Галактический скиталец

— Проходите, Крэг.

Войдя в кабинет, Крэг сел в предложенное ему кресло и спросил:

— Вы назвали меня Крэгом. Меня так зовут, доктор?

— Да, Крэг. Закуривайте, если хотите, — он протянул пачку сигарет и, щелкнув зажигалкой, подождал, пока Крэг прикурит.

— Вас зовут Крэг, если, конечно, вы не захотите переменить имя. Когда вы полностью освоитесь, вы сможете по желанию принять другое имя. Видите ли, Крэг, вы раньше были преступником, и чтобы вновь вернуть вас обществу, было необходимоо стереть из памяти кое-какую информацию.

— Был преступником? А что я натворил?

— Будет лучше, Крэг, если я не стану отвечать на этот вопрос. Вам нужно думать о будущем, а не прошлом. Тем более сейчас, когда прошлое не имеет никакого значения. Что бы вы ни совершили, все осталось в прошлом. И вам не нужно чувствовать никакой вины за содеянное, потому что вы не тот человек, который нарушал закон. Вы начинаете новую жизнь, и у общества нет к вам никаких претензий.

— Понятно, доктор, — кивнул Крэг.

Круглолицый взглянул на карточку, лежавшую перед ним на столе.

— В определенном смысле вам повезло. У вас нет родственников, поэтому с прошлым вас ничего не связывает. В противном случае у нас иногда бывают осложнения, но… — он откашлялся и не стал заканчивать начатую фразу. Вам повезло ещё и в другом. У вас есть покровитель, который предлагает работу, да и зарплату, куда лучше того, что удается найти большинству наших… выпускников. Вы будете пилотом космического корабля.

— Пилотом космического корабля? — Крэгу не нужно было притворяться, чтобы показать удивление. Может, он даже слишком удивился, потому что доктор внимательно на него посмотрел.

— Да, — подтвердил он, — пилотом частного космического корабля. Вы имеет необходимый опыт, и у вас в свое время была лицензия высшей квалификации. Правда, её вас лишили, но по закону она автоматически восстанавливается, если человек прошел психокоррекцию, а отобрана она была не из-за некомпетентности. В вашем случае причина была другая. Но, разумеется, вам придется пройти курс переподготовки.

— А что это за судно?

— Четыре пассажира, полуавтомат, класс J-14. А вашим работодателем, Крэг, будет великий человек, на самом деле великий. Его зовут Олливер и он, возможно, является самым выдающимся политическим деятелем Системы. Во всяком случае, по моему мнению. Но вы должны очень ценить то, что он проявил к вам интерес и предложил эту работу. В противном случае вам пришлось бы начинать новую жизнь с… малоинтересных занятий. Охотников на такую работу не так много, и мы не можем удовлетворить всех заявок. Естественно, если вы не хотите возвращаться в космос, то можете отказаться. Вы свободный человек, Крэг, и эта работа вам предлагается, а не навязывается.

— Я согласен, — ответил Крэг и, вспомнив, торопливо добавил: Спасибо. Большое спасибо.

Круглолиций продолжал улыбаться.

— Благодарить нужно не меня, а судью Олливера. Кстати, вы будете жить и питаться в его доме, поэтому вам не нужно беспокоиться о жилье. Вот его адрес и десять долларов, — он протянул Крэгу листок бумаги и банкноту. Это на такси, если вы не захотите идти пешком. Но особой спешки здесь нет.

Крэг встал, положил обе бумажки в карман и ещё раз поблагодарил доктора.

Через пять минут он был на оживленной улице у Здания Федерального Суда и глубоко вздохнул. Он был свободен!

И голоден. Чертовски голоден. Полдень ещё не наступил, но ведь он не ужинал и не завтракал. Он пропустил ужин из-за побега, а завтрак, потому что ему ничего не дали — видимо, считалось, что на пустой желудок результаты психокоррекции были лучше. Причина могла быть и в том, что избившие его охранники нарочно не принесли ему поесть.

Кроме того, ему хотелось выпить. Но на десять долларов он особо разгуляться не мог, особенно учитывая стоимость напитков, которые он предпочитал, и он решил от души наесться, тем более, что соскучился по нормальной пище. Он отправился в лучший ресторан.

