Иван Калита

Между тем Михаил Тверской все еще вынужден был жить при дворе хана Узбека, ожидая решения своей судьбы. В Твери на отцовском престоле сидел сын Михаила Дмитрий. Позднее современники дали ему прозвище «Грозные Очи». Не устрашившись незваного гостя, Дмитрий с тверским войском выступил навстречу отряду Федора Ржевского. Казалось, кровопролитное сражение неизбежно...

Пыл бойцов остудила осень. Выйдя к противоположным берегам Волги близ Твери, два войска простояли шесть недель в томительном ожидании. Силы были примерно равны, и никто не хотел рисковать, переправляясь через холодную реку. Наконец был подписан мир, и противники без боя разошлись восвояси. Начинались заморозки, и жить долее в полевых шатрах было просто невозможно.

Новгородцы, безнаказанно пограбившие тверские земли и подписавшие мир «на своей воли», ощущали себя победителями. Однако они понимали, что Михаил Тверской, вернувшись из Орды, будет жестоко мстить им за содеянное. И потому они с удвоенной настойчивостью – и, вероятно, с новыми посулами – стали звать к себе Юрия Московского. Тот, поразмыслив, согласился. На сей раз он мог сделать это на законном основании, ибо по договору, подписанному после шестинедельного стояния на Волге, тверской князь согласился официально отозвать своих наместников из Новгорода. Зимой 1314/15 года Юрий прибыл в Новгород вместе с младшим братом Афанасием. В Москве вновь, как и в 1304 году, Юрий оставил брата Ивана. Он явно доверял ему больше, чем другим братьям. Иван не бежал к тверскому князю в 1307 году, как это сделали Александр и Борис. Вероятно, именно тогда Юрий решил, что в случае, если он умрет, не оставив наследника, Иван должен будет занять московский престол.

Михаил Тверской, находившийся в Орде, получил известие о действиях Юрия в Новгороде. Он доложил об этом самоуправстве московского князя хану Узбеку, а тот велел срочно вызвать Юрия в Орду для объяснений. 15 марта 1315 года Юрий выехал из Новгорода, «позван в Орду от цесаря» (Ю, 94).

Праздник Пасхи 23 марта 1315 года Юрий, конечно, встретил у себя дома, в Москве. Для этого ему пришлось за семь дней проскакать, меняя лошадей, около шестисот верст. Вероятно, путь его лежал в объезд тверских земель, а значит, был еще более длинным. Этот бешеный прогон был по плечу только очень крепкому всаднику. Но таким и был князь Юрий Данилович. Выехавшие вслед за ним в Орду новгородские послы оказались не столь расторопными и осмотрительными. Они были перехвачены тверичами, приведены в Тверь и брошены в темницу.

Из Москвы Юрий поехал в Ростов (22, 179). Должно быть, он хотел собрать там кое-какие деньги с ростовских князей.

Остановка в Ростове перед отъездом Юрия в Орду имела и другую, сокровенную цель. Этот город с середины XIII века стал излюбленным местом поселения для живших на Руси татар. Среди них были опальные ордынские вельможи и купцы, чиновники налоговой службы и люди из свиты знатных ордынских невест, выданных замуж за ростовских князей Глеба Васильковича и Константина Борисовича. Вся эта пестрая татарская колония имела прочные связи со своими сородичами в степях. Здесь, в Ростове, можно было узнать самые свежие новости из Орды, получить полезный совет и протекцию при ханском дворе.

Конечно, для коренных ростовцев было весьма неприятным беспокойное соседство татарской слободки. Время от времени они поднимали восстания и выгоняли татар из города. Однако те вскоре возвращались. Местные князья были заинтересованы в дружбе со «своими погаными» и оберегали их интересы.

В Ростове Юрий имел возможность переговорить со своими сородичами по линии жены. Известно, что в 1297 году он женился на дочери одного из ростовских князей. Полагают, что его тестем был князь Константин Борисович (ПО, 126). Имя невесты неизвестно. В браке с нею Юрий имел дочь Софью, которая позднее вышла замуж за князя Константина Михайловича Тверского.

Ростовский княжеский дом в конце XIII века разделился на две враждующие между собой группировки. Предводителем одной был князь Дмитрий Борисович, а другой – его брат Константин. Соперники разделили не только территорию княжества, но и сам город Ростов. Однако вражда продолжалась и после раздела 1287 года. Примечательно, что князь Михаил Ярославич Тверской был женат на Анне, дочери князя Дмитрия Борисовича, тогда как Юрия Даниил Московский женил на дочери другого брата – Константина. Соответственно, оба имели собственную партию в Ростове. В 1315 году в Ростове княжил Василий Константинович. Он также в 1316 году был вызван в Орду для объяснений, возможно – по делу Юрия.

Погостив в Ростове, московский князь погнал своего коня на юг, в степи. Там ему суждено было пробыть долгих два года. На Русь он возвратился из Орды только осенью 1317 года. Эти два с лишним года Москвой управлял князь Иван. В сущности, он стал московским правителем задолго до того, как официально получил этот стол.

В то время как Юрий направлялся в Орду, его соперник Михаил Тверской уже собирался в обратный путь. Осенью 1315 года он был отпущен ханом на Русь в сопровождении татарского войска под командованием «окаянного Таите -меря» (10, 94). «Поганые» должны были помочь Михаилу занять великое княжение Владимирское и утвердиться в Новгороде. Как обычно, пребывание татар сопровождалось произволом, грабежами и расправами. По замечанию летописца, ордынский «посол» «много зла учини в Русской земле» (25, 88).

Взойдя на великое княжение Владимирское и приведя к покорности всех северо-восточных князей, Михаил Тверской в конце 1315 года приступил к главному и самому трудному делу – покорению Новгорода. Огромное войско, в состав которого, помимо собственно тверских сил, входили полки «низовских» князей и татарский отряд Таитемеря, готовилось выступить в поход на Торжок и дальше – на Новгород.

Жители Торжка, узнав о надвигающейся беде, обратились за помощью к новгородцам. На вече закипели жаркие споры, в которых вечная вражда между бедными и богатыми перемешивалась с распрями боярских кланов. В итоге московский князь Афанасий Данилович и его помощник Федор Ржевский выступили из Новгорода на помощь Торжку «с новгородскими бояры без черных людей» (22, 179).

Шесть недель князь Афанасий стоял в Торжке с новгородцами, ожидая похода противника и собирая сведения о его передвижении. Наконец явился и Михаил Тверской, ставший лагерем близ города. 10 февраля 1316 года Афанасий вывел войско из крепости и приготовился к битве. Михаил немедленно поднял стяги и двинулся вперед. Закипела кровавая сеча.

Силы сражавшихся были явно неравны. Выйдя из крепости, храбрый Данилович заведомо обрек себя на поражение. Его могла спасти только удача, которая любит смельчаков. Но на сей раз она была занята кем-то другим...

Новгородский летописец рассказывает о битве под Торжком в своей обычной сдержанной манере. «Тогда же поиде князь Михаиле со всею Низовьскою землею и с татары к Торжку; новгородци же с князем Афанасьем и с новоторжци изидоша противу на поле. Бысть же то попущением Божием: съступившема бо ся полкома обема, бысть сеча зла, и ство-рися немало зла, избиша много добрых муж и бояр новгородских... и купец добрых много, а иных новгородцев и новоторжцев Бог весть; а инии останок вбегоша в город и затворишася в городе с князем Афанасьем» (10, 94 – 95).

Остатки разгромленного новгородско-новоторжского войска укрылись в крепости Торжка. Это было мощное по тем временам сооружение. Крепость располагалась на высоком холме над рекой Тверцой. С двух сторон ее защищал глубокий овраг, по дну которого протекал ручей, а с третьей – сама река. По гребню холма высились коренастые башни, между которыми тянулись высокие беревенчатые стены с навесами, закрывавшими стоявших на них воинов. Как пограничная крепость и форпост Новгородского государства, Торжок в XIV – XV веках много раз подвергался нападениям. Старая крепость ветшала, перестраивалась. В первой половине XVII века стены Торжка имели одиннадцать башен, из которых пять были проезжими воротами, а шесть – глухими. Каждая башня имела название – Борисоглебская, Петровская, Михайловская, Тайнинская, Спасская, или Водяная, через которую горожане выходили к реке. Вероятно, примерно так же выглядела крепость Торжка и во времена Ивана Калиты.