Заклинание для спецагента

Рингволл показал пальцем в сторону небес.

— Мэйфильд, не наше дело — оспаривать приказы Сверху.

— Так точно, сэр. — Элизабет прикусила язык, на котором уже вертелся следующий вопрос. Сердце у нее взволнованно забилось. — Пожалуйста, продолжайте.

— Дело строжайше секретное. Мы должны сделать вид, что не имеем к нему никакого касательства. О причастности правительства Великобритании должны знать только Кенмар и ее ближайшее окружение. Вашим напарником станет представитель американцев.

Элизабет не смогла удержаться от гримасы. Рингволл поглядел на нее с неподдельным сочувствием.

— Извините, милая. Янки недвусмысленно дали нам понять, что рассчитывают на свой кусок этого пирога. Но пирог ваш. И вам решать, много ли вы им отрежете.

— Да, сэр! — вскричала Элизабет. «Пирог ваш!» Звучит великолепно. Что ж, она приложит все усилия, чтобы уберечь его от загребущих американских рук.

Рингволл встал.

— Досье по делу для вас уже готовят. Я пришлю его с курьером к вам домой. Ну-с, одна нога тут… У вас есть два часа, чтобы собрать вещи и добраться до аэропорта. Билет получите в справочной. — Рингволл поднял телефонную трубку и набрал внутренний номер. — Сейчас вызову вам служебную машину. В это время такси днем с огнем не сыщешь.

— Так точно, сэр, — выдохнула Элизабет, благоговейно наблюдая, как Рингволл, резко распорядившись по телефону, шваркнул трубку на рычаг. — Спасибо за доверие, мистер Рингволл.

— Уверен, вы справитесь, — отозвался начальник, многозначительно кивая, теребя пальцем нос. — Мы все на вас очень рассчитываем, Мэйфильд.

Директор протянул ей руку. Элизабет взволнованно пожала ее.

— Удачи.

— Спасибо, сэр, — воскликнула Элизабет. От радости и ужаса у нее все мысли в голове перемешались — а среди них были такие немаловажные, как примерный список необходимых в поездке вещей. Столько нужно успеть! Подумать только, с минуты на минуту она начнет выполнять свое первое задание международной важности! Что положить в чемодан? И один чемодан взять или два?

Тут сквозь эту чащу размышлений пробился голос Рингволла. Элизабет оглянулась.

— И вот что, Мэйфильд: глаз с этой дамочки не спускать! Ни при каких обстоятельствах. Я уже говорил: задание спущено Сверху. — Он вновь указал на потолок. Элизабет почтительно кивнула.

— Что там затевается? — спросил Майкл Гэмбл, выбравшись из стены у самой двери кабинета, как только Элизабет вышла. Гэмбл был свой брат агент, интересный мужчина с копной темных волос а-ля Том Круз. Все бы ничего, если бы не его неприятная привычка появляться ниоткуда в самый неожиданный для тебя миг. Элизабет рысью понеслась к своему столу. Гэмбл припустил вслед.

— Мне поручили ходить по пятам за ирландской певицей. Возможно, ее преследуют силы неведомого, — сообщила Элизабет, вытаскивая из ящика свою сумочку и кейс. Гэмблу лучше признаться добровольно — иначе он станет наводить справки у конторских сплетников и такие турусы на колесах разведет.

— Что-о? Опять подозрения на полтергейст, что ли? — презрительно захохотал Гэмбл. Элизабет показала ему язык. — Ее любовник бьет, что ли? Шарит у нее в кошельке, пока она спит?

— Гриф «Только для посвященных второй ступени», Гэмбл! — раздался из-за двери рык Рингволла.

— Так точно, сэр. — Гэмбл, ничуть не смутившись, отошел от Элизабет и мигом оказался за своим столом. — Ну вас всех. Семь футов под килем, Мэйфильд.

— Спасибо, старик, — произнесла Элизабет и, прижав к груди сумку и кейс, расталкивая всех на своем пути, помчалась к лифту.

