Страница 4 из 5
- Или к удлиненным или укороченным периодам сна и бодрствования, - перебил я. - Об этом-то я и говорю, Риген. Сам посуди: Планетат обращается вокруг двух светил, день и ночь чередуются на нем так неравномерно, что мы никогда не относились к ним по-серьезному. Верно?
- Конечно, но...
- Но, поскольку на Планетате нет логически замотивированных дней и ночей, мы стали рабами третьего светила, до того далекого, что его даже не видно. Мы живем по двадцатичетырехчасовому циклу. А период среднестояния регулярно наступает через каждые двадцать часов. Улучшатель рефлексов поможет нам приспособиться к двадцатичасовым суткам - семь часов сна, тринадцать бодрствования, - и все мы блаженно проспим именно то время, когда наши собственные глаза играют над нами подлые шутки. Причем в затемненных спальнях, где мы ничего не увидим, даже если проснемся. Дней в году станет больше, но они будут короче, и никто из нас не свихнется. Расскажи, какие недостатки ты находишь в моем проекте.
Риген выкатил осоловелые, бессмысленные глаза и звонко хлопнул себя по лбу. Он сказал:
- Слишком все просто, вот что я нахожу. Так просто, что додуматься до этого только гению под силу. Два года я медленно схожу с ума, а выход до того ясен, что его никто не видит. Сейчас же отправлю заказ.
Он было пошел к двери, но вернулся.
- Ну-ка, а как сделать, чтобы дома не падали? Скорее, пока у вас не прошла аура или как там называется ваше озарение.
Я со смехом ответил:
- Отчего бы не испытать невидимую сталь из пустых контейнеров?
Он сказал: "А ну вас" - и закрыл дверь.
А на другой день, в среду, я махнул рукой на дела и повел Нувелину гулять по Планетату. Обойти вокруг нашего шарика это как раз хорошая однодневная прогулка. Но с Нувелпной Олльте любая однодневная прогулка будет хорошей. Я, правда, помнил, что могу провести с Нувелиной еще только один полный день. Конец света наступит в пятницу.
Завтра с Земли стартует "Ковчег" с улучшателем рефлексов, который разрешит половину наших проблем, и с человеком, которого Земля - Центр посылает мне на смену. "Ковчег" вынырнет из нуль-пространства в точке, достаточно удаленной от солнц Арджайл I - II, а там включатся планетарные двигатели. К нам он прибудет в пятницу и вывезет меня отсюда. Но об этом я старался не думать.
Я довольно удачно забыл про все до тех пор, пока мы не вернулись в комендатуру и Риген не встретил меля усмешкой, при этом его некрасивая физиономия разделилась на две половины по горизонтали.
- Шеф, - сказал он, - у вас получилось!
- Приятно слышать, - сказал я. - А что именно у меня получилось?
- Я о проблеме фундаментов. Вы ведь ее решили.
- Точно? - усомнился я.
- Точно. Правда, Нув?
У Нувелины был такой же озадаченный вид, как и у меня. Она ответила:
- Он же дурака валял. Посоветовал использовать содержимое пустых контейнеров, так ведь?
- Ему только казалось, что он дурака валяет, - опять усмехнулся Риген. - Отныне мы именно это и будем использовать. Пустоту. Понимаете, шеф, вышло, как с улучшателем, - до того просто, что мы не могли допереть. И, когда вы мне велели взять то, что находится в пустых контейнерах, я задумался по-настоящему.
На мгновение я и сам задумался, потом, как Риген накануне, хлопнул себя кулаком по лбу.
У Нувелины вид был по-прежнему озадаченный.
- Полые фундаменты, - объяснил я ей. - Как называется единственная среда, в которой птицы-големы не летают? Воздух. Теперь можно строить дома любых размеров. Вместо фундаментов вроем двойные стены с большим воздушным промежутком. Мы теперь можем...
Я умолк, сообразив, что "мы" теперь ничего не можем. Могут они, а я вернусь на Землю и буду искать себе работу.
И прошел четверг, и настала пятница.
Я работал до последней минуты: так легче. С помощью Ригена и Нувелины я составлял сметы предстоящего строительства. Прежде всего - трехэтажное здание комендатуры комнат на сорок.
Мы работали быстро, потому что близился период среднестояния, а какая там работа, когда читать вообще нельзя, а писать можно только вслепую.
