ПРОСТО ЛЮБОВЬ

– Значит, ты этих писем не получал?

– Не получал. Мне и в голову не могло прийти, что она станет мне писать.

– А куда подевались эти письма?

– Теперь мы никогда этого не узнаем. Она помнит, что просила отца опускать их в ящик.

– Но какой смысл? Почему он их не отправлял?

– Кто знает. Он был выбит из колеи потерей работы и тем, что его вынудили уехать. Тони умер через несколько месяцев после отъезда с ранчо. Кто знает, какие мысли мучили его все это время?

– Ты собираешься поговорить с Летти?

– Собираюсь обязательно. Я попросил Эллисон приехать на ранчо на школьные каникулы.

– Она согласилась?

– Только при условии, что Летти здесь не будет.

– Ты обещал?

– Я сказал, что позабочусь о Летти. Кэмерон засмеялся.

– Ты правильно сделал, молодец, старик.

– А ты говорил с Коди?

– О чем?

– Он собирался выяснить кое-что, связанное с твоей катастрофой.

– Нет, мы с ним это не обсуждали. Уверен, в нас врезался какой-то пьяный, который теперь и не вспомнит, что случилось в тот вечер. Чем скорее это забудется, тем лучше для всех нас.

– Возможно, ты прав, – задумчиво согласился Коул, не желая до поры до времени тревожить брата подозрениями. – Ты не знаешь, где Коди?

Кэмерон вытаращил на него глаза.

– Коди сам себе хозяин, как тебе известно. Он делает все, что ему взбредет в голову. Коул со вздохом согласился.

– Я чувствую вину перед ним. Он всегда был сам по себе, а я не пытался с ним сблизиться, у меня на уме всегда была одна работа.

– Мы оба виноваты.

– Неужели Летти относилась к нему так же, как и к тебе?

– В этом можешь не сомневаться. Если ее за что-то можно уважать, так это за женское постоянство.

– Мне надо поговорить об этом с Коди.

– Желаю удачи. Может, тебе повезет больше, чем мне. Со мной он не слишком разговорчив. Но поскольку ты всегда был его кумиром, может быть, тебе он откроется.

– Что ты имеешь в виду под кумиром?

Хотя Кэмерон и улыбался губами, в глазах у него улыбки не было.

– Ты из тех людей, которые просто созданы быть кумирами.

– Что за чушь…

– И при этом – скромный. Ни одна женщина не способна устоять перед твоим сокрушительным обаянием.

Коул напрягся.

– Слушай, старик, с каждым днем ты становишься все несноснее. Я буду счастлив, когда врачи наконец поставят тебя на ноги.

– А я буду счастлив, когда ты позволишь мне наконец вернуться к работе.

– Ладно. Твоя взяла. Я позвоню и скажу, чтобы тебе присылали все, что ты хочешь. В худшем случае ты от этого снова сляжешь.

Коул поднялся и встал у кровати.

– Ну и упрям ты, старина. Считай, что ты победил.

– Иначе и быть не могло.

– Ты видел Тришу сегодня утром? Боль, исказившая при этих словах лицо Кэмерона, испугала Коула.

– Я?.. Да нет, не видел. Я еще не готов. Она так напоминает… – Он замолчал.

– Кэм, я не вправе тебе советовать, что делать, но думаю, ты совершаешь ошибку. Благодари судьбу за то, что у тебя есть дочь. И что ты можешь быть вместе с ней каждый день твоей жизни.

По глазам Кэмерона Коул понял, что до того дошел смысл его слов, – Я понимаю, что ты имеешь в виду, и знаю, что ты прав. Но всякий раз, когда я вижу Тришу, я могу думать только об Андреа.

– Делай, как считаешь нужным, – тихо сказал Коул. – Я все понимаю.

Коул вышел из комнаты Кэмерона и пошел искать Летти. Он застал ее на огороде в тот момент, когда она отчитывала рабочего за то, что он не выполнил какое-то из ее указаний.

Петиция Коллоуэй была среднего роста. Даже прибавив за последние несколько лет в весе, она осталась сухопарой. Ее темные волосы через один поседели. Она гладко зачесывала их назад, собирая в пучок на затылке. Может быть, в свое время она и была недурна собой, но годы постоянной хмурости и раздражительности оставили на ее лице неизгладимый след.

– Летти, я хочу с тобой поговорить, когда ты освободишься, – громко закричал ей Коул.

– Чего тебе так приспичило, Коул? Ты что, не видишь, я занята?

– Я вижу, что ты отвлекаешь человека от работы. Почему бы тебе не оставить его в покое? Он прекрасно обойдется без твоих нотаций.

Летти резко развернулась на каблуках и решительно направилась к нему. На ней были ее неизменные джинсы, ковбойка и ботинки, как будто она в любой момент была готова вскочить в седло. Хотя Коул не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь видел ее верхом.

– Он все делает не так, как я велела! – продолжала возмущаться она, подходя к Коулу.

– Альфредо снабжает нас свежими овощами Бог знает сколько лет. Вряд ли ему нужны твои указания.

– Но я велела ему, чтобы…

– Заходи и налей нам по стакану холодного чая. Я хочу с тобой поговорить.

– Это ты уже сказал. Какие уж у тебя срочные дела, что нельзя подождать? И вообще, что ты здесь делаешь? Коди сказал, что тебя не будет неделю, а может, и больше. Что делается в Остине? Эти идиоты все еще не решили, чего им надо? Не могу поверить, что…

– Летти!

– Что?

– Пусть политики разбираются без нас.

Хорошо?

Она повернулась и отправилась на кухню своей деревянной походкой.

Коул покачал головой. Хотелось бы знать, что сделало эту женщину такой злой и суровой? И она всегда была такой, сколько он ее помнил. Правда, он никогда не позволял, чтобы ее настроение переносилось на него. Подобное отношение к ней он перенял от отца – или не обращать на нее внимания, или молча терпеть.

Он прошел за ней на кухню, и она налила при нем два больших стакана чая. В это время Энджи, их повариха, резала овощи в углу.

– Как дела, Энджи? – спросил Коул. Энджи оглянулась и, увидев Коула, расплылась в улыбке.

– А, это вы, Коул. А я и не знала, что вы здесь. Не хотите ли попробовать моего свежего печенья?

Не успел он ответить, как Энджи извлекла из корзины горсть печенья и положила на тарелочку.

– Большое спасибо, Энджи. У тебя правильный подход к мужчинам.

Он услышал, как Летти фыркнула у него за спиной. Энджи поставила тарелочку с печеньем на поднос и протянула его Коулу. Коул добавил к ней стаканы с чаем и вслед за Летти вышел из кухни.

– А куда это ты со всем этим направляешься?

Обогнав ее, Коул бросил через плечо: