Страница 1 из 40
С.Г. Кара-Мурза
Евроцентризм — эдипов комплекс интеллигенции
Введение
Перестройка — часть общего кризиса индустриализма
Глубокий кризис, который переживает сегодня Россия — это часть общего кризиса индустриализма (в других ипостасях — модернизма, капитализма и т. д.). Индустриализм — сверхидеология Запада, современной западной цивилизации, возникшей на обломках традиционного общества Средневековья. Современный Запад — это результат цепной реакции революций (Научной революции и Реформации, промышленной революции и серии политических революций), прокатившихся по Европе и ее культурным ареалам.
То, что в этом общем кризисе индустриальной цивилизации самым слабым звеном опять оказалась Россия (СССР), не должно удивлять. Советский строй («коммунизм») возник как антикапитализм, как симметричная, «отталкивающаяся» от капитализма структура индустриальной цивилизации. После первого витка промышленного развития и угасания культурного импульса большевизма как «архаического крестьянского коммунизма» (выражение М. Вебера), советское общество все больше испытывало на себе влияние социальной, экономической и духовной матрицы западного капитализма и общества потребления — это стало проявляться уже во времена Н. С. Хрущева, а после него наша интеллигенция вообще стала переходить на рельсы буржуазной идеологии. Таким образом, в СССР кризис капитализма был резко усилен внутренним расколом в самом советской обществе, нашей собственной «гибелью богов». Что может быть страшнее, чем когда больная, умирающая идеология вдруг становится господствующей в сложном и противоречивом обществе, как это произошло с нами!
В этой книжке мы затронем некоторые процессы, происходившие в последние десятилетия в идеологической сфере — принятие партийно-государственной верхушкой СССР и Российской Федерации сложившейся на Западе идеологической конструкции, называемой евроцентризмом. Разумеется, сама эта властная верхушка («господствующее меньшинство») вовсе не обязательно должна была в него искренне верить, как давно она уже не верила и в коммунизм. Для нее идеология стала лишь средством господства, инструментом манипуляции общественным сознанием. Главное, что евроцентризм внедрялся в массовое сознание всей мощью построенной КПСС идеологической машины, и защититься от этого воздействия советский человек, да и все общество не могли — даже для осознания этого поворота не хватило времени. Но поскольку этот процесс продолжается, то для выживания нас как народа мы обязаны организовать психологическое и духовное сопротивление. Для этого полезно вспомнить историю этой идеологической кампании. Сначала поговорим о том, как складывался евроцентризм на самом Западе и о том, почему он так оживился в условиях кризиса.
Нынешний кризис индустриализма — огромный и сложный исторический процесс. Он связан, среди прочих причин, с исчерпанием духовного ресурса самого типа цивилизации, с ощущением (а иногда уже и пониманием) принципиальной ложности некоторых ключевых идей, лежащих в ее основе. Это — кризис идентичности, неразрешимое столкновение представлений человека западной цивилизации о самом себе, лежащей в основе его культуры картиной мира с новой эмпирической реальностью мира. Человек осознал целый ряд таких противоречий, которые в принципе не могут быть разрешены в обозримом будущем в рамках структур индустриальной цивилизации.
С чем связан, например, пессимизм, вызванный угрозой нарастания «парникового эффекта»? С тем, что, вопреки внедренной в культуру идеи бесконечности мира, перед человеком вдруг встал естественный барьер, лишающий его свободы экспансии — а значит, ставящий под сомнение идею неограниченного прогресса. Подвергнуть ревизии категорию свободы и идею прогресса — значит ревизовать саму метафизику индустриализма. На это очень трудно решиться, проще предотвратить увеличение выбросов в атмосферу углекислого газа странами «третьего мира». Иными словами, запретить им развитие промышленности и транспорта, вообще рост потребления энергии — запретить им развитие. Но это означает отказ от христианских ценностей и производных от них идей гуманизма и демократии, написанных на знамени индустриализма. Это — глобальный фашизм, беззаветным первопроходцем которой был Гитлер. Полного согласия на претворение этой идеи в жизнь человек Запада еще не дал, он в нерешительности. Но уже делаются эксперименты, исполненные глубокого смысла (например, бомбардировки Ирака). Помимо отработки технологий, они служат и как тестирование общественного мнения Запада. И общий вывод почти не вызывает сомнения: средний человек западной цивилизации это принимает. Это видно по тому, как быстро возрождаются и распространяются в культуре среднего класса на Западе идеи евроцентризма — идеологии, вспышки которой всегда говорят о подготовке к какому-то новому Великому походу.
У нас к этому вопросу свой интерес, поскольку в общественном сознании в России прочно укоренилась совершенно мистифицированная картина «мировой цивилизации», куда, якобы, нам необходимо «вернуться». И для начала надо немного разобраться с понятиями. В бытность премьер-министром Егор Гайдар, отбиваясь от наседавших депутатов, с гордостью заявил:
«Да, я — западник!».
Депутаты так и отхлынули — ну, раз западник, тогда конечно. Мол, тогда помирать надо, такая нам выпала судьба. А между тем западничество, это «второе я» славянофильства, было частью российской, а не антироссийской культуры — левой головой нашего орла. Мы вышли из одной с Западом «материнской» цивилизации — эллинской, а потом, в союзе с множеством народов, в географических условиях Евразии (которые, правда, многим западникам, начиная с Чаадаева, очень не нравятся), создали свою, особую цивилизацию. Но о разрыве с Западом и речи не было, для нас, по словам Достоевского, седые камни Европы, быть может, дороже, чем самому европейцу. Так что бояться премьера-западника нам нечего, об этом можно было бы только мечтать. Да дело-то в том, что под маской западничества сегодня скрывается именно евроцентризм — расистская идеология Запада, возникшая вместе с капитализмом в недрах протестантского мироощущения.
Евроцентризм не сводится к какой-либо из разновидностей этноцентризма, от которого не свободен ни один народ (тем более в условиях кризиса). Это — идеология, претендующая на универсализм и утверждающая, что все народы и все культуры проходят один и тот же путь и отличаются друг от друга лишь стадией развития. Евроцентризм, получивший мощную идеологическую поддержку от науки (в виде дарвинизма), широко распространился в XIX веке. Но основные его положения остались неизменными и сегодня. Когда общество находится на распутье и определяет путь своего развития, политики, проникнутые идеологией евроцентризма, утверждают, что ответ на этот вопрос есть, его открыла Европа. Их лозунг:
«Следуй за Западом — это лучший из миров».
Арабский экономист и социолог Самир Амин в своей книге «Евроцентризм как идеология: критический анализ» отмечает: «Либеральная утопия и ее чудодейственный рецепт (рынок + демократия) — это всего лишь набор бледных штампов в рамках господствующих на Западе взглядов. Их успех в средствах массовой информации сам по себе не придает им никакой научной ценности, а говорит лишь о глубине кризиса западной мысли» [9, с.13].
Основная причина, по которой кризис индустриализма с особо разрушительной силой проявился именно в России, также лежит в плоскости культуры. Ибо в культурном плане Россия всегда была частью Запада, но не Западом; христианским миром, но не современным, а традиционным обществом; традиционным обществом, но не Востоком. В результате ключевые идеи западной цивилизации прививались на ствол иного мироощущения и давали порой прекрасные, но аномальные, гипертрофированные плоды.