Память

Она застыла, потярясенная.

– Я рассчитывал, что если приступы возобновятся, я смогу разобраться с ними сам. И думал, что мне это удалось.

– Кто-нибудь об знает?

– Немногие… Я не хотел давать этой информации возможность дойти до СБ. Сказал нашему дендарийскому хирургу. И взял с нее клятву держать это в секрете. Мы с ней работаем над диагнозом, который показал бы их причину. И пока что не очень далеко продвинулись. В конце концов, она специализируется на травмах. – Ага, вроде плазменных ожогов и приживления конечностей. По крайней мере, лейтенант Форберг не мог бы оказаться сейчас в лучших или более опытных руках, даже если бы чудом мгновенно перенесся домой, в барраярский Имперский военный госпиталь.

Куин сжала губы. – Но мне ты не сказал. Не говоря уж о наших личных отношениях, я твой заместитель в этой операции!

– Я должен был сказать тебе. Теперь, оглядываясь назад, я это четко вижу. – «Аж глаза слепит».

Куинн бросила взгляд в дальний конец катера, где медтехник «Перегрина» протискивал в шлюз плавающую платформу. – Идет зачистка территории, мне надо кое-за чем присмотреть. А ты останешься в этом чертовом лазарете, пока я не вернусь. Договорились?

– Я теперь снова в норме! Могут пройти месяцы, прежде чем это случится снова! Если вообще случится.

– Договорились? – сквозь зубы повторила Куинн, неприкрыто сверля его взглядом.

Вспомнив о Форберге, Майлз сдался. – Договорились, – пробормотал он.

– Весьма признательна, – прошипела она.

Майлз отверг предложенные ему плавающие носилки и настоял на том, что пойдет пешком, но все равно с ним отправился медтехник. Чувствовал он себя ужасно подавленно. «Я теряю над этим контроль…»

Как только Майлз дошел до медотсека, обеспокоенный медтехник подверг его томографии мозга, взял анализ крови и пробы всевозможных жидкостей, какие только имелись в его теле, а также заново проверил все жизненные показатели, которые мог. После этого оставалось только ждать прибытия хирурга. Майлз благоразумно ретировался в маленькую смотровую, куда его денщик принес корабельную форму. Денщик все норовил болтаться рядом и хлопотать над ним, и раздраженный Майлз отослал его прочь.

Итак, он остался один в тихом спокойном месте, где было нечем заняться, кроме как размышлять. Что, возможно, было тактической ошибкой. С зачисткой Куинн можно довериться, иначе чего ради он сделал бы ее своим заместителем? Она вполне компетентно взяла власть в свои руки, когда в прошлый раз его насильственно вывели из цепочки командования – когда снайпер разворотил ему грудную клетку иглогранатой во время операции на Единении Джексона.

Майлз натянул и застегнул серые брюки, потом оглядел свой торс, пробежавшись пальцами по похожему на паутину многообразию бледнеющих на коже шрамов. Джексонианский криохирург проделала великолепную работу. Новое сердце, легкие и прочие органы уже почти вырасли до нужного размера и полностью функционировали. Вдобавок хрупкие кости, мучавшие его с тех пор, как он родился инвалидом, были почти по всем телу заменены синтетическими. Криохирург даже выпрямила ему позвоночник, пока над ним трудилась: лишь один намек остался от горба, который вкупе с его карликовым ростом заставлял соотечественников-барраярцев хихикать ему вслед «Мутант!», если они были уверены, что он их не услышит. В результате этой операции он даже выиграл пару сантиметров роста – небольшой, но ценный приз, имеющий для него такое значение. Усталости как не бывало. Для посторонних глаз он сейчас находится в лучшей физической форме, чем был когда-либо за свои почти тридцать лет.

Есть только одно маленькое «но»…

Из всех угроз, когда-либо нависавших над его столь тяжко выстраданной карьерой, эта была наиболее эфемерной, меньше всего ожидаемой… и самой фатальной. Он работал со страстной сосредоточенностью, он превозмог все сомнения, возникавшие из-за его физических дефектов, и завоевал статус самого изобретательного агента департамента по делам галактики барраярской Имперской СБ. Куда не могла добраться регулярная Имперская Армия – из-за политических преград или из-за того, что цель находилась на другом конце цепочки П-В переходов, пронизывающих всю галактику, – туда группа независимых, как все считали, наемников могла проникнуть беспрепятственно. Майлз потратил десятилетие, совершенствуя свою личность-прикрытие, «адмирала Нейсмита», самозванного предводителя Дендарийского флота свободных наемников. «Рискованные спасательные операции – наша специальность».

Вроде нынешней. Команде космических пиратов-недоумков серьезно изменила удача в тот самый день, когда они захватили безоружный грузовик, приписанный к Сумеркам Зоава, и обнаружили среди его груза, как они посчитали, приз – а именно барраярского имперского курьера, тайно перевозившего кредитки и жизненно важную дипломатическую информацию. Будь у них хоть капля чувства самосохранения, они бы немедленно отпустили лейтенанта Форберга вместе с его пакетами, не причинив вреда первому и не проверив последние, в ближайшем пункте остановки и с глубочайшими извинениями.

Вместо этого они попытались продать курьера тому, кто больше даст. «Уничтожь их всех, – проворчал Саймон Иллиан, шеф СБ. – Дьявол отличит своих.» И оставил детали на усмотрение Майлза. Император не одобрял, когда какие-то случайные лица задерживали его курьеров. Или пытали их. Или пробовали выставить на продажу, как под завязку набитые информацией куски мяса. Это оказалась единственная операция, где, хоть официальным спонсором дендарийцев и была компания, застраховавшая корабль с Сумерек Зоава, не повредило бы дать понять, что вторым их нанимателем является Барраярская империя. Эта огласка хорошо защитит очередного курьера, которому могло бы сходным образом не повезти.

Если допустить, что это было невезение. Майлз изнывал от желания пойти проследить за допросом пленных. Иллиан был остро заинтересован в двух вещах: во-первых, освободить Форберга живым, а во-вторых – выяснить, был ли курьер похищен случайно или намеренно. Если намеренно… кому-то придется заняться внутренним расследованием. И Майлза крайне радовало, что такого сорта грязная работа не относится к области его компетенции.