Страница 6 из 7
В оперу не вошел допрос каменных фигур фриза. Вместо них свидетелями выступают их тени. Вот новый вариант сцены (стр. 105).
Доставка фриза.
Рабы, несущие фриз.
Так из жизни прямо в смерть
Тащим ношу мы без колебаний.
Наше время уж давно не наше,
И не знали мы, куда идем.
Вот позвал нас новый голос,
И покорно мы на зов идем.
Ни к чему вопросы, если
Ничего нет позади,
Ничего не ждем мы впереди.
Лукулл.
Вы, присяжные, рассмотрите мой фриз.
Пленного короля Тиграна Понтийского.
Его чужеземную королеву.
Глядите, какие пышные бедра!
Вот человек с вишневым деревцом, у него вишня
во рту.
Вот две девы с доской, а на ней
названия пятидесяти трех городов.
Один легионер на ногах, а другой
Умирает, приветствуя своего полководца.
И повар с рыбой в руках.
Хор.
О, взгляните же, как они возводят памятник
самим себе,
С окаменевшими тенями канувших жертв,
Чтобы наверху говорить и наверху молчать.
Бессильные свидетели, повергнутые,
Бездыханные, онемевшие, забытые,
По наказу победителя выступившие на свет,
Равно согласные молчать и говорить.
Ведущий.
Тень, присяжные принимают к сведению
Фриз твоего триумфа. Но
Они жаждут узнать о твоих
Триумфах - больше, чем рассказывает твой фриз.
Они предлагают, чтобы были
Призваны те, которых ты изобразил
На своем фризе.
Судья.
Они должны быть призваны.
Ведь всегда
Победитель пишет историю побежденного.
Убийца
Преображает черты убитого.
Из этого мира
Уходит слабейший, и остается
Ложь. Нам здесь внизу
Не нужны твои камни. Ведь здесь у нас нынче
Столь многие из тех, что видали тебя,
Полководец. Здесь внизу они.
Мы призовем
Вместо изображений - самих
Изображенных. Вместо мертвых камней
Призовем мы тени усопших.
Лукулл.
Я протестую.
Я не хочу их видеть.
Голоса трех провозвестниц.
Жертвы полководца Лакалла
Времен азиатских походов!
Из глубины сцены выступают тени изображенных на триумфальном фризе и
становятся против фриза.
Начало следующей сцены было соответственно изменено.
Допрос.
Ведущий.
Тень, поклонись.
Вот твои свидетели.
Лукулл.
Я протестую.
Ведущий.
Вот твои свидетели.
Лукулл.
Но ведь это враги!
Вот один, которого я победил.
В несколько дней...
После репетиции, проведенной министерством народного образования в Берлинском государственном оперном театре, на основании тщательного разбора было сделано два дополнения. Первое объясняет, почему король, который в опере выступает уже не только как каменное изваяние, но и как тень, сумел оправдаться перед судом, что не удается Лукуллу (стр. 109).
Лукулл.
Да. Я, конечно, замечаю - разбитые
Обладают сладким голосом. Однако
Некогда было иначе. Этот король там,
Который нынче снискал ваше сострадание,
Когда он еще был наверху,
Обходился тоже недешево. Проценты и подати
Брал он не меньшие, чем я.
Серебро, которого он требовал,
Не доходило до народа из-за него.
Учитель (королю).
Почему же тогда
Ты здесь у нас, король?
Король.
Ибо я строил города.
Ибо я защищал их, когда вы,
Римляне, пытались их оттягать у нас.
Учитель.
Нет, не мы. Он!
Король.
Потому что, обороняя родную землю, я призвал
На ее защиту
Мужей, детей и женщин,
За изгородью и в сточной яме,
С топором, мотыгой я лемехом,
Денно и нощно,
В речи, в молчании,
Свободных или в плену,
В виду врага
И перед лицом смерти.
Учитель.
Я предлагаю, чтобы мы
Встали перед этим свидетелем
Во славу тех,
Что защищали свои города.
Присяжные встают.
Лукулл.
Что вы за римляне!
Вы готовы рукоплескать вашему врагу!
Я шел не ради себя.
Я подчинялся приказу.
Меня послал
Рим.
Учитель.
Рим! Рим! Рим!
Кто этот Рим?
Разве тебя послали каменщики, которые его
возводят?
Разве тебя послали пекари, и рыбаки,
И крестьяне, и погонщики волов,
И огородники, которые кормят Рим?
Были ли то портные, и скорняки,
И ткачи, и стригали овец,
Которые одевают Рим?
Разве тебя послали
Полировалыцики колонн
И красильщики шерсти,
Которые его украшают?
Или тебя послали откупщики,
И фирмы, торгующие серебром, и работорговцы,
Или тебя послали банкиры с Форума, которые
грабят Рим?
Молчание.
Лукулл.
Кто бы меня ни послал:
Пятьдесят три города
Подчинил я Риму.
Учитель.
Ну и где же они?
Присяжные, давайте спросим города.
Две девушки с доской.
С улицами, людьми и домами...
Второе дополнение - к концу последней сцены, там, где легионеры, павшие в азиатских походах, присоединяются к осуждению Лукулла (стр. 119).
Вместо:
Да, да, в ничто его!
Какая провинция возместит нам
Наши непрожитые годы? следует:
Легионеры.
Облаченные в разбойничье платье,
В походах убийцы и поджигателя,
Пали мы,
Сыны народа.
О да, в ничто его!
Как волк,
Который врывается в овчарню
И должен быть умерщвлен,
Так мы были умерщвлены,
Мы, служившие ему.
О да, в ничто его!
Ах, лучше бы мы
Отказались служить захватчику!
Ах, лучше бы мы
Примкнули к защитникам!
В ничто его!
Кроме того, добавление трех новых арий ("Призыв к защите", "Кто есть Рим", "Песнь павших легионеров") должно было устранить известную диспропорцию, вызванную тем, что в партитуре выступлениям суда было отведено меньше места, чем выступлениям подсудимого {Была также введена новая ария куртизанки в сцене 8 оперы. - Э. Гауптман.}.
Брехт. Дессау.
КОММЕНТАРИИ
Переводы пьес сделаны по изданию: Bertolt Brecht, Stucke, Bande I-XII, Berlin, Auibau-Verlag, 1955-1959.
Статьи и стихи о театре даются в основном по изданию: Bertolt Brecht. Schriften zum Theater, Berlin u. Frankfurt a/M, Suhrkamp Verlag, 1957.
ДОПРОС ЛУКУЛЛА
(Das Verhor des Lukullus)
На русский язык пьеса была переведена Вл. Нейштадтом и впервые напечатана в однотомнике пьес Брехта (М., "Искусство", 1956).
Радиопьеса "Допрос Лукулла", написанная Брехтом в 1939 г., была опубликована первоначально на английском языке в 1943 г. Позднее, в 1951 г., Брехт несколько расширил ее и превратил в либретто оперы "Приговор Лукуллу", музыку которой написал Пауль Дессау. Первоначальный вариант был создан под влиянием политических событий в Европе - нападение немецко-фашистских войск на Польшу. Окончательный текст оперы более обобщен - он осуждает всякую военщину и тиранию. Музыка Дессау способствует более рельефному выявлению мысли драматурга; оркестр включает увеличенное число ударных инструментов и специально перестроенные рояли. Произведение Дессау - Брехта, по оценке критиков, не только опера, но еще и оратория, и музыкальная драма.