершается на иллирийских орбитальных верфях. Подарок к Зимнепразднику от императора Грегора.

Баз моргнул. — А это сработает?

— Не вижу причин, почему бы нет. Разрешения на изыскательские работы, взятки, визы и так далее — все на месте подготовят агенты СБ. Все, что нам нужно сделать — это пролететь насквозь, никого не всполошив. Войны нет, не должно прозвучать ни единого выстрела. Единственная проблема в том, что треть из списка моего товара только что отбыла к Единению Джексона, — с негромким фырканьем заключил Майлз.