Страница 6 из 31
Я поняла, что в ближайшее время вряд ли смогу принадлежать самой себе: теперь я полностью завишу от этих типов-телевизионщиков. Черт побери!.. По спине пробежал холодок, и кожа покрылась пупырышками. Это произошло от волнения, а не от того, что плечи мои были оголены. И грудь частично тоже. Платье с корсажем сидело на мне просто великолепно. Но я боялась, что камера приблизится вплотную, и зрители заметят, какая у Мэвис Зейдлиц "гусиная кожа". Надеть другое платье на телепередачу я не могла - это противоречило бы моему принципу: женщина должна показывать себя ровно настолько, насколько может. Не больше и не меньше.
Я подошла к столу, за которым уже сидели участники передачи. От "дигов" и "юпитеров" стул нагрелся и показался мне жаровней. Было очень душно и пекло, как в Африке.
Сэм Варни похлопал меня по руке и подмигнул:
- Волнуемся?
- Немного. Я до сих пор не представляю, что буду делать в вашей передаче. Это меня тревожит.
- У вас такой вид, - Сэм шутливо заглянул за корсаж моего платья, - что разговаривать вам и не требуется. Будете отвечать на вопросы, и все.
- Кто еще участвует в передаче?
Я глянула на дам, сидящих за столом: ни одного знакомого лица.
- До эфира я не знакомлю своих гостей друг с другом, - улыбнулся ведущий. - Это моя политика. Познакомитесь, когда начнется передача.
Сэм полностью переключился на какого-то типа в наушниках, который стоял рядом с телеоператором. Тот начал что-то говорить, затем вскинул руку и выставил указательный палец.
- Добрый вечер, дамы и господа! - сказал Сэм в пространство, и я поняла, что передача началась.
Сэм смотрел в телекамеру и лопотал, как заведенный. Меня же глаз этого аппарата гипнотизировал, как змея кролика.
- Сегодня в студии очень интересные дамы, - говорил Сэм. - Две девушки впервые попали на передачу, и это упущение с моей стороны - то, что я раньше их не приглашал. Надеюсь, теперь они станут постоянными участницами шоу. Вы познакомитесь с очаровательными леди чуть позже. А начать сегодняшний вечер я хочу с разговора с дамой, которую вы видели и которая, полагаю, вас еще не раз удивит. Дама, имеющая абсолютно обо всем на свете собственное мнение мисс Абигайль Пинчет!
- Хэлло, Сэм!
Я посмотрела, кто это так затрубил, как слон.
Абигайль Пинчет, очевидно, хотела произвести впечатление и добилась своего: это была немолодая стерлядь в зеленой атласной "чешуе". Интересно, на какой распродаже времен Великой депрессии она нашла этот балахон? Лицо дамы имело землистый оттенок и было неподвижно, как у сфинкса. Тело... Как бы тут выразиться поделикатнее. Жилы и жир. Знаю я таких особ: в молодости вешаются на шею каждому, кто в штанах и с усами, а к старости превращаются в "интересных дам", поглощенных поисками контактов с внеземными цивилизациями и прочей ерундой.
- Вторая собеседница вам не знакома, - продолжал вещать Сэм. - Не знакома она и мне. Я знаю только то, что эту красивую девушку зовут Долорес. Привет, Долорес!
Та, к которой он обратился и на которую уставила свой беспардонный глаз телекамера, широко улыбнулась. Эта Долорес, как ни тяжело мне признать, была ослепительна. Черные глаза, черные волосы, длинная шея, тонкие запястья и лодыжки, как у породистой лошадки, и синее платье с таким декольте, что даже я вздохнула с завистью. Представляю, что в этот момент происходило с мужчинами у телеэкранов!
Меня заинтересовал чисто "технический вопрос". Под платьем с таким вырезом трудно скрыть бюстгальтер. Неужели грудь Долорес ничего не поддерживает?! Одно из двух: или в платье вшит особый бюстгальтер, или эта Долорес умеет каким-то образом преодолевать законы земного тяготения.
- Я рада, что вы, мистер Варни, пригласили меня на свою телепередачу, сказала красотка низким голосом.
- Будем надеяться, что мы еще не раз встретимся, - ответил ведущий и повернулся ко мне. - А вот и наша третья гостья - мисс Зейдлиц. Я хочу сказать, что Мэвис Зейдлиц - самый обаятельный консультант по конфиденциальным вопросам, которого я знаю. Ее агентство открылось совсем недавно.
Телекамера прыгнула на меня, я попыталась улыбнуться, но губы стали чужими, и улыбка вышла с изъяном.
- Добрый вечер, Сэм! - произнесла я громко и добавила, как мне показалось, тихо: - Куда мне смотреть: на вас или туда? - взмахом руки я показала на телекамеру.
Сэм подмигнул зрителям:
- Мэвис немного волнуется. Смотрите на меня, мисс Зейдлиц. Или куда хотите. Это не имеет значения. А лучше скажите, чем занимается ваше агентство? И где оно находится?
- Бульвар Сансет. Я принимаю клиентов с 9 до 17 каждый день, если не считать субботы и воскресенья, - я говорила быстро, боясь, что меня сейчас заставят замолчать. - Ко мне можно обращаться с любыми проблемами. Как появится проблема - так сразу ко мне... Вот... Я все ваши секреты сохраню в тайне. Но у вас должен быть секрет, иначе какая же это будет конфиденциальность! А если у вас нет секрета, вы можете обратиться к мужу, жене, к доктору, в муниципалитет, в сенат...
- Спасибо, Мэвис, - Сэм был удивлен моим натиском. - Теперь перейдем к проблеме, которая волнует все общество. Эвтаназия. Что она несет - добро или зло? Что вы, Мэвис, думаете по этому поводу?
- Я думаю... Эвтаназия нужна, если мужчина и женщина состоят в браке... А для неженатых и незамужних она...
В студии сначала установилась тишина, затем все громче и громче зазвучали смешки.
Сэм, с трудом сдерживая улыбку, произнес:
- Эвтаназия - умерщвление из милосердия. Так называемая легкая, приятная смерть для обреченных больных. А вы, Абигайль, что скажете по поводу эвтаназии?
Сфинкс открыл рот и протрубил:
- Эвтаназия предполагает свободное решение свободных людей, однако о какой свободе может идти речь, если все мы находимся во власти потусторонних сил?! Мы - рабы, мы - марионетки, мы - пешки!..
- Вы предполагаете власть неземных существ? - озабоченно спросил ведущий.
- Нет, это было бы слишком просто. Я говорю о тех, кто денно и нощно наблюдает за нами и управляет нами, - это нематериальные субъекты зла. Они невидимы и неслышимы, и они всюду. Мы ведомы ими, и мы не знаем об этом, а если бы знали, то все равно не смогли бы сбросить их власть...