Страница 17 из 18
Симона. Только не книгу!
Монахиня отдает книгу мадам Супо.
Мадам Супо. Она принадлежит гостинице.
Хозяин. Но я же ей подарил эту книгу!
Мадам Супо. Она ей не принесла пользы. (Симоне.) Симона, простись с персоналом.
Симона. Прощайте, мсье Жорж.
Жорж. Хватит ли у тебя мужества, Симона?
Симона. Конечно, мсье Жорж.
Морис. Смотри береги здоровье!
Симона. Да, Морис.
Жорж. Я не забуду твою двоюродную сестру.
Симона улыбается, взглядывает на крышу гаража. Свет меркнет, вступает музыка, предвещающая появление ангела. Симона глядит на крышу, видит ангела.
Ангел.
Дочь Франции! Не бойся ничего!
Ничто не сломит духа твоего!
Твой враг не вечен! Смерть его близка!
Отсохнет бьющая тебя рука.
Пусть будешь ты одна средь темноты,
Но Франция повсюду там, где ты,
И знай - настанут скоро времена:
Воскреснет Франция, величия полна!
Ангел исчезает, вспыхивает полный свет. Монахини хватают Симону за руки и ведут. Она целует Мориса и Робера. Ее уводят. Все молча смотрят. В воротах
она начинает отчаянно вырываться.
Симона. Нет, нет, я не пойду! Помогите же мне! Только не туда! Андре! Андре!
Ее тащат за ворота.
Мадам Супо. Дай мне мои капли, Анри.
Хозяин (мрачно). Морис, Робер, дядюшка Густав, за работу! Не забывайте, что сейчас мирное время.
Хозяин и капитан Фетен ведут мадам Супо в отель. Морис и Ребер выходят за ворота. Дядюшка Густав выкатывает на двор шину для починки. Жорж осматривает свою больную руку. Небо внезапно начинает краснеть. Дядюшка
Густав указывает на зарево Жоржу. Из отеля выбегает хозяин.
Хозяин. Морис! Робер! Сейчас же узнайте, что там горит! (Скрывается.)
Дядюшка Густав. Это, должно быть, спортивный клуб. Беженцы! Кажется, они кое-чему научились.
Жорж. Машина наверняка еще не доехала до святой Урсулы. Значит, Симона увидит огонь!
КОММЕНТАРИИ
Переводы пьес сделаны по изданию: Bertolt Brecht, Stucke, Bande I-XII, Berlin, Auibau-Verlag, 1955-1959.
Статьи и стихи о театре даются в основном по изданию: Bertolt Brecht. Schriften zum Theater, Berlin u. Frankfurt a/M, Suhrkamp Verlag, 1957.
СНЫ СИМОНЫ МАШАР
(Die gesichte der Simone Machard)
Образ Жанны д'Арк, национальной героини Франции, казненной инквизиторами в 1431 г., занимал Б. Брехта на протяжении многих лет. Первая пьеса, создавшая образ "современной Жанны", написана драматургом в '1989-1932 гг. ("Святая Иоанна скотобоен"), двадцать лет спустя Брехт переработал для своего театра радиопьесу Анны Зегерс "Процесс Жанны д'Арк в Руане" (1952). Между этими двумя произведениями была создана пьеса "Сны Симоны Машар", написанная в США в сотрудничестве с Лионом Фейхтвангером. Совместная работа обоих писателей началась в октябре 1942 г. и была окончена в феврале 1943 г. Однако первоначальный замысел относится ж 1940 г., когда Брехт, еще находясь в Финляндии, записал в своем дневнике 7 июня следующий план пьесы: "Юная француженка в Орлеане, которая в отсутствие брата обслуживает бензоколонку, днем и ночью воображает себя Жанной д'Арк. Потому что немцы наступают на Орлеан. Жанна слышит голоса - это голоса народа, это говорят кузнец и крестьянин. Она слушается голосов и спасает Францию от внешнего врага, но гибнет, побежденная врагом внутренним. Суд, выносящий ей приговор, состоит из одних только духовных лиц, настроенных в пользу Англии". Этот план претерпел значительные изменения, но главное зерно его осталось: позднее, уже в Калифорнии, Брехт сформулировал его в другой дневниковой записи так: "Наши социальные обстоятельства таковы, что в войнах между двумя странами не только угнетенные, но и угнетающие слои обеих стран объединены общими интересами. Собственник и разбойник стоят плечом к плечу против тех, кто не признает собственности, - против патриотов".
Первый набросок пьесы был готов в декабре 1941 г. Прочитав книгу Л. Фейхтвангера "Несчастная Франция" (1942), Брехт предложил ее автору совместно переработать пьесу, название которой несколько раз менялось: "Голоса", "Святая Иоанна из Витри", "Видения Симоны Машар" и, наконец, "Сны Симоны Машар". В статье "К творческой истории "Симоны" ("Zur Entstehungsgeschichte des Stuckes "Simone") Л. Фейхтвангер писал: "В моей книге ("Несчастная Франция") я пережил и описал реакцию французского народа на катастрофу, его ненависть к захватчикам, глубокую патриотическую взволнованность всей страны и жестокое разочарование, когда красноречивое воодушевление некоторых ее руководителей так быстро превратилось в деловитое сотрудничество с завоевателями... Книга очень взволновала Брехта, и мы оба, когда набрасывали план "Симоны", согласились на том, что центром ее следует сделать осознание Жанной д'Арк того факта, что ее осудили не англичане, а французы. К этому же убеждению, - именно, что люди, погубившие ее, не внешние враги, а богатые французы ("богач богача видит издалека"), должна была прийти и Симона". Проблема солидарности господствующих классов воюющих стран занимала Брехта и, видимо, стала для него особенно ясной, когда он увидел предательство французской буржуазии, которая предпочла собственному народу нацистских завоевателей. Та же тема развита Брехтом позднее в пьесе "Дни Коммуны".
Совместная работа шла весьма плодотворно. Фейхтвангер писал: "Мы трудились усердно и охотно приноравливались друг к другу... Творческая встреча с Брехтом принадлежит к числу самых счастливых эпизодов моей жизни, которая не так уж бедна счастливыми событиями... Было радостно наблюдать, как Брехт, исходя из действия, искал нужное слово, как он не успокаивался, пока не находил его, как он по-детски шумно радовался, когда оно было найдено и звучало". Впрочем, некоторые расхождения между соавторами оставались и даже углублялись. Так, по мере создания пьесы Брехту виделась все более юная героиня, а Фейхтвангеру - все более взрослая. Кроме того, Фейхтвангер стремился к большему внешнему правдоподобию ситуаций, к полной психологической мотивированности переходов из области реальности в область сновидения (что он и осуществил позднее в своем романе "Симона", написанном в 1944 г. на тот же сюжет), тогда как Брехт усиливал стихию фантастики, не считая, что она противоречит реалистическому методу постижения сущности явлений.