Страница 4 из 31
3. УМЕНИЕ ПРЕВРАЩАТЬ ПРАВДУ В БОЕВОЕ ОРУЖИЕ
Правду надо говорить ради тех практических выводов, которые из нее можно сделать. Примером истины, которая вообще не приводит к практическим выводам, а если приводит, то к ложным, может послужить широко распространенное мнение, будто нетерпимые порядки, установившиеся в некоторых странах, идут от варварства. Фашизм, согласно этому мнению, есть не что иное, как волна варварства, _стихийная сила_, обрушившаяся на некоторые страны.
Согласно этому мнению, фашизм представляет собой якобы некую новую третью силу и существует наряду с капитализмом и социализмом (или стоит над ними); отсюда следует вывод, что капитализм может якобы в дальнейшем существовать без фашизма и т. п. Это, разумеется, утверждение фашистского толка, капитуляция перед фашизмом. Фашизм является современной исторической фазой развития капитализма, и в этом смысле он - нечто и новое и старое одновременно. В фашистских странах капитализм существует теперь только как фашизм, и поэтому _бороться против фашизма можно только как против капитализма, капитализма самого неприкрытого, в его наиболее наглой, жестокой и демагогической форме_.
Что же получится, если противник фашизма попытается сказать правду о нем, не затрагивая при этом капитализм, его порождающий? Где уж тут дойти до истины, годной для практического применения!
Противники фашизма, не являющиеся противниками капитализма, с их жалобами на варварство, идущее от варварства, напоминают людей, которые не прочь вкусить от тельца, но не хотят, чтобы его зарезали. Они любят мясо, но не выносят вида крови. Пусть мясник вымоет руки перед тем, как принести мясо, - это их вполне удовлетворит. Они ведь не против имущественных отношений, порождающих варварство, а лишь против варварства как такового. Они поднимают свой голос против варварства, находясь в странах, где господствуют те же имущественные отношения, но где мясники пока еще моют руки, прежде чем принести мясо.
Громогласные обличения варварских порядков, может быть, и приносят какую-то пользу на протяжении недолгого времени, пока слушатели убеждены, что в их стране ничего подобного не случится. Некоторые страны пока еще в состоянии сохранять господствующие в них отношения собственности с помощью средств, которые не носят столь насильственного характера, как в других странах. Демократия еще выручает их там, где другие страны уже не могут обойтись без насилия, - она гарантирует частную собственность на средства производства. Частная собственность монополий на заводы, шахты и землю повсюду порождает варварские порядки, но в этих странах они не так бросаются в глаза. Варварство становится явным в тот момент, когда защитить монополистов может лишь прямое насилие.
Некоторые страны, где нет еще необходимости принести в жертву варварским монополистам формальные гарантии гражданских прав, могут разрешить себе такие вольности, как искусство, философия, литература и другие приятные вещи. В таких странах особенно охотно выслушивают гостей, которые ставят своей родине в вину отказ от этих приятных вещей. Выслушивают, ибо рассчитывают, что это принесет им пользу в будущей войне. Можно ли в этом случае утверждать, что познали истину те люди, которые во всеуслышание требуют повести беспощадную борьбу против Германии, ибо "она в наше время воистину превратилась в вотчину зла, в филиал преисподней и стала страной антихриста!"? Едва ли! Правильней будет сказать, что это глупые, беспомощные и вредные люди. Вывод из их болтовни только один: уничтожение Германии, всей страны со всем ее населением. Ядовитые газы убивают всех на своем пути - и правых и виноватых.
Безответственный человек, не знающий правды, изъясняется абстрактно, высокопарно и неточно. Он болтает о "немцах" вообще, жалуется на "зло", и слушающий его даже в лучшем случае не знает, что же делать. Может быть, перестать быть немцем? А может быть, преисподняя исчезнет сама, если он будет хорошим и добрым? Так же обстоит дело и с разговорами о варварстве, проистекающем от варварства. Утверждают, что варварство порождается варварством, а конец этому может положить лишь моральное совершенствование, источником которого является просвещение. Все это общие фразы. Они не заключают в себе никакого руководства к действию и, в сущности говоря, обращены в пространство.
Подобные рассуждения указывают лишь на немногие звенья причинной цепи, изображая определенные движущие силы как силы стихийные, непреодолимые. Такие рассуждения, как мгла, скрывают силы, грозящие катастрофой. Но стоит только лучу света проникнуть в эту мглу, как начнут вырисовываться люди истинные виновники катастрофы. Судьбы человеческие в наше время определяются только людьми! Фашизм - это не стихийная катастрофа, причины которой кроются якобы в самой "человеческой природе". Впрочем, даже стихийные бедствия можно отображать способами, достойными человека, пробуждая его волю к борьбе.
После большого землетрясения, разрушившего Токио, многие американские журналы поместили фотографии развалин города. Подпись под ними гласила: "Сталь выстояла!" И в самом деле, прочтя эту надпись, читатель замечал на фотографии среди развалин несколько уцелевших высоких зданий, которые сразу не бросились ему в глаза. Несравненно большее значение, чем все возможные описания землетрясения, будут иметь выводы инженеров-строителей, которые, учтя смещение почвы, силу подземных толчков и максимальные температуры, спроектируют здания, способные выдержать землетрясение. Тот, кто хочет писать о фашизме и войне - катастрофах большого масштаба, но вовсе не стихийных, - должен стремиться к тому, чтобы его правда имела практическую ценность. Он должен показать, что эти катастрофы подготавливаются собственниками средств производства и направлены против огромных масс трудящихся, лишенных средств производства.
Чтобы действенно высказать правду о бесчеловечных порядках, нужно вскрыть те их причины, которые можно предотвратить. Когда причины вскрыты, против бесчеловечных порядков можно успешно бороться.