Но "Ковчег" не шел у меня из головы. Я снял трубку и позвонил радистам - справиться.
- Только что была связь, - сказал дежурный. - Они вышли из нуль-пространства, но слишком далеко, до среднестояния не успеют. Приземлятся тотчас же после среднестояния.
- Порядок, - сказал я и распрощался с надеждой, что корабль опоздает на сутки.
Я встал, подошел к окну. Мы неуклонно приближались к срединной точке. В северной части неба виден был мчащийся нам навстречу Планетат.
- Нув, - позвал я, - подите сюда.
Она тоже подошла к окну, и мы стали смотреть вдвоем. Моя рука оказалась на ее талии. Не помню, как я положил туда руку, но я ее не снял, и Нувелина не шелохнулась.
У нас за спиной кашлянул Риген. Он сказал:
- Эту часть заказа я сейчас отдам дежурному. Она уйдет в эфир, как только кончится среднестояние.
Риген вышел и закрыл за собой дверь,
Нувелина как будто придвинулась ко мне поближе. Оба мы смотрели в окно на стремительно надвигающийся Планетат. Она сказала:
- Фил, красиво, правда?
- Да, - подтвердил я. Но тут же повернулся и заглянул ей в глаза. Затем помимо своей воли поцеловал ее. И вернулся к письменному столу. Она сказала:
- Фил, что с тобой? У тебя, надеюсь, нет жены с шестью ребятишками, которых ты тщательно скрываешь, или чего-нибудь в этом роде? Ты был холост, когда я студенткой влюбилась в тебя и пять лет ждала, что это пройдет, но это не прошло, и в конце концов выклянчила работу на Планетате только ради... Что, я сама должна тебе сделать предложение?
Не поднимая на нее глаз, я простонал;
- Нув, я тебя безумно люблю. Но... буквально перед твоим приездом я послал на Землю радиограмму из трех слогов: "У-воль-те". Значит, мне придется уехать обратным рейсом на "Ковчеге", и навряд ли я теперь найду даже преподавательскую работу, потому что Земля - Центр держит на меня зуб, и...
- Но, Фил! - сказала она и шагнула ко мне.
В дверь постучали - конечно, Риген. Раз в жизни я обрадовался тому, что нам помешали. Я пригласил Ригена войти, и он открыл дверь.
- Вы уже рассказали Нув, шеф? - спросил он.
Я хмуро кивнул.
Риген ухмыльнулся.
- Хорошо, - сказал он. - Меня этот секрет просто распирал. Славно будет повидать Ува.
- Чего? - переспросил я. - Какого Ува?
С лица Ригена сползла ухмылка.
- Фил, склероз у вас, что ли? Разве вы не помните, как четыре дня назад, перед самым приездом Нув, отвечали на запрос Земли - Центра?
Я уставился на него разинув рот. Мало того что я не отвечал на ту радиограмму - я ее и не прочел. Кто из нас спятил, я или Риген? Помнится, я ее сунул в ящик стола. Теперь я рывком открыл ящик и выхватил оттуда радиограмму. Руки у меня тряслись, пока я читал. "Согласны учредить должность второго заместителя. Кто, по вашему мнению, будет подходящей кандидатурой?"
Я поднял глаза на Ригена и спросил:
- Ты хочешь сказать, что я послал ответ?
Вид у него был такой же подавленный, как у меня - настроение.
- Вы же сами велели, - ответил он.
- И какую же я предложил кандидатуру?
- Ув Олльте. - Он смотрел на меня во все глаза. - Шеф, вам нехорошо?
Мне было так хорошо, что меня словно обдало жаром. Я рванулся к Нувелине и сказал: "Нув, выходи за меня замуж". И обнял ее как раз вовремя, перед самым началом среднестояния: я не успел заметить, в кого превратится она, и наоборот. Но через ее плечо я увидел то, что, надо полагать, было Рпгеном.
- Пошла отсюда, обезьяна, - цыкнул я и при этом нисколько не утрировал: именно в это он и превратился. В ярко-желтую обезьяну.
Пол ходил ходуном у меня под ногами, но были и другие ощущения; словом, я не понимал, что это значит, пока обезьяна не вернулась с воплем:
- Шеф, птицы пролетают под нами! Скорее выходите, не то...