Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 28 из 34



Славик в момент нанесения удара мгновенно переместился навстречу и, даже не защищаясь, синхронно с движением офицера, коротко ткнул того основанием правой ладошки в центр подбородока. Несмотря на то, что старлей был сантиметров на десять повыше Славика, имел более длинные ноги и ударил на мгновение раньше, единственное, что он успел сделать, так это чуть-чуть оттянуть голову. Именно поэтому вектор удара Славика пришелся ему точно от бороды до центра затылка. В общем как и учил: "Направляй энергию удара не на рожу или пузо, а в глубину - бей не по телу, а по органу!" - в данном случае - по стволовым отделам головного мозга. И вот, сломавшись сразу в нескольких шарнирах, старлей, уже без сознания, как поломанная кукла, буквально сложился под Славиком, ткнувшись напоследок носом в землю.

Пришла наша пора показывать свое уменье. Похлопывая офицера по щекам, обрызгивая его водой из фляжек, мы минут за пять кое-как привели каратиста в чувство. И тут Славик произнес свою, пожалуй, самую длинную и уж точно самую красивую лекцию.

Посчитав, что старший лейтенант вполне оправился и в состоянии осмыслить сказанное, Славик встал перед нами в позу императора и сказал:

- Вы, молодой человек, излишне увлечены внешними формами и ложной эстетикой поединка, а вот внутренний нерв боя вы упускаете. А зря! Спросите себя - что главное в рукопашной схватке? И вы увидите простой ответ: главное - победить!

И так в течение чуть ли не пяти минут. Безусловно, это был спектакль-насмешка, но, как потом выяснилось, не только...

Когда лекция была окончена, старлей неловко встал, скомкано поблагодарил за науку, попрощался и ушел. Мы немного посмеялись, бурно выразили свой восторг победой Славика, а потом я, немного помявшись, спросил:

- А что, вторая часть и была знаменитым добиванием?

Славик улыбнулся, тяжело похлопал меня по шее и совершенно серьезно сказал:

- Ничего-то мы и не поняли...

Мне кажется, что именно в тот день и произошел перелом в наших отношениях. На вечерней тренировке Славик кратко повторил утренние свои наставления. Правда, опуская напыщенные фразы и заумные формулировки. А под конец добавил:

- Все, что я говорил старлею, было сказано вам. Если опустить сарказм, то получится - главное.

Мой напарник Гриша Зубенко не сдержался и с ехидным видом переспросил:

- Че опустить?

Славик просиял, играючи, легонько ткнул его в правое подреберье и ответил:

- Печень, солнышко. Печень!

На следующее утро мы уже разучивали новые связки. Мне, как бывшему боксеру, Славик подыскал удивительно коварный и, в общем-то, не очень сложный прием: надо было подсесть под практически любое техническое действие противника и нанести в область половых органов двойной косой апперкот справа не вставая, а потом выполнить добивающий удар правым коленом, желательно в лицо, еще лучше - с подхватом обеими руками за голову. Если и была в этом какая-то сложность, то исключительно в подходе - комбинация была рассчитана на предельно короткую дистанцию. Я попросил разъяснений. Славик удивленно поднял бровь и спросил:

- А когда сами начнем думать?

Тут уж я удивился и недоумевающе пожал плечами. А Славик явно наслаждался ситуацией:

- Что ты, как гимназисточка, плечиками передергиваешь?

- Не понял...

- Ну, а что непонятного?

- Все непонятно!

- Это потому, что мозгами шевелить лень! - жестко отчеканил Славик и, немного смягчившись, спросил: - Я что вчера показывал?

Тут меня осенило:

- Это что, - разыграть дурака, приблизиться, а потом подсесть и врезать?

- Не обязательно - дурака! Можно сделать полные штаны или, еще лучше, сопли распустить!



- Как это?

Славик совершенно неожиданно радостно рассмеялся и воскликнул:

- Вот так!

