Страница 9 из 113
Дежурный машет рукой: поезжай, мол.
По дороге я спрашиваю Сизых:
- Вы эту сумочку сами нашли?
- Не. Ребята принесли.
- Кто именно?
- Именно?.. - Он мучительно скребет под шапкой затылок. - Именно Федька Чуев... а может, Серега. Да вот сейчас приедем и спросим.
Машина наша вскоре тормозит у распахнутых ворот стройплощадки, и колеса слегка заносит в грязном снежном месиве.
Мы направляемся к котловану, откуда, как и вчера, торчит ажурная стрела крана, правда занявшая уже новое положение.
На полпути Сизых неожиданно останавливается, пристально смотрит на высокий земляной отвал и только по одному ему известному признаку определяет:
- Ребят там уже нет, - он кивает в сторону котлована. - Пошли в вагончик. Выходит, значит, обед у них. Ну, и раствора, конечно, больше не везут, - он вздыхает. - Звонить надо.
Мы поворачиваем и бредем назад, к воротам, скользя в жидкой грязи и стараясь обходить наиболее глубокие лужи.
Действительно, в вагончике набилось человек пять парней в ватных брюках и телогрейках. Один, устроившись в углу, читает какую-то рассыпающуюся книжонку, остальные за шатким фанерным столом стучат костяшками домино. Тут же стоят вспоротые консервные банки, белые кефирные бутылки, на куске газеты лежат остатки хлеба и колбасная кожура.
- Привет начальству, - говорит один из играющих, не отрывая взгляда от костяшек на столе.
- Федор, - строго окликает его Сизых, - ты эту штуковину нашел, сумку то есть?
- Черненькую-то? Мы с Серегой.
Парень продолжает играть и отвечает небрежно, через плечо.
- Где именно? Выдь, покажи товарищу.
Что-то в интонации бригадира, видимо, настораживает парней. Они прерывают игру и оборачиваются в мою сторону, с любопытством меня разглядывая. Парень, читающий в углу, тоже отрывает глаза от книги.
Во взгляде Федора я кроме любопытства улавливаю еще и некоторую опаску и неприязнь. Он недовольно хмурится.
- Обед у нас...
- Я пойду! - торопливо восклицает паренек, читавший книжку, и вскакивает с табуретки.
Сизых поясняет мне:
- Это он и есть, Серега, значит. - И оборачивается к Федору: - А ты форменный дурень, никакой в тебе сознательности нет. Целый день вот так бы и стучал.
- И еще б бутылка, - с насмешливой мечтательностью говорит Федор.
- Утонешь скоро в бутылке.
- И вытрезвитель нынче подорожал, - язвительно добавляет кто-то. - Одни неприятности от него.
- А уж Катька твоя точно уйдет, - говорит Серега и хлопает Федора по плечу, - прошлый раз еще грозила, когда за зарплатой пришла, помнишь?
- Предложу вакансию, - подхватывает другой парень. - Такой бабе пропадать никак нельзя.
Видно, Федька пользуется дурной репутацией и дружков у него тут нет.
Мы с Серегой выходим из вагончика, минуем ворота и направляемся к котловану. На этот раз мы не забираемся на высокий земляной отвал, а огибаем его и добираемся до пологого, выложенного неровными бетонными плитами спуска. Идти трудно, ноги разъезжаются в жидкой грязи из снега, воды и глины. В самом котловане к этому прибавляется еще и битый кирпич.
Сергей уверенно пробирается среди наваленных бетонных плит, огибает грузно осевший, словно уснувший кран и в дальнем конце котлована подводит меня к груде кирпича.
- Вот тут мы ее и нашли, - говорит Сергей и смотрит на меня веселыми и любопытными глазами, двумя серыми плошками, освещающими узкое, совсем мальчишечье лицо с нежным золотистым пушком на щеках.
Я внимательно оглядываю место, указанное мне Сергеем. Далековато, однако, оказалась эта сумочка от своей хозяйки. Совершенно очевидно, что при падении девушки в котлован сумка не могла отлететь сюда, для этого ей надо было, кроме всего прочего, перепрыгнуть по пути через кран. Следовательно, кто-то ее сюда забросил, специально забросил, подальше от трупа. А Точнее даже, не забросил, а запрятал, вон туда, в щель между кирпичами. Но при этом оставил в сумочке паспорт, профсоюзный билет, всякие женские пустяки вроде пудреницы и губной помады и даже кошелек, а в нем какая-то Мелочь. Тем самым как будто бы подтверждается версия убийства, а также и тот факт, что ограбления тут не было. И все же полной уверенности у меня по-прежнему нет.
- Скажи, Сергей, ты позавчера был на работе?
- Позавчера? Это, значит, во вторник? Был, конечно.
- Помнишь этот день?
- А чего его помнить? День как день.
- Ну да, - смеюсь я. - Кран сломан, раствора нет. Можно весь день в домино стучать.
- К вашему сведению, я этими глупостями не занимаюсь, - сухо отрезает Сергей. - У меня других дел хватает.
- Ладно. Не обижайся. Лучше вот что вспомни: когда ты ушел в тот день домой? Это очень важно.
- Когда ушел? Сейчас...
Сосредоточившись, Сергей мгновенно забывает об обиде. Нет, он определенно славный парень.
- Мне в тот день к матери на работу надо было заехать, - припоминает между тем Сергей. - Взять деньги, отвезти к дяде Вове. У матери я был, кажется, в шесть, потому что к дяде Вове приехал в семь, как раз хоккей начинался. Мы его посмотрели, я чаю выпил и домой приехал часов в одиннадцать. Точно, не раньше, потому что еще по дороге заезжал... Все правильно. - И уже громко объявляет: - Выходит, отсюда я часов в пять ушел. Вообще-то можно было бы и раньше, все равно не работали, да зачитался, тепло у нас там... - И в свою очередь спрашивает: - А вы, значит, из милиции?
- Ага.
- Из уголовного розыска?
- Именно.
- Насчет этого дела? - Он, хмурясь, кивает в ту сторону, где был обнаружен труп девушки.
- Да, насчет того дела.
- И расспрашивать не полагается?
Я не выдерживаю и улыбаюсь.
- Не полагается.
Сергей, запрокинув голову, смотрит на меня с таким жадным любопытством, что мне становится неловко. Наверное, начитался о нас всяких книг. В этих книгах обычно много преувеличений, и все там выглядит слишком уж героично и необыкновенно.
И, как бы отвечая на мои мысли, Сергей хлопает себя по карману и весело объявляет:
- Вот про вас книжку читаю. Во книга! Сегодня отдать надо.
Я улыбаюсь.
- К нам поступить не надумал?
- Не. Лучше про вас читать. А у меня интерес к технике. И отчасти к науке. А в вашей работе я... Слушайте, - вдруг возбужденно прерывает он сам себя, - а ведь я в тот вечер еще раз здесь был. Ну, конечно.