Красноярск-Шаолинь-Транзит

Глава 11

«Если враг не сдается, его ссылают на заработки в США»

Ночь в «мягком сидячем» до Пекина пролетела без проишествий, не считая нескольких китайцев, споткнувшихся о связки шестов, которые пришлось положить прямо в проходе. Но проводники были на нашей стороне, и никто не возмутился.

Выходим утречком на Западном вокзале почти как у себя дома – конечно, ведь мы уже были здесь целый раз! Впрочем, уверенность несколько наигранная – если бы не А.М., наверняка заблудились бы в лабиринте пандусов и переходов. Выдвигаемся к остановке маршрутных такси на нижнем ярусе вокзала и довольно быстро ловим подходящий микроавтобус, чем-то сильно напоминающий старый советский «РАФик», такой же неуклюжий и раздолбанный. Сейчас, шесть лет спустя, такой транспорт из Пекина начисто исчез. Меня садят на переднее сиденье, рядом с водителем – развлекать его разговорами о Шаолине и все такое прочее. Можно подумать, что я выспался в сидячем вагоне, в отличии от остальных! Порой китайского языка в Китае лучше не знать!

Само собой, автобусик не довозит нас до гостиницы, как предполагалось сначала, по невразумительным причинам. Сходим где-то в центре и после беглого опроса прохожих выясняем, что примерно в наш район можно попасть автобусом номер N. Ждем. Появляется совсем нестандартное для нашего глаза двухэтажное красное чудовище на восьми колесах. Ради этого стоило пересаживаться! Грузим багаж вниз, забираемся наверх по ступенькам и рассаживаемся свободно – автобус полупустой, в открытые окна залетает свежий еще утренний ветерок. В Пекине есть на что посмотреть, но со второго этажа автобуса это делать особенно интересно. Для тех, кто опрометчиво пропустил первую часть моих заметок, вкратце поясню: если в большинстве городов России архитекторы никак не могут решить, что лучше – хрущевки 60-х или девятиэтажки 70-х, то в Пекине все ясно: этот город стремительно шагает в 21-й век, лишь местами бережно оставаясь в начале первого тысячелетия. Зеркальные небоскребы зрительно увеличивают пространство, и за счет этого не так давят на акрофобов, как иные серые пятиэтажки; обилие треугольных и круглых форм, светлые цветовые решения совсем не делают Пекин городом каменных монстров, в отличие от Нью-Йорка, а постоянный мотив традиционных изогнутых крыш, каллиграфически выполненные иероглифы вывесок, фонтаны и газоны с цветами и художественно подстриженными кустарниками – все это радует глаз. Единственная серьезная беда – крепкий смог в безветренные дни, порой щиплющий глаза и заставляющий в часы пик стремиться побыстрее добежать до гостиницы и запереться в номере с кондиционером и чашечкой зеленого чая.

Так неспешно прокатываемся по центру столицы, свысока поглядывая на отстающих велосипедистов и иногда – велосипедисток. Наш восьмиколесный пароход причаливает в двух-трех кварталах от района «Цзяньго Мэнь», где и находится одноименная гостиница – отель «Ворота Основания Государства», самый дешевый из разрешенных для проживания иностранцев (меньше трех звездочек не полагается). Закидываем на спину наши тюки, хватаем связки железа, кажущиеся особенно тяжелыми после долгой сидячей ночи и вокзальных суток, и по возможности быстрым шагом двигаемся к гостинице.

Для тех, кто часто посещает заграницу, описание нашего отеля вряд ли представит интерес. Для прочих же скажу вкратце:

Три звезды по-пекински это: входные двери с датчиком людей – подходишь – открываются; чистый мраморный холл, на стене за дежурной стойкой висит с десяток больших циферблатов часов, на которых установлено время крупнейших столиц мира (пришлось поправить им московское время – не учли летний вариант!), весь обслуживающий персонал в белой униформе, кроме полицейского на входе – он в голубом; современные лифты, кондиционеры, на этажах полы застелены мягким покрытием. Номер на двоих в сутки – порядка трехсот-четырехсот юаней (сорок-сорок пять долларов), в эту сумму входит: ежедневная уборка, смена постельного белья, комплекта туалетных принадлежностей, термос кипятка и пакетики зеленого чая; цветной телевизор, кондиционер (очень мощный, легко простудиться), современная ванная (обычно совмещенная с туалетом), столики, тумбочки, одноразовые бумажные тапочки. Двойные тонированные окна наглухо блокируют палящее солнце и уличный шум. Коридорные и другой персонал в основном вежливые люди, на чаевые не напрашиваются, но свои обязанности выполняют.

К чему придраться? Главная беда всех китайских гостиниц – сантехника сомнительной производительности. В основном это выражается в крайней неохоте канализации чего-либо смывать или засасывать; но – разве это имеет значение после двух недель в Шаолине, когда здесь в любое время дня и ночи можно принять горячий душ без многоножек?!

Ощущая себя немного Робинзонами, вернувшимися с дикого острова, с наслаждением припадаем к благам цивилизации. Пропитанная вокзалами и автобусами одежда сбрасывается, из сумок извлекается чистый НЗ, припасенный специально для Пекина, принимается душ с настоящей без обмана горячей водой, с бритьем – наконец-то! – и увлекательным исследованием одноразовых зубных щеток, мыла, шампуня и зубной пасты (естественно, все как истинные поклонники Задорнова, сэкономили на мыле и шампуне, увезя их с собой в Россию). Да здравствует три звезды, тра-ля-ля, тра-ля-ля!

Распаренное мытое тело доходит до кровати и рушится в объятия чистой простыни и плоской маленькой подушки (очень полезно для шеи), почти мгновенно отрубаясь в приятном прохладном забытии…

«…и лидеры Коммунистической партии горячо поблагодарили рабочих за проявленное трудовое…» – слова сквозь сон кажутся очень знакомыми, и лишь позже понимаешь, что говорят по китайски. Это просто Роберт экспериментирует с пультом от телевизора, а беглый взгляд на часы показывает, что прошло всего лишь полчаса. Стук в дверь и энергичные призывы означают лишь одно: пора обедать.

В 97-м году вокруг нашей гостиницы располагалось множество мелких ресторанчиков, лавок с закусками и шашлыками, фруктовый базар и несметное количество магазинчиков с сувенирами. Дело в том, что район «Ворот Основания Государства» граничит с так называемым рынком Яболу – мелкооптовым рынком для русских и прочих челноков, закупающих здесь тряпки и всякие изделия легкой промышленности, чтобы потом втридорога продать в Иркутске, Чите, Красноярске и даже Новосибирске. На этом знаменитом рынке большинство китайских торговцев понимают по-русски (в пределах счета и фраз типа «Сам козел» или «Очень дешево, мадама»), неплохо знакомы с менталитетом русских перекупщиков и потому крайне неприятны в общении. Здесь же неподалеку расположен посольский квартал – представительства США, России, Чехии и других стран. Словом, иностранцев немало. Видимо, учитывая это обстоятельство, рядом построили магазин «Дружба» – принципиально дорогой супермаркет, ориентированный на антиквариат, сувениры и европейские продукты (но, как ни странно, баночная кока-кола там оказалась дешевле, чем на улице). Через квартал от «Дружбы» можно натолкнуться на небольшой ресторан, на фасаде которого мы с удивлением смогли прочесть не совсем привычных для кириллицы пропорций слово «МОСКВА» (заходить туда не рискнули – вдруг накормят тушеной капустой с сосисками!). И наконец, всех добил агитплакат на палке, установленный прямо на газоне, текст на котором я позволю себе восстановить примерно по памяти (с сохранением орфографии): «Не миняй деньги в месте незнаком. Купиш фальшивая – астанешь дураком!» Сей поэтический перл, достойный пера Маяковского, предназначался, видимо, для русских бизнесменов, предпочитавших менять валюту в лавочке за углом, ловко замаскированной под чайный магазин, а не идти по-честному в банк, где курс чуть хуже. Тем не менее, лавочка ченчжа продолжала процветать, и мы не преминули воспользоваться ее услугами (и не пожалели об этом).

В поисках приличной забегаловки не приходится далеко идти – в двадцати метрах от отеля обнаруживаем по запаху маленький, но довольно чистый ресторанчик. Короткое знакомство с меню убеждает нас, что цены вполне разумные по меркам Пекина, а выбор богатый. Решаем плотно пообедать, так как потом весь день предстоит носиться по жаре в погоне за культурными ценностями и подкрепляться только кока-колой (автоматы с холодной колой и пепси – повсюду). Как всегда, после суток возни по вокзалам китайская еда кажется невообразимо вкусной, особенно свинина в сладко-кислом красном соусе с ананасами и острый картофель соломкой с красным стручковым перцем… В большой веселой компании мала-ниу-жоу исчезает незаметно, а тушеные баклажаны под мясо оставляют лишь приятные воспоминания. Едим не торопясь – за две недели привычка уплетать все деликатесы за первые пятнадцать минут искоренилась, и сейчас мы, как настоящие коренные ханьцы, медленно запускаем палочки в блюдо, вылавливая оттуда полоску чего-нибудь растительного, и также не спеша подносим ее ко рту, внимательно следя, чтобы не зажевать заодно дольку красного перца – иначе пожар носоглотки неминуем, и пар будет свистеть изо всех ушей. По рассказам, некоторые особо крутые китайские бизнесмены проводят в ресторанах весь рабочий день, заключая там сделки и проводя совещания. Конечно, вряд ли они непрерывно едят – скорее, перемежают легкие закуски зеленым чаем и разговорами; в принципе, учитывая искусство китайских поваров, вполне реально вести такой образ жизни и не толстеть.