В сердце Земли

На время я замолчал. Я был морально совершенно раздавлен. Подумать только, ведь я дважды спас эту девушку от крупных неприятностей, причем последний раз, рискуя жизнью. Неужели дамы, пусть даже каменного века, могут быть столь бессердечны и неблагодарны? Или ее сердце соответствует названию эпохи?

Немного погодя мы нашли расщелину в скале, очевидно, возникшую под воздействием стекающей по ней воды с плато наверху. По ней мы смогли, хотя и не без труда, достичь вершины. Дальше, на несколько миль вперед, простиралось ровное плато, переходящее в горный массив, а сзади синела широкая гладь внутреннего моря, закругляющаяся и уходящая в неразличимую дымку. Если окинуть взглядом всю картину одновременно, создавалось впечатление, что море за спиной каким-то непостижимым образом переходит за горные вершины. Подобные курьезы перспективы в Пеллюсидаре встречаются нередко, особенно вблизи моря.

Направо чернел непроходимый лес, налево, до самого конца плато, лежала ровная, открытая местность. Собираясь уже тронуться в ее направлении, я почувствовал, как Диан взяла меня за руку. Я повернулся к ней, подумав, что она, может быть, собирается начать мирные переговоры, но ошибся.

- Джубал! - произнесла она одно-единственное слово, указывая рукой в сторону леса.

Я взглянул в ту сторону. Из густых зарослей только что появился мужчина совершенно невероятных размеров. Он был семи футов роста и соответствующего телосложения. Черты лица и другие детали разобрать на таком расстоянии было невозможно.

- Беги, - приказал я Диан, - а я задержу его. Может быть, ты успеешь спрятаться, пока он будет возиться со мной.

И не оглядываясь, я зашагал навстречу Уроду. Я надеялся, конечно, на доброе слово с ее стороны, ведь она не могла не знать, что я отправляюсь почти на верную смерть ради нее. Но я не услышал даже простого "прощай". Да, на сердце у меня скребли кошки, когда, ступая по пестрому зеленому ковру, я шел навстречу собственной гибели.

Подойдя достаточно близко, я понял, почему Джубал получил такое прозвище. Какой-то дикий зверь страшно изувечил половину его лица. У него не было носа, одного глаза, с щеки и челюсти было сорвано почти все мясо; обнаженные зубы придавали ему сходство со скелетом.

Если судить по второй половине лица, когда-то он был достаточно привлекателен, может быть, даже красив, как и большинство людей этой расы. И кто знает, не этот ли несчастный случай сделал Джубала таким жестоким, нелюдимым и свирепым? Как бы то ни было, красавцем его назвать было нельзя, тем более сейчас, когда его и без того уродливое лицо было перекошено гримасой ярости при виде Диан в компании с неизвестным мужчиной. Джубал был ужасен обличьем и, наверное, не менее страшен в бою.

Он уже перешел на бег, замахиваясь на ходу тяжелым копьем. Я взялся за лук, остановился и стал прицеливаться. Это заняло больше времени, чем обычно. Должен признаться, что вид этого человека так подействовал на мои и без того расшатанные нервы, что я, как ни старался, не мог унять дрожь в коленях. Ну какой из меня соперник могучему воину, выходящему один на один с пещерным медведем? Как мне сражаться с ним, способным одним ударом уложить на месте дирайта или садока? Мне стало страшно, хотя, сказать правду, за Диан я боялся куда больше, чем за себя.

И тут великан со страшной силой метнул в меня свое копье. Оно пролетело с огромной скоростью и ударилось о щит, которым я успел загородиться, с такой силой, что я не устоял на ногах и упал на колени. К счастью, щит выдержал удар, и я остался невредим. Но Джубал был уже в нескольких шагах от меня. На бегу он размахивал здоровенным ножом - единственным оставшимся у него оружием. Он был слишком близко - я не успел прицелиться и выстрелил, почти не глядя. Стрела вонзилась ему в ляжку, нанеся болезненную, но не опасную рану. Сразу же вслед за этим Джубал бросился на меня.

