Страница 11 из 18
А вот еще письмо в форме двух чудесных, нарядных как бы открыток...
На одной большущими буквами - поздравительные слова на ридной для Ольги украинской мови написано: "З Новим Роком та Риздвом Христовым!" На другой, с красными розами и какими-то другими немыслимой красоты цветами: "В День Нарождення з любов'ю".
Первая заключала в себе текст письма.
Оно начиналось так, как и все ее письма из Закарпатья:
Ужгород, 23 декабря 1998 г.
Миша, дорогой мой!
Сердечно поздравляю тебя с Новым годом и Рождеством! Пусть в твоем доме всегда живут вера, надежда и любовь. Желаю, чтобы друзья были верными, враги- открытыми, а родные - близкими. Много радостных, солнечных дней тебе в наступающем 1999 году!
Хочу сообщить о том, что дважды отметила твой юбилей, конечно, при помощи своих соседей и друзей. 21 ноября (в день Михаила Архангела) пришли ко мне соседи; вечер прошел в хорошем расположении духа, с некоторым литературным уклоном, пожеланиями здоровья, долголетия имениннику. 9 ноября пожаловали друзья - коллеги бывшие; произнесенные тосты в честь дня твоего рождения были исключительно душевными, с пожеланиями долгих лет жизни и дальнейших творческих успехов; не обошлось без добрых пожеланий и в мой адрес. Михаил Петрович с большой теплотой вспоминал встречу с тобой в Москве осенью 1985 года, подаренную ему книгу "Драчуны" (кстати, он был очень нездоров и все же пришел). Время провели приятно, интересно, в приподнятом настроении, остались все довольны.
Не могу обижаться - меня не забывают, по возможности навещают, звонят по телефону. Днем и вечером мне немного легче - я занята делами, а вот ночами - тяжко: прокручивается вся жизнь, потеря родных и близких болезненно отдается в сердце, остро ощущаю одиночество...
Интересует меня, друг мой, получил ли ты мои послания, отправленные заказными 23/X-98 г. и 11/XI-98 г. Подтверди, пожалуйста, предыдущих получение, а также - данного. Буду ждать весточки от тебя или звонка телефонного. Будь здоров, родной!
Во второй открытке (назовем ее так), которая из роз и иных волшебных цветов, помещены стихотворные строки и коротенькие слова поздравления от самой Ольги.
И от Ольги:
Пусть все задуманное тобою, благодаря упорству твоему, целеустремленности и вере, воплотится в жизнь. Доброго тебе здоровья желаю от всей души, милый, дорогой Миша! Обнимаю, целую.
И опять поздравительные открытки. Их не две, а три. И все празднично нарядные, в цветах, радующих глаз и душу, даже тексты в них написаны красными чернилами при изумительном Олином почерке.
Начну с первой:
9 мая 2001 года - первый в новом тысячелетии День Победы!
С праздником, дорогой Мишенька! Поздравляю сердечно, от всей души с 56-й годовщиной Великой Победы! Желаю еще много лет встречать этот светлый, незабываемый День в добром здравии, благополучии. Получила твою бандероль с книгой и письмом - благодарю. Очень огорчилась тем, что мое послание могло быть утраченным - ведь в нем находились твои письма, которые представляют для тебя и большой интерес, и огромную ценность. Но слава Богу, этого не случилось, чему я очень рада. Однако в своем письме ты не упоминаешь о моем предыдущем послании, в котором было отправлено твое письмо от 25 ноября 1942 года - самое большое и, по твоему же определению, необыкновенное - все было послано 17 октября 2000 года, с моим письмом подробным на 12 страницах и еще кое-что. Получено ли это все тобою, друг мой, - напиши, пожалуйста, Миша. В данном своем послании высылаю тебе: одну открытку твою (первую, написанную мне) из Чирчика (город близ Ташкента, откуда я отправлялся в Акмолинск. М.А.) 31 декабря 1941 года, посланную на адрес моей подруги в Свердловск, три письма твоих 1942 года под номерами 2, 3 и 4 (в порядке получения). Прошу тебя подтвердить и это.
Я продолжаю очень болеть, состояние моего здоровья не улучшается. Хочется ведь выполнить свое обещание, данное тебе, дружочек, а именно: постепенно переслать твои письма военных лет, написанные мне в ту пору.
Еще с прошлого года у меня очень болит левая нога в коленном суставе: передвижение стало затруднительным, с острыми болями. А беда с ногой началась много лет тому назад, ровно за две недели до папиной смерти. Я находилась в отпуске (обычно брала таковой поздней осенью, когда мною уже была сдана подписка). Шла домой с покупками, как всегда, торопилась. Дойдя до главпочтамта, решила посмотреть на часы, установленные на фасаде здания, оступилась на ступеньках и упала, сгоряча поднялась, подхватила свою ношу и стала идти, но, сделав несколько шагов, почувствовала, что мне дурно, не помню, как добралась до барьера и, видимо, стала терять сознание, перед глазами замелькали разноцветные пятна, наступила темнота, началась тошнота и все...
На мое счастье, в этот момент подошел к почте мой сослуживец - он и оказался моим спасителем. Отойти от меня он не мог - я не держалась на ногах, поэтому ему пришлось попросить проходящего мужчину вызвать "скорую".
Машина пришла быстро, и меня доставили в поликлинику, где мне оказали помощь, признав сильное сотрясение и резкое поднятие кровяного давления... А мой спасатель сам-то долго не прожил, всего три года, не дожив и до шестидесяти. В прошлом - фронтовик, переживший ранение в голову и контузию, по виду здоровый, цветущий, к сожалению, ушел из жизни.
На этом кончаю. Извини, пожалуйста, Мишенька, за весьма бестолковое, малосодержательное письмо.
В мыслях всегда с тобою
Ольга.
На второй открытке поставлена дата - 29 ноября, обозначавшая день моего рождения. Под ним маленькое стихотворение:
А ниже - уже от Ольги:
Славный, дорогой Миша!
Присоединяюсь к добрым пожеланиям, изложенным в стихотворении, искренне поздравляю с днем твоего рождения, друг мой. Сердечно обнимаю, целую.
Ольга.
Прими, пожалуйста, поздравление и от моих друзей, соседей - твоих поклонников и почитателей, - много добрых пожеланий на жизненном пути.
В данном конверте высылаю еще и открытку с твоим фото, сделанную с карточки, присланной мне в 1942 году, а также переписанное мною стихотворение из "Роман-газеты", которое не могла читать без слез, написано трогательно...
Прошу тебя, Мишенька, подтвердить получение как этого послания, так и предыдущего, отправленного 23.10.98 года заказным письмом, довольно увесистым.
9.11.98 г.
Ольга.
В третьей открытке помещена помянутая Ольгой малюсенькая фотокарточка, снятая в самый тяжелый день боев на ближних подступах к Сталинграду. Над ней сказано: "Политрук минометной роты М.Н. Алексеев. Район Абганерево. Август 1942 г.". А под фотографией, сделанной тогда моим другом Валентином Тихвинским для партбилета, мои слова: "Дорогой Оле от Михаила Алексеева на память - 11.9.42". В этой же открытке стихотворение. Его автор - мой большой друг, к сожалению, уже ушедший из жизни. Оно написано, когда до нас, фронтовиков, в особенности уже немногих участников Сталинградской битвы, дошла весть о медленном и, казалось бы, неотвратимом разрушении знаменитого монумента на Мамаевом кургане. Поэт Владимир Федоров обратился к своим соотечественникам, и прежде всего - к молодым: