Лунный вариант

В настоящий момент передвижная лунная лаборатория находилась в центре кратера, носящего имя бельгийского писателя девятнадцатого века, творившего когда-то на французском языке. Звали его Камиль Лемонье, а самый известный из его романов носил страшное название – «Мертвец». Беспилотный лунный путешественник не имел об этом никакого понятия, и уж тем более он не мог вывести аналогию, как-то связующую происходящее с будущим или прошлым. Сейчас он нависал над местом, в котором, словно меридианы, свились в узел все предшествующие эксперименты с выявлением источника широкоспектрального излучения. Конечно, «нависал» сильно сказано: верхняя часть «кастрюли на колесиках» отстояла от поверхности всего на метр. Правда, похожие на орудия пришельцев антенны сверхдальней связи торчали гораздо выше, задерживая в прицеле находящуюся за сотни тысяч километров Землю. Оттуда, из не раскрашенной в красное, как на глобусе, но все же родной шестой части суши и поступали на луноход команды.

До этого момента он перелопатил своим выдвижным исследовательским щупом несколько десятков квадратных метров поверхности. Он делал это не тяп-ляп, а как мог осторожно: в округе не имелось ремонтной бригады, способной починить сломанное оборудование. После того как тонкую пылевую подушку, а также слой почвы, похожий на вулканический туф, пронзал простой щуп, связанный с датчиком давления, за дело брался его более способный собрат, нашпигованный чувствительной техникой. Уже в самом начале исследования «почвы» у далеких, дешифрующих переданные сообщения селенологов пересохло во рту от предчувствия. По всем прикидкам разыскиваемый ими объект имел действительно точечные размеры. Очень часто по этому поводу вспыхивали оживленные незапланированные дискуссии.

– Послушайте, – говорил кто-нибудь с особо бойким воображением. – А американцы не посылали в это место ничего?

– Вроде бы нет, по крайней мере из того, что нам известно.

– Может, какой-нибудь из ранних «Рейнджеров»? Тех, что просто падали, без мягкой посадки?

– Наши службы вроде бы фиксируют все их запуски, – пожимал кто-то плечами. – Или это только сейчас, а десять лет назад еще не могли?

– Что вы мелете? – удивлялся кто-то третий. – Пусть даже это какой-то из американских селенитов. Как он мог сесть в те годы? У него бы не хватило массы – в смысле топлива – для посадки, во-первых. А во-вторых, если этот кратер не стерло за сто миллионов, но уж падение спутника – оставило бы след, видимый через восемь-десять лет. И в-третьих, что же это за штука у него на борту, дающая такой фон?

В общем, загадок хватало. А решения многих из них не проглядывались вовсе, по крайней мере до нахождения Аномалии. Теперь эту тайну, с легкой руки Гарри Николаевича Роговского, так и именовали – с большой буквы.

Глава 6

Одобрение

– И все-таки что это может быть? – академик Келдыш сощурился. – Давайте смелее, я что – бывший генеральный конструктор, что вы боитесь высказаться?

– «Луноход-1» находится приблизительно в центре древнего полуразрушенного кратера Лемонье. Ясно, почему приблизительно? Диаметр кратера пятьдесят пять километров. Из-за эрозии – в ее лунной вариации разумеется, то есть не в связи с ветром и дождем, а из-за лунотрясений, а также температурного…

– Давайте минуем элементарщину, Георгий Николаевич, – подстегнул собеседника руководитель советской космической программы Келдыш.

– Так вот, из-за эрозии мы не можем определить точный центр. Кроме того, даже первоначально, при падении метеорита, вызвавшего образование кратера, кольцевые горы не выстроились строго по диаметру. Вязкость почвы может быть различна – это окраина лунного моря. Помимо этого, астероид мог войти в Луну под некоторым углом…

– Георгий Николаевич, но я же не первокурсник и не на лекции в планетарии.

– Извините, – покраснел руководитель инженерной группы. – Короче, мы не можем определить самую центральную точку. И тем не менее мы знаем, что наш «Ходок» где-то у центра. Не следует ли чисто логически предположить причиной Аномалии остатки метеорита?

– Сколько этому кратеру лет, Георгий Николаевич? – скривился академик. – Какой объект может быть столь радиационно активен миллионы, точнее, сотни миллионов, даже полмиллиарда лет?

– Мы не знаем. Наши предположения строятся на чистой экстраполяции. Давайте исследовать дальше.

– Кроме того, не просто активен, а практически во всем спектре, – президент Академии наук СССР Келдыш когда-то занимался не какой-то космической радиацией, а совсем другой, он понимал толк в деле. – Хорошо, подвигайте «Ходока» по местности. Мне мало верится, но вдруг правда имеется точечный центр.

– Спасибо, Мстислав Всеволодович.

– Работайте спокойно, Георгий Николаевич.

Глава 7

Курорт

Иногда, в редкие выходные, даже не выходные, а так, пяти-, шестичасовые выжимки из дня, удается спуститься в плещущееся тут же, в ста метрах по горизонтали, море. Хорошо, если эти свободные часы совпадают с удачной погодой, удобным для купания временем суток и подходящим для плескания в воде сезоном. Погодой – в смысле не шторм. За купание в пятибалльную прелесть пропесочат по служебно-партийной линии так, что отрыгнется та соленая водица еще о-го-го как.

Время суток – понятное дело. Если б до того, шумящего архейской истомой, плескания только стометровая гладкость пляжа, разницы день-утро-ночь – никакой. Но есть еще восьмидесятиметровая вертикаль скал, удачный природный постамент под частично впаянным в эти же скалы ЦДКС. И все секретно, и никакой романтики ночных фонарей. Так что, спускаясь по протоптанной поколениями самоходчиков тропке, можно сковырнуться. В камнях – что с восьмидесяти, что с десяти. Даже с трех метров вертикали падение способно закончиться с однозначно вероятным исходом. А если не с однозначным, то снова партийно-служебные разборки с окончательным исключением из первой составляющей и скатыванием вниз по второй. Но еще до того, прямо в больнично-коечном режиме – непринужденное общение с особистом по вопросу причастности к происшествию непосредственных и удаленных в верхотуру начальников.

Ну а по сезону – все понятно. Крым – он вообще-то на юге, на полуострове растет виноград, однако это далеко не вечно сравниваемая с Украиной Франция и уж, тем паче, не сапоговая прелесть Италии. Здесь имеется в наличии настоящая зима. Снег, метели и хорошая корочка льда на надоевшей оголенности скал.

Но понятно, и спору нет, что это все-таки не запредельная Кзыл-Ординская область с бесконечной гладкостью пустыни Бекпак-Дала. Не та безлюдная, заселенная тушканчиками протяженность, словно самой природой назначенная для ловли разгонных ступеней управляемых отсюда, из Крыма, луноходов. Но все-таки здесь не сахар, хоть в восьмидесяти метрах ниже и плещется море. Возможно, оно даже бывает ближе, на одной горизонтали – это когда лифтовая скрипучесть погружает тебя на рабочее место командира, штурмана или водителя бредущей где-то за четыреста тысяч километров машины. И конечно, выходные бывают только ночью. Нет, не нашей короткой – земной. Той, настоящей, сходной чем-то с кошмаром или с ледниковым периодом. Той, к которой надо готовиться где-то за двое-трое суток, ибо нужно успеть найти подходящее ровное местечко, не затененное скалами. Въехать туда луноходом и хитро развернуться «к лесу задом, ко мне передом». А точнее – отворотить камеры-глаза от тихо падающего слепящего шара, ибо даже на закате он не краснеет, и повернуться так, чтобы лучи зародившегося после ледникового периода светила попали прямо в поднявшуюся оловянным солдатиком солнечную панель. И тогда все, возможно, возродится. Техника, сейчас впадающая в летаргию, воскреснет. Если, конечно, повезет и какие-нибудь неясные призраки не прикончат машину, не съедят хранитель тепла – изотопный реактор, и какой-нибудь шальной, миллион лет шастающий в округе Солнца метеорит не расплющит захлопнувшуюся до поры покатость крышки. И ведь все едино, никогда и никто не узнает, что случилось и как. Просто в начале следующего дня с лунным странником не наладится привычный канал связи. На Земле проскочит коротко-неприметное сообщение ТАСС, спрятанное между бойкими рассказами об успешной жатве и молотьбе. В нем скажут, что в связи с выполнением и перевыполнением поставленной ранее задачи деятельность подвижного исследователя Луны успешно окончена; сеанс связи завершен. Ну а в ЦДКС – Центре дальней космической связи – это будет большое ЧП. И, возможно, полетят головы, и уж наверняка некоторое число звездочек с многочисленных погон, разных – больших и малых. Пожалуй, это уже даже не местный кошмар. Он пойдет по всей цепочке советской космонавтики. Однако это только вероятность. А пока…