Меня спасла только моя ловкость и реакция. Поднырнув под его занесенную руку, я оказался за его спиной, а когда он развернулся, я уже успел выхватить кинжал и нанес ему довольно глубокую рану в мякоть правой руки. Этот удар несколько отрезвил Джубала и заставил его действовать осторожнее. Теперь наша дуэль перешла в позиционную стадию. Джубал старался войти в клинч, где он мог пустить в ход свои страшные ручищи, я же старался изо всех сил держать дистанцию. Трижды он наносил удар, и трижды я отражал его нож своим щитом. Но каждый раз мой кинжал поражал его тело; последняя рана оказалась тяжелой - я продырявил ему легкое. Он зашелся в кашле, выхаркивая кровь изо рта, которая покрывала все его лицо и грудь. Выглядел он чудовищно, но отнюдь не казался умирающим - до смерти было еще далеко.

Чем дольше продолжалась наша схватка, тем увереннее я себя чувствовал. Теперь уже можно признаться - я не рассчитывал остаться в живых после первого же натиска этой неистовой машины разрушения и убийства, да и Джубал, похоже, начал понимать, что явно недооценил меня. Сначала он считал меня слишком слабым соперником, потом понял, что это не так, а вот сейчас, кажется, до него дошло, что он встретил превосходящего по силам бойца, и сам находится в смертельной опасности.

Во всяком случае, следующий его поступок более всего напоминал жест отчаяния, который мог сделать только человек, уверенный в том, что если не убьет он, убьют его самого. Это произошло во время очередной его атаки. Вместо того чтобы нанести удар ножом, он отбросил его в сторону, схватился руками за лезвие моего кинжала и с легкостью вырвал его из моих рук. Отшвырнув его через плечо, он мгновение стоял передо мной во весь рост с выражением такого дьявольского торжества на обезображенном лице, что мне стало не по себе. И тут, расставив огромные руки, он прыгнул на меня. Боюсь, Джубалу в этот день пришлось столкнуться со слишком многими новыми для него методами ведения боя. Сначала лук со стрелами, потом железный кинжал, которых он прежде никогда не видел, и вот теперь ему предстояло на собственной шкуре узнать, что может сделать человек, умеющий владеть кулаками.

Напоминая разъяренного медведя, он попытался облапить меня, но я легко уклонился от захвата нырком под его вытянутую руку и тут же нанес ему великолепный прямой в челюсть. Всей своей массой Джубал грохнулся наземь. Он был настолько удивлен, что несколько секунд лежал на спине, тупо глядя в небо и даже не пытаясь встать. Я стоял наготове над распростертым телом, намереваясь угостить его очередной порцией, как только он встанет.

И он встал, рыча от гнева и унижения, но ему недолго пришлось оставаться на ногах. На этот раз я провел крюк слева и снова застыл в ожидании над прилегшим отдохнуть соперником. Я думаю, Джубал к этому моменту совсем спятил от боли и ненависти, потому что ни один человек в своем уме не стал бы столько раз подряд возвращаться за очередной дозой. Раз за разом он вскакивал, чтобы тут же снова оказаться на земле, но под конец он начал слабеть и дольше отлеживаться на "ринге" в промежутках между ударами. К тому же, у него открылось сильное кровотечение из раны в легком. Когда я нанес ему сильнейший удар в грудь в область сердца" он упал в очередной раз, но я вдруг почувствовал, что Джубал-Урод больше уже никогда не поднимется. Стоя над телом, пугающе огромным и устрашающим даже в смерти, я с трудом верил в случившееся. Неужели это я, в одиночку, уложил этого свирепого убийцу чудовищ, этого циклопа каменного века?

Я поднял свой кинжал и немного постоял над трупом бывшего врага. Прокручивая в памяти выигранную схватку, я вдруг вспомнил предложение Перри, сделанное им в Футре. У меня возникла замечательная идея. Если умение вести бой помогло одолеть такого Голиафа мне, пигмею в сравнении с ним, то чего смогут добиться, обладая подобным, его соплеменники? Да весь Пеллюсидар будет у наших ног! Я смогу стать его королем, и Диан сделаю королевой.

Диан! У меня в голове зашевелились сомнения. С нее станется отвергнуть меня, даже если я сделаюсь королем. Я в жизни не встречал еще подобного высокомерия. Она без труда найдет способ показать любому свое превосходство. Я решил, что лучше всего мне вернуться в пещеру и сказать Диан, что я убил Джубала. Может, она после этого станет со мной помягче? Все-таки я ее избавил от человека, долгое время отравлявшего ей жизнь. Я надеялся, что она уже нашла пещеру и не заблудилась. Было бы невыносимо снова потерять ее, едва успев найти. Я повернулся, чтобы поднять щит, и к моему величайшему изумлению увидел ее в десяти шагах от меня.