То, что произошло мгновение спустя, поразило меня больше, чем вчерашний спарринг. Только что улыбавшийся Славик внезапно скривился, как капризная школьница, а еще через мгновение заголосил, словно рязанская баба. Из его глаз крупными градинами чуть ли не посыпались самые настоящие слезы, щеки покраснели, из носа, выдувая лопающиеся пузыри, обильно потекло, и Славик, неуклюже растирая ладонями влагу по сморщенной физиономии, понес какую-то перемежаемую дерущими душу протяжными всхлипываниями несусветную ахинею.

Пока я хлопал глазами, он очень естественно оказался рядом и неожиданно ударил локтем под ухо. За несколько сантиметров от моей головы его локоточек с резким хлопком буквально впечатался в им же самим подставленную ладонь левой руки. Лицо наставничка было абсолютно безмятежно, и лишь остатки водицы на щеках и под носом говорили о том, что только сейчас этот человек безудержно и горько рыдал. Я, немного оправившись от шока, через силу выдавил:

- Вам надо было в ГИТИС поступать, а не в "ленинского комсомола"...

Славик только презрительно хмыкнув, занялся с Гришей.

Через неделю он заставил нас разучить еще по одной, как тогда говорили, "связочке", и заодно подробно рассказал и показал прямой удар основанием ладони в голову. У него была пространная и хорошо обоснованная теория о преимуществе удара раскрытой ладонью перед кулаком. И вообще - сжатой в кулак кистью он практически не пользовался. Я один раз поинтересовался почему? И получил весьма любопытный ответ:

- Чтобы ударить кулаком, надо вначале ПМ выкинуть...

Ну что ж, если так, то действительно - вполне логично!

Теперь мы попеременно разучивали сразу по три комбинации и по несколько вольных ударов. "Разучивали", конечно, не очень точное выражение. Славик процесс тренировки объяснял нам следующим образом:

- Удар вначале ставят, потом отрабатывают, а потом на протяжении всей жизни нарабатывают.

Под термином "нарабатывают" подразумевалось, что делают такое количество раз и с такого обилия всевозможных положений, чтобы в любой ситуации этот удар или техническое действие было проведено в идеальном исполнении.

Часто Славик не давал нам перед тренировкой растягиваться и разогреваться. Вначале мы не понимали - почему? Он объяснил:

- Нарветесь на противника и что скажете: "Ой, подожди, сейчас разомнуся!"

Мы только посмеялись над собой и опять вынуждены были признать, что Славик прав.

К тому времени он вполне вошел в роль наставника и заговорил с нами уже совсем по-другому. По-дружески, что ли? И еще он стал нам доверять. Насколько далеко простиралось это доверие, судить, правда, не берусь. Но именно тогда я впервые услышал от него в специфическом контексте термины: "глубокая разведка", "ликвидация", "акция устрашения".

Помню, один раз возник спор. Славик изложил свою теорию превосходства войск спецназначения над всеми остальными вооруженными силами:

- Если все же начнется... то через двадцать минут от армий одни головешки вонять останутся. Но еще долго, очень долго по руинам будут бродить злые мужики в камуфляже... Будут жрать человечину, продолжать свой род и делать то, что они умеют делать лучше всего - убивать врага. Если кто-то и победит в той войне, то именно они!

Мы сказали, что если дело только лишь в том, чтобы сражаться малыми группами, то мы такой же спецназ. Ну, может, не так хорошо подготовленный. Он засмеялся:

- Нет... Нет, ребятки. Вы не спецназ... вы дети!

Тут уж мы взвились - хороши дети! И давай ему перечислять на пальцах все, что роднит нас со спецназом. Славик долго слушал. Делал удивленные глаза, непонимающе чесал затылок, согласно кивал головой и в заключение подвел итог:

Все, что вы перечислили - бредятина! Единственное, что вас действительно немного роднит со спецчастями, так это то, что вы действительно зачастую действуете малыми маневренными группами в отрыве от основных сил.

Мы с умным видом важно кивнули. И тут он продолжил:

- Но лучше бы вы сидели по домам! - и, не дав нам и рта раскрыть, добавил: - Одной вашей мобильности достаточно, чтобы заранее на всех крест поставить!