Страница 10 из 42
- Что такое "спать"? - поинтересовалась Лоскутушка.
- Это то, что люди делают, когда ложатся в кровать, - пояснил Оджо.
- Но зачем они ложатся в кровать? - не унималась Лоскутушка.
- Эй, путники, вы слишком шумите! - раздался уже знакомый голос. Ну-ка, ложитесь в кровати!
Кот, который прекрасно видел в темноте, обернулся, чтобы увидеть говорившего, но не увидел никого, хотя голос был совсем рядом. Кот испуганно выгнул спину и прошептал Оджо:
- Давай ложиться! - И подвел его к одной из кроватей.
Оджо пощупал ее руками, кровать была большая и мягкая, с пуховыми подушками и одеялами. Он снял башмаки и шляпу и улегся. Затем Кот подвел Лоскутушку к другой кровати, но та не знала, что делать дальше.
- Ложись и тихо лежи, - велел Кот.
- А петь можно? - спросила Лоскутушка.
- Нельзя.
- А свистеть?
- Тоже нельзя.
- А танцевать до утра, если захочется?
- Нет. Можно только тихо лежать, - прошептал Кот.
- Не хочу! - как всегда громко сказала девушка. - Какое ты имеешь право приказывать? Если мне хочется говорить, кричать, свистеть...
Но она не договорила, потому что невидимая рука вдруг схватила ее за шиворот и вышвырнула из дома на улицу, а дверь со стуком захлопнулась. Лоскутушка кубарем покатилась по дороге, а когда поднялась на ноги и подошла к дому, то обнаружила, что дверь крепко заперта.
- Что случилось с Заплаткой? - тихо спросил Оджо.
- Помалкивай, а то и с нами что-нибудь случится, - буркнул Кот.
Оджо свернулся калачиком и уснул так крепко, что проспал до утра.
7. ГРАММОФОН-НАДОЕДА
Наутро Оджо проснулся и открыл глаза. Дома Жевунов обычно состоят из одной комнаты. В комнате, где спал Оджо, было три кровати, стоявшие рядышком у стены. На одной спал Кот, на другой Оджо, а третья стояла пустая и застланная. У другой стены Оджо увидел столик, на нем дымился завтрак. Накрыто было на одного человека и стоял лишь один стул. В комнате не было никого, кроме Оджо и Кота.
Оджо встал, обулся. Увидев у кровати умывальник, вымыл руки и лицо и причесался. Потом подошел к столу.
- Это мой завтрак? - спросил он.
- Твой, твой, - раздался голос так близко, что Оджо вздрогнул и оглянулся.
Но в комнате никого не было.
Еда была аппетитная, а Оджо проголодался и потому наелся до отвала. Затем он взял шляпу и разбудил Кота.
- Пора, - сказал Оджо. - Пошли! - А затем еще раз обвел комнату взглядом и произнес: - Не знаю, кто тут живет, но я очень благодарен вам за гостеприимство.
Ответа не последовало. Оджо взял корзинку и вышел из дома. Кот - за ним. Посреди дороги сидела Лоскутушка и играла с камушками.
- Вот и вы! - весело крикнула она. - А я-то думала, вы там останетесь навеки. Ведь уж давным-давно рассвело!
- Чем ты занималась всю ночь? - спросил Оджо.
- Сидела, глядела на луну и звезды. Прелесть какая! Я ведь вижу их впервые!
- Красиво, - согласился Оджо.
- Ты плохо себя вела, и тебя выставили за дверь, - сказал ей Кот, когда они вновь пустились в путь.
- Ну и что! Тогда бы я не увидела ни звезд, ни большого серого волка.
- Какого волка? - спросил Оджо.
- Того, что трижды подходил к дому за ночь.
- Что же ему там понадобилось? - задумчиво проговорил Оджо. - Может, еда? Я, например, отлично поел и выспался.
- Но вид у тебя усталый, - сказала Лоскутушка, заметив, что мальчик зевнул.
- Правда. Я много спал, но чувствую себя усталым, как вчера. Как странно!
- А есть тебе не хочется?
- Хочется. Я вроде бы отлично позавтракал, но вот думаю, не подкрепиться ли хлебом с сыром.
Заплатка закружилась в танце и запела:
Прыг-скок, щелк-щелк,
В магазин явился волк!
Что же может скушать гость?
Мясника, топор и кость!
- Что это? - удивился Оджо.
- И не спрашивай. Я несу что попало, хотя понятия не имею ни о магазинах, ни о мясниках с топорами, ни о костях.
- Это точно! - прошипел Кот. - Она не в своем уме, и мозги у нее какого угодно цвета, только не розового, потому что работают прескверно.
- Ну их, эти мозги! - рассмеялась Заплатка. - Какой от них прок?! Лучше посмотрите, как играют на солнце мои лоскутки.
В этот момент за спиной у них послышался топот, и все трое обернулись посмотреть, кто это бежит по дороге. Каково же было их изумление, когда оказалось, что к ним несется маленький столик на выгнутых ножках, к которому был прикреплен граммофон с большой золотой трубой.
- Стойте! - кричал Граммофон. - Подождите меня!
- Это же музыкальный ящик, на который Кривой Колдун просыпал Оживительный Порошок! - воскликнул Оджо.
- Верно, - недовольно пробурчал Стеклянный Кот, а когда Граммофон поравнялся с ними, строго спросил: - Как ты тут оказался?
- Я сбежал, - признался тот. - После вашего ухода мы с доктором Пиптом сильно повздорили. Он пригрозил разбить меня вдребезги, если я не угомонюсь, но это же невозможно. Говорящая машина должна говорить и издавать прочие звуки, в том числе музыкальные. Поэтому я улучил момент, когда Колдун стал мешать в своих котлах, шмыгнул за дверь и бросился за вами вдогонку. Я бежал всю ночь, и вот я с вами. Теперь-то я смогу всласть поговорить и поиграть разные мелодии.
Оджо никак не обрадовался непрошеному попутчику. Сперва он не знал, что ему ответить, но, поразмыслив, решил, что надо честно сообщить ему, что он им не товарищ.
- Мы идем по важному делу, - сказал он. - Извините, но нам не до вас.
- Фу, как невежливо! - фыркнул Граммофон.
- Наверное, - согласился Оджо. - Но вам придется выбрать себе другой маршрут.
- Ну и ну!.. - обиженно протянул Граммофон. - Меня все ненавидят, а сделан я, между прочим, чтобы приносить людям радость.
- Ненавидим мы вовсе не тебя, а твою жуткую музыку, - пояснил Стеклянный Кот. - Когда я жил в одной комнате с тобой, меня прямо-таки выводила из себя твоя жуткая труба. Она визжит, воет, скрежещет и страшно портит музыку, к тому же твой механизм так грохочет, что в этом шуме и гаме пропадает любая мелодия.
- Виноват не я, а пластинки, - отрезал Граммофон. Больно уж они заигранные.
- Все равно с нами ты не пойдешь, - сказал Оджо.
- Погодите! - вскричала Лоскутушка. - Мне нравится этот музыкальный ящик. Первое, что я услышала в этом мире, - это звуки музыки, и я бы снова ее с удовольствием услышала. Как тебя зовут, бедный, несчастный Граммофончик?