Немного погодя, уже на полный желудок его опять потянуло выпить. Он поразмышлял над тем, где стрельнуть сотню-другую до того, как объявиться в доме Олливера. Но все, что приходило на ум, было в большей или меньшей степени связано с риском, а был ли этот риск оправдан? Он решил, что нет, во всяком случае, пока все не станет на свои места.

Спешить необходимости не было и он, подозвав официанта, заказал ещё кофе и попросил свежую газету.

В колонке новостей было упоминание о том, что его приговорили к психокоррекции, но никаких подробностей не сообщалось. Для приговоренных к психокоррекции так было заведено — никаких деталей. Предполагалось, что раз человек начинал с нуля и не помнил о себе ничего — ни совершенного преступления, ни даже имени, общество тоже должно было забыть о его прошлом, и все собранные на него данные, даже отпечатки пальцев уничтожались.

Он пролистал остальные страницы. Ничего интересного. Обычная политическая кухня и прочая ерунда.

Ему захотелось пройтись и ещё раз насладиться свободой. Кроме того, это должно было пойти на пользу мышцам, все ещё нывшим после побоев. Он расплатился и вышел.

Он направился в сторону дома Олливера, но по двум причинам выбрал не кратчайший путь, а в обход. Первая заключалась в том, что ему хотелось просто погулять, а вторая — он не хотел заходить в Марсианский квартал, пользовавшийся дурной славой. Там было легко влипнуть в какую-нибудь историю, а ему это сейчас было не нужно.

Он шел легко как кошка, уверенной поступью человека, привыкшего к десятку разных сил притяжения. Он думал о миллионе долларов.

Целый миллион за одно дело.

Привратник у входной двери Олливера был на вид таким же безобразным и жестоким садистом, как и большинство охранников, но он вежливо кивнул Крэгу и открыл ему дверь, предупредив, что судья ждет его в кабинете. Крэг прошел через гостиную и оказался в комнате, в которой они уже встречались вчера.

— Присаживайся, Крэг, — сказал судья. — Ты не очень-то спешил.

Крэг не ответил.

— Ты уже поел? — спросил судья, и Крэг кивнул в ответ.

— Хорошо. Тогда мы можем поговорить. Ведь ты умеешь говорить?

— Когда необходимо, — ответил Крэг. — Сейчас я предпочел бы слушать.

— Ладно. Тебе сказали, что я предложил тебе стать моим пилотом, и я полагаю — ты согласился.

— Да.

— Ты знаком с J-14?

— Мне нужен день, чтобы пролистать инструкцию и изучить пульт управления.

— Хорошо. Мы вылетаем на Марс через неделю. Мой корабль стоит на девяносто шестой стоянке космодрома, и ты можешь изучать его, сколько хочешь. Я могу управлять им и сам, но я никогда не отправляюсь в космос без человека, который может меня подменить.

— А когда мы окажемся на Марсе?

— Ты уволишься и займешься своим настоящим делом. Я расскажу тебе о нем по дороге — времени для этого будет более чем достаточно.

— Для деталей — да, если вы не захотите их рассказать раньше. Но сейчас мы можете рассказать мне о нем в общих чертах. Может, я не смогу это сделать, или мне так покажется. Даже за миллион долларов я не возьмусь за безнадежное дело. Если я откажусь, то какая разница когда — сейчас или по пути на Марс?

— Это опасно, но не так. Я думаю, что ты согласишься. Я даже в этом уверен, но ты все равно сможешь отказаться на Марсе.

— Оставим для Марса детали, но я хочу знать основной характер работы сейчас. Возможно, мне нужно сделать кое-какие приготовления в оставшуюся неделю. Возможно, для выполнения этой работы нужно что-то, что легче достать здесь на Земле, чем на Марсе.

— Ну что ж, может ты и прав. Может, действительно лучше начать продумывать план на неделю раньше. Фактически, если ты сейчас дашь окончательный ответ, я могу тебе рассказать все, за исключением одной вещи, которая никак не может повлиять на твое решение.

— Согласен. Говорите.

— Я хочу, чтобы ты украл одну вещь в Мэнло.

Крэг присвистнул:

— Да это же крепость!

— Да, но не такая неприступная для того, кто устроится там охранником. И вот здесь сертификат о психокоррекции просто незаменим. Среди прочих равных, в охранники предпочитают брать людей со свежими сертификатами о психокоррекции, кем бы они ни были раньше, потому что таких людей отличает честность. Фактически, их прошлым даже не интересуются, и в любом случае можно смело утверждать, что ты о нем сам ничего не знаешь.