Страница 11 из 137
— Как тебя зовут, дитя? — Трис не мог говорить в привычном понимании этого слова, он передавал свои фразы прямо в мозг девочки.
— Кто ты? — Повторила та свой вопрос, вскочив и сжав в руках прутья клетки. — Ты и есть тот злой демон, что приходит к рыжим, как я?
— Нет, я не злой демон. — Трис замялся. — Но я и не добрый волшебник. Я маг.
— Маг!? Настоящий маг? Ты пришел спасти меня!? — В голосе девочки прозвучала такая жуткая и отчаянная надежда, смешанная со страхом и недоверием, что Трис готов был броситься прочь отсюда и постараться все забыть. — Я так много читала про магов, но не разу не встречала. Почему я тебя не вижу?
— Мое тело находится далеко, я говорю с тобой посредством магических сил.
— Как интересно! Я сама пыталась делать кое-что волшебное… Но у меня ничего не вышло. — Аура девочки засияла новой надеждой. — Ты, наверное, очень сильный маг! Ты меня спасешь?
Сердце Триса похолодело. Мысли в голове запрыгали, словно разноцветные мячики. Спасение потребует огромных усилий. Это может нарушить все его планы. Или, наоборот, поможет? Но взять на себя ответственность за жизнь ребенка? Увезти ее с собой? В этом чужом, незнакомом мире? Сразу появится столько лишних проблем… Нет, надо уходить отсюда, бежать прочь, все забыть… Или поступить так, как подсказывает сердце?
— Да. — Раздался твердый и уверенный голос в голове девочки. — Да, я тебя спасу.
— Сейчас!? — Девочка от радости готова была одновременно плакать и смеяться.
— Нет. — Трис немного подумал. — Не сейчас. Мне надо подумать и подготовиться.
— Спасибо тебе, маг. Как твое имя?
— Вообще-то, я первый спросил, как тебя зовут.
— Миланон-Алианор-то-Лон… Мама звала меня Милана.
— А ты не против, если я буду звать тебя Алина?
— Алина? Алина… — Девочка задумалась, словно пробуя на вкус свое новое имя. — Мне нравиться. Мне всегда будет нравиться все, что ты говоришь и делаешь, мой спаситель…
— Не зарекайся, ведь ты меня совсем не знаешь.
— Ты первый, кто хочет сделать для меня что-то хорошее… Тем более, спасти…
— А как же мать, братья?
— Мама любила меня как… как мама, а братья скорее терпели, чем любили.
— Я думаю, ты понимаешь, что едва ли теперь встретишься с семьей. — Трис старался придать своему голосу холодный оттенок, хотя волновался, быть может, сильнее Алины. — Нам придется уехать далеко отсюда. Я постараюсь передать весточку твоим родным.
— Да, я понимаю… — В глаза девочки заблестели слезы. — Я все понимаю… Но теперь у меня есть ты.
Последнюю фразу Алина произнесла с такой легкой и трепетной вопросительной интонацией, что Трис едва не потерял контроль над магическим видением. «Ты всегда в ответе за тех, кого приручил!» — вспомнил он знаменитые слова Лиса. Готов ли он взять на себя такую ответственность? Трис не знал ответа.
— Я ухожу, — раздался тихий голос в голове Алины, — завтра все будет хорошо. Не бойся.
— Теперь я не боюсь… Но подожди, я так много хочу тебе сказать! Ты даже не назвал свое имя!
Трис уже плохо слышал последние слова. От волнения контакт с магическим видением прервался. Трис лежал на кровати в доме коменданта, совершено потрясенный встречей с Алиной и своими чувствами от этой встречи. Но усталость от последних двух дней взяла свое. Он быстро заснул. На этот раз самым обычным человеческим сном.
Рано утром сонного Триса растолкал Ремин.
— Быстрее одевайся. Полд-Кандор ждет нас к завтраку. Ему надо прийти на площадь пораньше, чтобы расставить солдат по постам.
Трис одел на себя свою широкую серо-синюю одежду, заботливо почищенную слугами. Спустившись вниз, молодые люди обнаружили коменданта, сидящего за накрытым на троих столом и доедающего свою пищу.
— Прошу прощения, что не дождался вас. Мне уже надо идти.
Трис и Ремин в ответ вежливо извинились, что заставили себя ждать.
— Ничего, ничего. — Комендант был полон энергии. — В армии вас быстро научат вставать с первыми лучами солнца.
Проводив до дверей Полд-Кандора, Трис и Ремин принялись за еду. Свежий творог и сыр, холодная телятина, парное молоко просто сами просились в рот. Трис невольно поморщился, сравнив эту натуральную пищу с теми эрзац-продуктами и искусственными заменителями, которыми он питался на Земле последние годы. Сегодня ночью ему показалось, что его магические силы чуть-чуть возросли за последние два дня, хотя он и использовал их значительно чаще, чем на Земле.
«Может быть, это чистый воздух Этла-Тиды слишком вскружил тебе голову?» — спросил его внутренний голос. «Вскружил, но не слишком, — ответил он сам себе. — Сегодня на церемонии жертвоприношения я должен использовать все, что знал и чему научился за свою жизнь. На кону самая высокая ставка — жизнь человека.»
«Жизнь тринадцатилетней девочки, в которую ты… Что? Неужели величайший маг, который всегда свысока смотрел на окружающих людей, встретил в этом первобытном мире крестьянскую девочку и… Ну, признайся!»— подначивал ехидный внутренний голос. «Я вырву ее из рук жрецов! А там будет видно,» — рассердился сам на себя Трис.
Внутренний спор прервали слова Ремина:
— А я никогда не встречал рыжеволосых.
— Вот сегодня и посмотришь.
— Посмотрю на довольного жреца, который вырвет сердце из юной груди? — Ремин зло прищурился. — Я помню себя в тринадцать лет. Я хотел только одного: жить. Жить вечно, свободно и счастливо.
— Ты что, не веришь в то, что рыжие приносят зло?
— Не знаю как у вас, а мы в Акиное считаем, что о человеке надо судить по его поступкам, а не по цвету волос или покрою одежды. — Ремин кивнул на куртку и брюки Триса, которые явно не соответствовали моде Этла-Тиды.
Трис задумался. Вчера он догадался, что комендант не вполне одобряет жертвоприношение. Сейчас то же самое открыто говорит Ремин. А сколько всего на площади будет таких недовольных? Похоже, что на самом деле проблема не такая уж и большая. Но тем не менее следовало основательно приготовиться.
Удивленный Ремин увидел, что его товарищ начал набивать едой их дорожные тюки.
— Мы разве уже уезжаем? А как же церемония?
— Не будем зря терять время. — Объяснил Трис. — Отправимся в путь сразу по окончании этого «торжества». — Последнее слово он выделил особой интонацией.