Страница 59 из 61
Летом 1968 года произошло вторжение в Чехословакию. Для Гордиевского чехословацкий кризис оказался заключительным доказательством того, что даже под руководством человека типа Хрущева система не способна к изменениям (фраза не совсем логична: Хрущева уже четыре года не было у власти примеч. перев.). И в глубине души он решил, что должен бороться с системой, но ещё не был готов психологически к действиям в соответствии с этим решениям.
Он провел в Москве чуть менее двух лет - с января 1970 по октябрь 1972 года. Он снова работал в московском Центре, и в этот период произошел его переход от административных к политическим обязанностям. Работа по "нелегалам" в Центре была ещё менее привлекательной после занятия тем же делом в Копенгагене. Он перешел в 3 отдел, где требовалось больше ума, это был уровень повыше. 3 отдел занимался операциями КГБ в Великобритании, Ирландии, Австралии, Новой Зеландии, на Мальте, а также в Скандинавии и Финляндии. Первоочередной задачей 3 отдела тогда было восстановить лондонскую резидентуру из ничтожной кучки, оставашейся от неё после массовой высылки - 105 сотрудников - в сентябре 1971 года, по следам разоблачений, сделанных Лялиным. Позже Гордиевский сообщил британцам, что метла сработала не чисто и не вымела всю шпионскую сеть, как на это надеялись. Около восьми сотрудников КГБ и пяти из военной разведки ГРУ "выжили", потому что даже Лялин не знал об их существовании. Тем не менее эта массовая чистка, наиболее крупная за всю историю шпионажа между Востоком и Западом, явилась для Центра подобием землетрясения. Даже одно выдворение вызывало там серьезные колебания почвы. Нет такой шкалы, по которой можно было измерить силу удара, нанесенного выдворением единым махом 105 человек. И плохо то, что удар был нанесен по лондонской резидентуре, которая дала КГБ так много беглецов в прошлом и всегда считалась образцом советской разведывательной деятельности. Но шок был не единственной реакцией на случившееся: к нему примешивалось определенное уважение к правительству, у которого хватило нервов и уверенности в себе бросить Москве такой вызов.
Этот эпизод поднял в глазах Гордиевского профессиональный авторитет британцев. Он уже обдумывал, как можно сделать шаг навстречу Западу во время следующей зарубежной командировки. В принципе, он был готов связаться или с ЦРУ, или с Ми6. На то время у него были веские доказательства, включая вердикт одного из резидентов копенгагенского периода, который заведовал британским направлением работы в московском Центре, о том, что сейчас нет риска для его собственной безопасности при работе с англичанами: "Время Филби и Блейков прошло".
Когда Гордиевский осенью 1972 года прибыл вторично в Копенгаген, он был готов вступить в контакт с Западом. Первыми сделали шаг навстречу британцы, но все случилось не сразу. Самым удобным местом для его обработки оказались дипломатические коктейли. На первых стадиях Гордиевский проявлял осмотрительность - не в отношении того, что он делает, а того, когда и где нужно действовать. Так или иначе, но к 1975 году он начал сотрудничать с англичанами на регулярной основе.
Как сотрудник 3 отдела, Гордиевский, очевидно, досконально знал всю "легальную" сеть КГБ, действующую с территории советского посольства (которой он сам занимался, работая в Центре), и датских граждан, активно работающих на Москву или по тем или иным причинам податливым советскому влиянию. Он был также в состоянии многое рассказать о работе КГБ в более широком скандинавском плане. Доподлинно известно, что в основе ареста полковника Берглинга из шведской военной разведки и советской шпионки в МИД Норвегии Хаавик в предыдущем году лежала информация, полученная от Гордиевского.
Западный альянс в долгу перед Гордиевским за ту его роль в поимке в свою сеть ещё более крупной норвежской рыбины КГБ - Арне Трехольта. Трехольт был в конце концов арестован в 1984 году, пойманный с поличным при передаче документов. 20 июня 1985 года он был приговорен в Осло к двадцати годам тюремного заключения по обвинению в шпионаже с 1975 года. На суде было сообщено, что КГБ поймал его, как и его норвежскую коллегу мисс Хаавик, на том, что зафиксировал на фотопленке его участие в сексуальной оргии, и пригрозил сделать снимки достоянием гласности, если он не пойдет на сотрудничество. У Трехольта, которому тогда было лет тридцать пять, открывалась впереди блестящая карьера, согласился сотрудничать. Одним из итогов сотрудничества явился устойчивый поток секретных документов НАТО, касающихся не только планов альянса по защите уязвимого северного фланга НАТО от угроз советских атак, но и закрытых дискуссимж норвежскими министрами и другими западными лидерами, включая д-ра Генри Киссинджера, западногерманского канцлера Гельмута Шмидта и британского министра иностранных дел лорда Каррингтона. Другим почти столь же важным результатом вербовки Трехольта было то, что Советский Союз приобрел в Осло важного "агента влияния", потому что молодой пресс-секретарь Министерства иностранных дел был в прекрасных отношениях почти со всеми членами правительства Норвежской рабочей партии. И правда, ему вменялась частичная ответственность за решение правительства об отказе правительства на размещение любого ядерного оружия НАТО на норвежской территории, пока не разразится настоящая война между Востоком и Западом.
Величайшая услуга Британии со стороны Гордиевского пришла после его возвращения в 1июне 978 года в июне Москву. Истоком её были внутренние интриги. Хотя Гордиевский был всю свою оперативную жизнь специалистом по Скандинавии (в дополнение к беглому датскому он говорил немного и по-шведски), Гордиевский сумел в 1981 году перевестись в британское подразделение 3 отдела Первого главного управления. Он пошел на этот шаг со своими представлениями о лояльности и с целью попасть в командировку в Лондон. Так оно и вышло. В январе 1982 года в британское посольство в Москве пришел запрос о предоставлении визы для работы в советском посольстве некоему Олегу Гордиевскому. Это был приятный новогодний сюрприз. Визу выдали без проволочек.
Гордиевский приехал в Лондон в июне 1982 года со своей второй женой Лёлей (первый брак, заключенный в 1963 году, оказался неудачным, детей не было, он развелся, женился второй раз в 1978 году, от второго брака родились две дочери - Мария и Анна). Он имел звание полковника КГБ и приехал на посольскую должность советника - высочайшая дипломатическая "ниша", отводимая для сотрудника разведки. Его должность облегчала контакты с Ми6, поскольку одной из первейших его задач была разработка любых источников информации, перспективных на предмет последующей вебовки.
В Лондоне Гордиевский быстро закинул удочку на должность резидента. Британцы, естественно, оказали ему всяческую помощь как отвечающему за политическую разведку, снабжая его такой информацией, которая как нельзя лучше могла удовлетворить его руководство. Неудивительно, что Гордиевский скоро приобрел репутацию высокого знатока британской политической сцены. Он, например, предсказал убедительную победу Маргарет Тэтчер на выборах 1983 года и убедил Москву, что стачка горняков, возглавлявшихся Артуром Скагриллом, в конечном итоге потерпит провал. Его контакты, похоже, приносили немалые дивиденды Кремлю.
В 1983 году Игорь Титов, заместитель резидента и потенциальный противник Гордиевского на занятие высшего поста, был выдворен из Великобритании на том основании, что он нарушил "дипломатические нормы", сделав попытку завербовать в Великобритании американского студента. На другой год самому резиденту, генералу Аркадию Гуку, пришлось паковать вещи в связи с делом Беттани. Майкл Беттани, офицер службы безопасности среднего ранга с доступом в святая святых британских спецслужб попытался предложить свои услуги генералу Гуку, а Гордиевский оказался в состоянии узнать об этом предложении, и Беттани, естественно, арестовали, приговорили к 23 годам тюремного заключения. Так что Гордиевский помешал КГБ приобрести опасного шпиона и тем самым оказал Западу ещё одну великую услугу.