Страница 1 из 6
Алекс Бор
Единорог для любимой девушки
Новогодняя сказка
Наталье и Сергею Маркеловым, которые невольно подсказали мне этот сюжет…
1.
— Подари мне на Новый год Единорога…
Марина доверчиво, как тёплый котёнок, прильнула к плечу Игоря. Они медленно брели по заснеженному парку, держась за руки. Утоптанный снег грустно хрустел под ногами.
— Хорошо, — кивнул Игорь, — Я, кажется, видел в сувенирном магазинчике…
— Ты не понял меня, — Марина остановилась, тряхнула головой. Длинные чёрные кудри рассыпались по плечам струящимися волнами. — Я хочу настоящего Единорога. Живого…
— Единорогов не бывает, Мариша, — Игорь взял девушку под руку. — Это же сказки…
— Бывают! — Марина упрямо топнула ножкой, нахмурила маленький курносый носик.
— Конечно, бывают, — согласился Игорь. Ему не хотелось спорить с любимой девушкой. Сегодня — тридцать первое декабря, и они встречают праздник вдвоём. Впервые они будут вместе. Вместе по-настоящему… — Единороги живут в других мирах. В Средиземье каком-нибудь. Или Земноморье. Тебе лучше знать, ты же у меня толкинистка…
Игорь порывисто обнял девушку за плечи, слегка коснулся губами её густых тёплых волос, которые почему-то пахли совсем по-деревенски — свежим сеном.
— Значит, ты меня совсем не любишь, — Марина обиженно надула пухлые губки и отвернулась от Игоря.
— Люблю, ты же знаешь… Хочешь, я тебя поцелую?
— Сначала подари мне Единорога…
— Но… Марина, мы же взрослые люди…
— Все-таки ты меня не любишь, — Марина проговорила это таким голосом, что Игорь понял: она сейчас заплачет… Он почувствовал себя неловко: ведь если говорить честно, желание Марины было всего лишь блажью, о которой она забудет через час-другой. Марина была членом клуба ролевых игр, увлекалась фэнтези. Игорь же относился к увлечению девушки скептически: в свои двадцать пять лет он был здравомыслящим человеком, не верил ни в сказки, ни в параллельные миры, ни в космических пришельцев, ни в прочие «секретные материалы» (хотя сериал смотрел с удовольствием), а фантастику вообще не считал за литературу, достойную внимания. Зато он считал себя знатоком женской психологии — как-никак пять лет проучился на филфаке, в женском окружении. И в то же время Игорь знал: женщину понять невозможно.
Женщины — существа загадочные. Почти как сказочные единороги…
— Ты меня не любишь, — тихо повторила Марина.
Она легко выскользнула из объятий Игоря и побежала по утоптанной тропинке парка. Снег обиженно заскрипел под каблуками её красных сапожек.
— Марина! — крикнул ей вслед Игорь, но девушка не обернулась.
«Ну и пусть! — с обречённой усталостью подумал Игорь. — Ну и пусть…»
Но на душе сделалось тоскливо — до такой степени, что захотелось напиться.
В одиночку.
До одурения.
Чтобы в голове не осталось никаких мыслей…
2.
Игорь удручённо сидел на запорошённой снегом дощатой скамейке. Уже давно стемнело, и рассеянные свет жёлтых фонарей выхватывал из темноты голые скелеты поникших деревьев. Пролетали редкие снежинки, сверкая разноцветными радужными гранями в мягком свете уличных фонарей. Дул слабый ветерок, и снежинки легко танцевали в воздухе, поддерживаемые его игривым дыханием. В парке было пустынно и тихо. На центральной аллее не было видно даже привычных влюблённых пар. Правильно: все нормальные люди сейчас уже дома, готовятся к встрече Нового года, который наступит через два часа…
Игорь не мог заставить себя встать со скамейки. Ему казалось, что он врос в неё. Может, так оно было бы и к лучшему: Игорь не знал, куда ему идти.
