Страница 2 из 31
Об этом человеке мы и просим Вас побеспокоиться.
У Вас ведь теперь времени много. Едва ли Вам придется решать какие-нибудь сложные задачи. То, что Вам надо будет представлять на сцене, вряд ли стоит доброго слова, - какая-нибудь напыщенная, скверно состряпанная дешевка. Более ранние пьесы, созданные в период восхождения буржуазии, Вам придется разыгрывать кое-как и уж наверняка технически устарелыми методами. Вам останется одна только забота: как бы выгоднее продать остатки Вашей мимики. Однако мы отнюдь не думаем, будто позади у нас - эпоха расцвета искусства!
Бушующая повсюду эксплуатация, постоянное угнетение широких народных масс, насильственное превращение искусства и образования, способностей и знаний всякого рода в товар - все это растлевало, губило всю общественную жизнь, а вместе с нею театр. И все же театр в лице его лучших представителей принадлежал к тем техническим средствам, которые помогали борьбе против могущественной силы, сковывающей человечество и именуемой частной собственностью. Театр и в самом деле был близок к тому, чтобы, соревнуясь с некоторыми науками и политическими движениями, в союзе с ними выступить против господствующего общественного порядка. Он старался дать истинные, не фальсифицированные картины жизни, такие картины, которые позволили бы найти решение для различных проблем.
Импрессионизм начала века, экспрессионизм двадцатых годов были преодолены. Первый, который был расплывчатым натурализмом, показал неотвратимую зависимость человека от среды, при этом он, однако, представлял все общественные установления, как порождение законов природы. Второй, который был столь же расплывчатым идеалистическим течением, провозгласил освобождение человека и не осуществил его.
Война оказалась для искусства великим переломом. Человек, терзаемый страшной мукой, закричал. Истязаемый взошел на кафедру. Изуродованный стал произносить проповедь. Судорожная позиция самозащиты - при полном непонимании причин и целей испытываемых людьми страданий - породила в театре драматургию, напоминавшую трагедию рока. Художники возлагали все надежды на истерзанного человека, который "добр".
Теперь театр подошел к тому, чтобы назвать своими именами, причем именами людей, те "тайные силы", которые управляют человеком, и показать, что "тайное" всего лишь спрятано. Было установлено, что среда, экономика, судьба, война, право - все это практика, осуществляемая людьми, и людьми же она может быть изменена. Темные силы исчезли в театре, как исчезли они в науке. Люди стали выступать как активно действующая сила, в понятных и обозримых ситуациях. Все, что было в искусстве нового и современного, старалось ослабить великую сковывающую силу собственности.
Теперь фашистская контрреволюция, грандиозная попытка спасти частную собственность на средства производства, круто останавливает во всех областях человеческого знания и человеческой практики все то, что могло бы нанести частной собственности ущерб; она, таким образом, уничтожает всякое завоевание прогресса. Скоро представители власти рявкнут свое "стоп!" даже тем ученым, которые изучают звездные орбиты.
Вы и Ваши коллеги, сами того не заметив, стали паяцами. Унылые чиновники-актеры, вы приравнены к самой низкой черни и "под водительством" палачей будете исполнять свою работу, которая состоит в том, чтобы дарить доверие лжецам, и будет иметь настолько ничтожное влияние на людей, что ее никто не назовет даже злодейством. Вот что Вы очень скоро поймете: в Ваших устах слово станет тошнотворным, - как выплюнутая вода, - ведь и его уже однажды выплюнули. Какого бы Вы ни представляли драматического героя, он будет говорить, как лжец, и действовать, как умалишенный, как человек, отравленный наркотиками... Вы будете вести себя так, как ведут себя люди в присутствии шпика, донос которого грозит им расправой без суда и следствия. В качестве доблестей Вам придется представлять то, что, одерживая верх, взрывает всякую человеческую общность, в качестве порока то, что могло бы эту общность создать. Всякая исполнительность будет использована угнетателями: на сцене это сразу обернется гнусной фальшью. Потому что дисциплина будет лишь послушанием, не более того. В тех драмах, которые Вы будете играть, судьба будет тайной силой, ибо отныне снова придется таить от людей, что человеческая судьба- это человек. Музыка будет выполнять ту задачу, которая стояла перед ней в эпоху крысолова из Гамельна: она станет чистым "колдовством". Немало Вам придется поколдовать, дорогие мои! Ваш коллега Ганс Отто знал, против чего он борется! Где он?
Мы обращаемся к Вам не зря. Мы просим Вас побеспокоиться о совершенно необыкновенном, совершенно необходимом человеке, который особенно важен для того дела, которому Вы себя посвятили, о человеке редчайшем, неподкупном. Где он?
Поверьте, Вашего времени для этого не жаль. Никакое интервью, где Вы в энный раз выразите полнейшую преданность тем, кто сейчас осуществляет кровавое господство над народом, не должно удержать Вас от того, чтобы приступить к поискам Вашего коллеги Отто и пойти вслед за ним по тому пути, которым он шел. Возможно, что тем самым Вы окажетесь вырваны из того настроения, в котором, по словам корреспондента "Фелькишер беобахтер", Вы обычно восклицаете: "Какая это радость - жить в наши дни!" Но поверьте нам: это было бы только благом. В конце концов могут же когда-нибудь некоторые (а быть может, и очень многие?) люди спросить: "_Где_ радовался жизни он?"
Мы даже хотим убедительно посоветовать Вам: не благодарите с таким усердием за успех, выражающийся в хлопках ладоней, покрытых кровью. Времена меняются - мы призываем подумать об этом Вас и Ваших собратьев, которые выражают столь скорую готовность "сотрудничать", слишком твердо веря в незыблемость варварства и непобедимость палачей.
1933
ПЯТЬ ТРУДНОСТЕЙ ПИШУЩЕГО ПРАВДУ
Каждому, кто в наши дни решил бороться против лжи и невежества и писать правду, приходится преодолеть по крайней мере пять трудностей. Нужно обладать мужеством, чтобы писать правду вопреки тому, что повсюду ее душат, обладать _умом_, чтобы познать правду вопреки тому, что повсюду ее стараются скрыть, обладать _умением_ превращать правду в боевое оружие, обладать _способностью_ правильно выбирать людей, которые смогут применить это оружие, и, наконец, обладать _хитростью_, чтобы распространять правду среди таких людей. Эти трудности особенно велики для тех, кто пишет под властью фашизма, но они ощутимы и для тех, кто изгнан из родной страны или добровольно ее покинул, и даже для тех, кто пишет в странах буржуазных свобод.