Страница 4 из 11
А м е т и с т о в. Бог благословит твое доброе сердечко! Сестренка, отвернись!
З о я. Очень ты мне нужен! Штаны потрудись вернуть, – это Павла Федоровича.
А м е т и с т о в. Морганатический супруг?
З о я. Держать себя с ним вежливо, это мой муж!
А м е т и с т о в. Фамилия ему как?
З о я. Абольянинов.
А м е т и с т о в. Граф? У-у!.. Поздравляю тебя, сестра! Впрочем, у него ни черта, наверное, больше не осталось! Судя по физиономии, контрреволюционер... (Выходит из-за ширм, любуется штанами, которые на нем надеты.) Гуманные штанишки! В таких брюках сразу чувствуешь себя на платформе...
З о я. Сам выпутывайся с фамилией... В нелепое положение ставишь... Павлик!
А б о л ь я н и н о в входит.
Простите, Павлик, говорили по делу.
А м е т и с т о в. Увлеклись воспоминаниями детства... Ведь мы росли с Зоечкой. Я сейчас прямо рыдал... Смотрите на брюки? Пардон, пардон, обокрали в дороге... Свистнули в Таганроге второй чемодан, прямо гротеск! Я думаю, вы не будете в претензии? Между дворянами на это нечего смотреть...
А б о л ь я н и н о в. Пожалуйста, пожалуйста, я очень рад...
З о я. Вот, Павлик, Александр Тарасович будет у нас работать администратором. Вы ничего не имеете против?
А б о л ь я н и н о в. Помилуйте, я очень рад... Если вы рекомендуете Василия Ивановича...
А м е т и с т о в. Пардон, пардон, Александра Тарасовича... Вы удивлены? Это мое сценическое имя, отчество и фамилия, по сцене – Василий Иванович Путинковский, а в жизни – Александр Тарасович Аметистов. Известная фамилия, многие представители ее расстреляны большевиками... Тут целый роман! Вы будете рыдать, когда я вам расскажу...
А б о л ь я н и н о в. Очень приятно. Вы откуда изволили приехать?
А м е т и с т о в. Я? Откуда я приехал, вы спрашиваете? Из Саратова в данный момент приехал. Тут целый роман, вы будете рыдать...
А б о л ь я н и н о в. Вы беспартийный, разрешите спросить?
А м е т и с т о в. Кель кестьон? Что вы?
А б о л ь я н и н о в. А у вас на груди был... такой... Впрочем, мне это только показалось...
А м е т и с т о в. Ах, нет, нет, это для дороги. Знаете, в поезде очень помогает, плацкарту вне очереди взять, то, другое...
М а н ю ш к а (появилась). Портупея пришел.
З о я. Зови его сюда. (Аметистову.) Имей в виду, председатель домкома.
П о р т у п е я. Добрый вечер, Зоя Денисовна. Здравствуйте, гражданин Абольянинов. Ну, что, надумали, Зоя Денисовна?
З о я. Да. Вот документы. Пропишите Александра Тарасовича Аметистова, он только что приехал. Будет администратором мастерской.
П о р т у п е я. Ага. Послужить, стало быть, думаете?
А м е т и с т о в. Как же, как же... Стаканчик пива, уважаемый товарищ?
П о р т у п е я. Мерси, не откажусь. Жарко, знаете, а тут все на ногах да на ногах...
А м е т и с т о в. Да, погода, погода, как говорится... Громадный у вас дом, товарищ дорогой, такой громадный!..
П о р т у п е я. И не говорите, прямо мученье! А по воинской повинности грыжа у вас?
А м е т и с т о в. Точно так. Вот она. (Подает бумажку.) Вы партийный, товарищ?
П о р т у п е я. Сочувствующий я.
А м е т и с т о в. А, очень приятно! (Надевает свой значок.) Я сам бывший партийный. (Тихо, Абольянинову.) Деван ле жан... Хитрость...
П о р т у п е я. Отчего же вышли?
А м е т и с т о в. Мелкие фракционные трения... Я не согласен со многим... Глянул кругом, вижу – нет, не выходит! Я тогда прямо и говорю в глаза...
П о р т у п е я. Прямо в глаза?
А м е т и с т о в. А мне что терять, кроме цепей? Я одно время громадную роль играл... Нет, говорю, это не дело! Уклонились мы – раз! Утратили чистоту линии – два! Растеряли заветы! Ах, так? – говорят. Так мы, говорят, тебя!.. Горячий народ! Ваше здоровье!
А б о л ь я н и н о в. Он гениален, клянусь!
З о я (тихо). Ах, мерзавец! Ну, довольно политики! Итак, товарищ Портупея, с завтрашнего дня я начинаю дело.
А м е т и с т о в. Итак, мы начинаем! За успех мастерской и за здоровье ее заведующей Зои Денисовны, товарища Пельц! Ура! (Пьет пиво.) А теперь здоровье нашего уважаемого председателя домкома и сочувствующего... (Тихо.) Как его звать-то?
З о я (тихо). Анисим Зотикович Портупея.
А м е т и с т о в. Да, я и говорю: Анисима Зотиковича Портупеи, ура!
Во дворе забренчало пианино, мальчишки запели: «Многая лета...»
Совершенно верно! Многая лета! Многая лета!
Занавес
Акт второй
Гостиная в квартире Зои превращена в мастерскую. Манекены с кукольными лицами, волны материй. Ш в е я трещит на машинке, З а к р о й щ и ц а с сантиметром на плече. Т р и д а м ы.
П е р в а я д а м а. Ах, нет, милая... весь угол нужно вынуть, вынуть, а то ужасное впечатление, как будто у меня не хватает двух ребер. Ради Бога, выньте, выньте!..
З а к р о й щ и ц а. Хорошо.
В т о р а я д а м а (трещит третьей). ...И вообразите, говорит – прежде всего, мадам, вам нужно остричься. Я моментально, конечно, бегу на Кузнецкий, к Жану, остриглась, бегу к ней, она надевает на меня спартри, и, представьте, у меня физиономия моментально становится как котел!
Т р е т ь я д а м а. Хи-хи-хи...
В т о р а я д а м а. Ах, миленькая, вам смешно!
П е р в а я д а м а. Фалдит, дорогая, фалдит...
З а к р о й щ и ц а. Что вы, мадам!
В т о р а я д а м а. И какая наглость! – это, говорит, оттого, что у вас широкие скулы!
Послышался звонок.
А м е т и с т о в (пробегая). Пардон, пардон, я не смотрю...
В т о р а я д а м а. Мсье Аметистов, скажите, как по-вашему, у меня широкие скулы?
А м е т и с т о в. У вас? Кеске аудит, мадам? У вас совсем нет скул! (Скрывается.)
П е р в а я д а м а. Кто это такой?
З а к р о й щ и ц а. Главный администратор школы.
П е р в а я д а м а. Шикарно поставлено дело!
А м е т и с т о в (возвращаясь). Пардон, пардон, я не смотрю... Манто ваше очаровательно!
П е р в а я д а м а. Какое там очаровательное! Неужели у меня такой зад?
А м е т и с т о в. Совершенно правильный зад, мадам! (Звонок. В сторону.) Ах, чтоб тебе сдохнуть! Пардон, пардон... (Улетает.)
П е р в а я д а м а (снимая манто). Что же, к пятнице?
З а к р о й щ и ц а. Невозможно, мадам, Варвара Николаевна не поспеет.
П е р в а я д а м а. Ах, это ужасно! А к субботе?
З а к р о й щ и ц а. К среде, мадам.
П е р в а я д а м а. До свидания. (Уходит.)
Ш в е я (подает сверток Второй даме). Прошу.
В т о р а я д а м а. Благодарю вас.
А м е т и с т о в (влетая). Оревуар, мадам. (Звонок. В сторону.) Да что это такое? Пардон, пардон... (Улетает.)
Вторая дама уходит.
Ш в е я (заворачивает сверток в бумагу, подает Третьей даме). Вот ваш бант, мадам.
Т р е т ь я д а м а. Мерси. (Уходит.)
З а к р о й щ и ц а (в изнеможении садится). Ффу!..
А м е т и с т о в (влетает). Ну, дорогие товарищи, закрывайте лавочку! Довольно!
Ш в е я и З а к р о й щ и ц а собираются уходить.
Отдыхайте, товарищи, согласно кодексу труда... съездите на Воробьевы горы, золотая осень, листья...
Ш в е я. Какие тут листья, Александр Тарасович!.. Только бы до постели добраться!
А м е т и с т о в. Ах, как я вас понимаю! Сам мечтаю только об одном – как бы лечь. Почитаю что-нибудь на ночь по истории материалистической философии и засну. Не надо убирать, товарищи! Товарищ Манюша все сделает.
Швея и Закройщица уходят.
Замучили, окаянные! В глазах одни зады и банты! (Достает бутылку коньяку и рюмку, выпивает.) Фу-ты, черт их возьми!