Домой он не пойдёт — Игорь сказал матери, что будет встречать Новый год вместе с Мариной. Но Марина… Марина, скорее всего, смертельно обиделась на него, и если он придёт к ней, будет по-прежнему дуться, как холодная снежная королева, и праздник станет совсем не в радость… А сколько надежд было у них обоих на эту новогоднюю ночь, когда она должны были впервые быть вместе… вместе по-настоящему, когда в неконтролируемом разумом порыве безудержной нежности и безумной страсти сливаются не только тела, но и души… Жаль, что ничего этого у них уже не будет. Жаль…
Когда не знаешь, куда идти, нужно идти к друзьям. Но дело в том, что у Игоря не было таких друзей, к которым можно было запросто прийти без приглашения. Уже давно не было. С давно уже забытого детства…
Оставалось встречать Новый год в одиночестве, в опустевшем парке. Ещё есть время сбегать в ближайший ларёк, купить бутылку шампанского, сесть под ёлочку и ждать боя курантов…
«Ну и пусть, — испорченной пластинкой вертелись в голове Игоря бессмысленные слова, — ну и пусть…»
Заскрипели чьи-то медленные шаги, и мимо Игоря мягко, по-кошачьи, проплыла серая тень.
Миновав Игоря, тень остановилась и присела на противоположный край скамейки. Игорь скосил глаза, чтобы взглянуть, кто это ещё одиноко бродит по ночному предновогоднему городу. Жёлтый фонарь услужливо высветил правильные, можно даже сказать, утончённые черты молодого лица. Это был молодой парень, почти ровесник Игоря, лет двадцати-двадцати пяти. Без шапки — серебристые кудри волос, присыпанные снегом, спадали на плечи. То ли художник, то ли «голубой» — впрочем, одно отнюдь не исключало другого.
«Только гомика мне сейчас не хватало для полного счастья…» — раздражённо подумал Игорь, презрительно поджав губы, и встал со скамейки, чтобы избавиться от неприятного соседства.
— Не надо делать столь скоропалительных выводов, — прозвучал бархатистый, суть ироничный тенорок. — Вы, люди, очень самоуверенны в своих заблуждениях…
Игорь остановился. Его поразили не столько странно прозвучавшие слова «Вы, люди», сколько то, с какой интонацией они были сказаны. Наверное, так царь Иван Грозный ронял на головы своих подданных высокомерное «Смерд».
— Да, люди отличаются крайней самоуверенностью, — продолжил между тем изрекать незнакомец. — И от этого, кстати, проистекают многие ваши проблемы. Вот если говорить конкретно о вас, — незнакомец замолчал, словно ожидая реакции Игоря.
Реакция не замедлила сказаться:
— Что говорить обо мне конкретно? — резко обернулся Игорь. И встретился глазами с незнакомцем.
Глаза у него были одновременно молодые и старые. В зрачках играл лукавый огонёк молодости, можно было сделать вывод, что человек этот является душой компании, с ним всегда весело и легко. И в тоже время чувствовалось, что обладателю этих глаз известны многие тайны мира, и он настолько устал от жизни, что смерть для него — всего лишь избавление от мук жизни. А ещё в глазах незнакомца была воистину нечеловеческая тоска — такая тоска, которую никогда не постичь смертному.
— Любимая девушка попросила вас сделать ей новогодний подарок, — продолжил незнакомец, — попросила подарить Единорога. Ну а вы? Заладили: «Не бывает, не бывает…»!
Игорь импульсивно двинулся к незнакомцу, кулаки сами собой сжались:
— Кто вы такой? — глухо спросил он, чувствуя, как мгновенная, как молния, вспышка ярости уступает место почти животному страху. «Никогда не разговаривайте с неизвестным», — вспомнилось Игорю предостережение из «Мастера и Маргариты»…
— Кто вы такой? —глухо спросил Игорь, пытаясь придать голосу металлические интонации, чтобы скрыть страх. Нет, конечно, он не боялся, что с ним заговорил сам Воланд, или кто-то, подобный ему. Игорь не верил в нечистую силу, считал, что чертей и прочих демонов придумали сами люди. Если хорошенько напиться — и не такое привидится…
— Меня зовут Эрлиар, — незнакомец поднялся со скамейки, чуть склонив голову. — Я серый эльф. Вы что-нибудь слышали об эльфах?
— Угу, — кивнул Игорь.
— Так вот, — продолжил Эрлиар, — я могу вам помочь, Игорь.
— Откуда вы знаете моё имя? — Игорь совсем опешил, а острые когти страха вновь неприятно царапнули по сердцу. Нет, конечно. Никакой это не Воланд, не посланник дьявольских сил. Просто какой-то маньяк. Ибо если потусторонних сил не существует, то разных придурков хоть пруд пруди. Не успеешь оглянуться — и получишь перо под ребро. Или пулю в голову. И не потому, что ты кому-то не понравился — просто сейчас такие времена, что могут прибить просто так, походя, через минуту забыв о тебе, словно ты был не живым человеком, а докучливой мухой, которая с противным жужжанием летала по комнате…