Взгляды Гэмбла разделяли и прочие сотрудники этого небольшого отдела — да и вообще личный состав британской разведки в целом. В магию официальные органы не верили ни сном ни духом, считая, что происшествий, которые не имели бы научного объяснения, просто не бывает — и все тут. Свое объяснение существовало даже для абсолютно необъяснимых явлений: дескать, человечеству их причины пока неизвестны, но сверхъестественное точно ни при чем. И точка.

В этом официальные органы ошибались.

Элизабет часто задумывалась, как бы отреагировали Майк и прочие, если бы она заявила, что ничуть не сомневается в реальности полтергейстов, астральных гостей и магии как таковой. Такое признание — верный способ схлопотать диагноз «честная сумасшедшая» и лишиться того доверия, которого она тяжким трудом добивалась все эти шесть лет работы. Платили на государственной службе негусто, и в наши времена затянутых поясов Элизабет было необходимо сделать карьеру любой ценой. Итак, она всем поддакивала, вместе со всеми потешалась над наркоманами, которые с разинутым ртом бродят у Стоунхеджа и прочих мистических достопримечательностей Великобритании… Конечно, у всех сотрудников отдела были штатные магические жезлы, колокольчики и курильницы, а также официально утвержденные гримуары с богатым ассортиментом заклятий для вызова, увещевания и изгнания духов. И всем этим агенты пользовались — но с таким видом, будто дурака валяют. В устах большинства заклятия не приносили результатов. Если же заклинание и срабатывало, то это объявлялось совпадением.

«Ну хорошо, — думала Элизабет, — пусть с официальной точки зрения сверхъестественное не существует. Я вас насильно уговаривать не буду. Но пробьет час, и скептики удостоверятся раз и навсегда: магия — не сказка». Лучший способ этого добиться — обнаружить некое реальное магическое явление и предъявить начальству. Но начальство Элизабет, как и весь остальной мир, вообще-то ничуть не желало, чтобы она что-то открывала. Гораздо удобнее основывать деятельность отдела на беспочвенных теориях, страхах и надеждах.

Элизабет искренне надеялась, что ирландская певица не сама себя увечит или не выгораживает невесть зачем своего обидчика — совершенно обычного человека. Чтобы оправдать действия — и бюджет — ОПЛЯ, Элизабет должна была нащупать некие реальные доказательства… Но тут ОПЛЯ оказывается между двух огней. Доказать, что магия действительно существует, — значит обеспечить себе бесперебойное финансирование до скончания веков, но к общественному вниманию, которым обернется такое открытие, отдел был явно не готов. Парадокс. Элизабет мечтала об успехе. Она лелеяла надежду на обнаружение объективных проявлений магии — тогда ее коллеги-скептики прикусят язык, тогда спустя какое-то время она сможет показать миру свое истинное лицо — лицо практикующей ведьмы. Правда, Элизабет подозревала, что начальство и так в курсе — более того, что личное дело агента Мэйфильд содержит сведения о ее бабушке и прочих родственницах по женской линии вплоть до последнего ледникового периода. Но напрямую эти обстоятельства с Элизабет никогда не обсуждали. Что до ее коллег, то они делились на две категории — любители мистической литературы и охотники до непыльной работы в госсекторе, поскольку профессиональные обязанности сводились к выездам на места, в какой-нибудь отель с привидениями. Внушительный вид, осанка мудреца, посвященного в тайные знания, замечания на языке, недоступном профанам, — вот и все, что требовалось от агента.

Как бы то ни было, ей предстоит выполнить первое задание международного уровня. Правда, на Элизабет оно возложено не столько благодаря ее способностям, сколько из-за ее половой принадлежности: логика диктует, что задачу по сопровождению и охране женщины следует поручить особе того же пола. И все же, раз уж шеф предпочел Элизабет — значит доверяет. Элизабет распирала гордость.

К гордости добавилось приятное изумление, когда вместо обычного миниатюрного «пежо» — этакого антиквариата на ходу — к бровке подкатил длинный черный лимузин. На таких машинах высшее начальство, облачившись во фраки, отправляется обедать в Букингемский дворец. Немолодой шофер в форменной фуражке выскочил и распахнул перед ней дверцу. Чувствуя себя королевой — правда, королевой, которая ужасно опаздывает, — Элизабет устроилась на заднем сиденье. Из окон — вот благое предзнаменование! — выглядывали зеленые от зависти сослуживцы.