Крепость

С л у г а., Я отдам жизнь, чтобы защитить их.

Мужчина. Неужели ты сам не понимаешь, насколько пуста эта фраза?..

Слуга. Но я...

Мужчина. Сколько бы людей, хоть миллионы, ни отдали жизнь, они все равно бессильны изменить что-либо. Будь скромнее при оценке своих возможностей - ты же песчинка.

Слуга (твердо). Я обещаю... Если потребуется моя жизнь...

Мужчина (возбужденно). Ты что, не слышишь, что я говорю? Кому нужно твое обещание?

Слуга (механически). Нужно... Безусловно нужно...

Мужчина. Вот глупец. Отдать жизнь - для него единственный способ употребить ее...

Отец (насмешливо). Так и должно быть. Потому-то я его и вытащил. Он ведь раньше был простым полицейским.

Мужчина. Не увиливай! Как бы ни был Яги преисполнен решимостью отдать свою жизнь, гарантировать безопасность матери и Тосико он не в силах.

Отец. На этот случай у них есть лекарство.

Мужчина (морщась). Лекарство?

Отец. Они сами этого хотели.

Мужчина. А что, если за нами не приедут, отец, и мы будем, как сейчас, жить все вместе? Тебе, наверно, было бы неловко, правда?

Отец. Чушь. За нами приедут!

Мужчина. Но с таким же успехом могут и не приехать? Пока светло, вооруженные японские солдаты еще патрулируют улицы... Но с наступлением темноты начинается сущий ад... Буквально на днях по улице, где ходят трамваи, с флагами и песнями прошло человек двадцать вооруженных корейцев.

Отец. Приедут! Обязательно приедут! А не приедут, сами же и поплатятся!

Мужчина (в отчаянии). Хорошо, прекратим это. Ты мой отец, и мне будет неприятно, если я возненавижу тебя еще больше. Кроме того...

Отец. Возненавидишь? Мне это абсолютно безразлично. Я уже привык.

Мужчина. Ну что же, буду ненавидеть. Буду ненавидеть как только могу... Теперь я тоже получу лекарство?

Отец (неожиданно). Яги, позови Тосико!

М у ж ч и н а. Что ты собираешься делать?

Отец. Ты был бы доволен, если б сама Тосико подтвердила, что се твои переживания напрасны? Позови ее скорее, Яги!

С л у га Слушаюсь... (Поспешно уходит налево.)

Отец (начинает нервно ходить из угла в угол). Темно... Слишком темно... (Зажигает свечи, которые раньше погасил.)

Мужчина. Отец, почему ты хочешь быть таким одиноким? Отец. Одиноким?.. Гм... и в мыслях не было.

Слева возвращается слуга с девушкой.

Мужчина напряженно смотрит то на отца, то на нее. Отец какое-то время насторожен, но быстро успокаивается. Слуга. Привел.

Отец. Тосико, я хочу узнать твое мнение, отвечай прямо. Видимо, нет необходимости объяснять тебе, о чем речь?.. Девушка. Разве мое мнение что-то значит?..

Слуга (поспешно прерывает ее). Шш!

Отец. Каждый должен иметь свое мнение... Ничего, говори, не бойся.

Девушка молчит.

Отец. Почему ты молчишь? Что бы ты ни сказала, я не стану тебя ругать. Кому следует поехать с отцом, чтобы всем было хоропго? (Все больше распаляясь.) Ну, отвечай, быстрее. Теперь уж поздно думать. Чего же ты мешкаешь? Может, ты сама хочешь со мной поехать? Это, мне кажется, чересчур...

Мужчина (ехидно). Это уже угроза.

Отец. Почему же ты молчишь?

Мужчина. Разве ее молчание не является прекрасным ответом?

Отец. Заставить бы вас хоть немного поголодать, знали бы тогда!

Мужчина. А мы и так голодаем. В кладовой стоят шестьдесят канистр с сахаром, а нам не разрешается даже взглянуть на них, не то что взять.

Отец. Что за человек - вечно говорит гадости! Возьми ключ. (Вытаскивает ключ us связки и протягивает его девушке.) Все, что там есть,для тех, кто остается. Цены бешено растут. Так что в кладовой сейчас целое состояние. На, бери. Девушка молчит.

-(Неожиданно кричит.) Тосико, бери, раз тебе говорят! Что ты стоишь как столб?!

Девушка, закрыв лицо руками, убегает влево.

Дура!

Мужчина. Фальшивая игра... Ты ведешь свою роль даже хуже волка, надевшего овечью шкуру...

Отец (ни к кому не обращаясь). У вас нет на это права... Никто из вас не смеет идти против меня...

Слышно, как слева падает что-то тяжелое, потом крик.

Слуга бежит туда и распахивает дверь. Это упала д е в ушка.

Мужчина. Что случилось?

Слуга. Видимо, выпила лекарство...

Отец. То лекарство?

Слуга. Да...

Отец. Какая же она глупая. Кто приказывал ей умирать?

Мужчина (слуге). Давай отнесем ее.

Мужчина и слуга, взяв девушку за плечи и за ноги, поднимают и относят на диван.

Отец. Может, позвать врача?

Мужчина. Поздно!

Отец. Гм... Раскаиваешься теперь?

Мужчина. Раскаиваюсь?

Отец. Ну да... Вот возмездие за твое своенравие.

Мужчина (почти кричит). Значит, это из-за меня?!

Отец. По-видимому. Ты же все время пребываешь в нерешительности...

Мужчина. Отец, ты серьезно? Ты готов заставить меня даже ценой жизни Тосико?..

Отец (кричит). Я сыт твоими рассуждениями! Тосико умерла, чтобы развязать тебе руки. Иди укладываться. Хватит морочить всем голову!

Мужчина. Тосико умерла, отчаявшись.

Отец. Это я отчаялся! Яги (указывая на девушку), сделай все необходимое.

Вдали слышны ритмичные удары в барабан. Крики толпы, смешанные с ружейными выстрелами и взрывами.

(Удивленно.) Что это?

Мужчина. Бунтовщики приближаются.

Слуга (смотрит в окно, приоткрыв штору). Я вижу пламя-Это пожары...

Отец (сдавленно). Почему за нами не приезжают?! Яги, попробуй еще раз позвонить в штаб!

Слуга уходит.

Мужчина (смотрит в окно). Они уже здесь, у парка. Точно полчища муравьев... Носятся, пускают фейерверки... А парень вон на той крыше размахивает руками. (Оборачивается.) Отец, посмотри-наверное, их главарь?

Отец даже не пошевельнулся.

Отсюда, точно из партера, ты можешь наблюдать, как ру шится горячо любимый тобой порядок. Вот взорвалась петарда... Слышишь? Все носятся как угорелые. Своими челюстями - грабежом и насилиями - они с хрустом перегрызли хребет порядку. Они все приближаются...

Слуга (возвращаясь). Телефон по-прежнему не работает... Мужчина. Что делать, отец? Должны ли мы приказать слугам внизу организовать оборону или, может, нам следует готовиться к побегу? Наш дом слишком заметен. Что делать?

Приказывай быстрее. Для человека, которого ничуть не тронуло самоубийство дочери,- это сущий пустяк... Крепись, отец! (Берет отца за локти и сильно трясет.)