Страница 12 из 74
За Анной закрылась дверь. Императору показалось, что за ней ушла вся его жизнь. Он был очень стар, и духом, и телом. Он, грузно опустившись в кресло, замер, закрыв глаза. Судьба очередной раз нанесла ему удар.
Храм стоял среди Белых озер. Над ними всегда висел туман. Это создавало иллюзию воздушности храма.
Император шел один. Шаги ему давались нелегко. Внутри храма было свежо, пахло маслами. Слышались приглушенные слова молитв. Монахини не обращали никакого внимания на Императора. Эти живые тени напомнили ему о его злодействе. Он вздрогнул.
Недалеко от алтаря, на золотых львиных лапах, стоял золотой саркофаг. Даже после смерти чувствовалась сила, исходящая от бездыханного тела королевы. Рядом стоял маленький саркофаг. Грозное лицо Императора исказилось от навалившегося горя. Он осторожно открыл саркофаг. В его особой среде, позволяющей телу сохраняться, находилось тельце младенца, его маленькой дочурки. Как не справедливо!
Император нежно, с большой осторожностью взял младенца и направился к выходу. Спиной он чувствовал тяжелые взгляды монахинь, посылавшие ему проклятия.
Наступила быстрая южная ночь. Звезды алмазной россыпью смотрели с неба. Дул легкий ветерок. Воздух наполнился густым цветочным запахом. Крупные ночные бабочки в лунном свете порхали от цветка к цветку. Ощущению блаженства мешало чувство страха и тревоги. Оно все сильнее и сильнее сковывало Императора. Он ускорил шаг, надо было успеть к рассвету.
Лес стоял стеной, преграждая ему путь. Император тяжело, но упорно продвигался к намеченной цели. Он шел по хорошо знакомой, освященной двумя лунами, тропе. Лес жил своей ночной жизнью. Совсем близко ухнул филин. Послышались взмахи могучих крыльев. Филин, пролетев совсем близко, приземлился на тропу. Император замедлил шаг. На месте филина стоял Саныч.
- Что надо? - спросил Император.
- Ступай, исполни предначертанное! - воскликнул Саныч, взлетев филином.
- И на этом спасибо, - проворчал Император, ускоряя шаги.
Через некоторое время он вышел на поляну. Она переливалась в оранжевом свете. По центру поляны, далеко в небо, бил ключом огромный столб Огня Знаний. У основания этого необыкновенного Огня лежал большой валун. В эти места простые смертные не заходили. Их не пускала Сила. Только Посвященные могли прикоснуться к живительному Огню Знаний.
Император бросился к камню. Каждый шаг, который приближал его к Огню, давался ему с большим трудом. Но мысль об оживлении дочери придавала ему сил. Он долго преодолевал небольшое расстояние к Огню.
Он подошел к валуну и, развернув пелена, осторожно положил неживое тельце младенца на камень. Огонь, обжигая Императора, отторгнул его. Он успел увидеть, как тело девочки поднялось и омылось цветными сполохами. Неожиданно послышался детский плач. Плач перешел в смех, детский звонкий смех. Вскоре все стихло. Гаснувшим сознанием Император увидел проявляющееся лицо царицы Елизаветы. Она грустно смотрела на него.
- Елизавета! Прости меня, - прошептал Алехандр.
Елизавета кивнула.
- Анна! Любовь моя! Я так люблю тебя! - это были последние слова Алехандра.