Страница 89 из 107
Вот опять Мэтт им командует, с ноткой грусти за Гвальда и в то же время с гордостью за Мэтта отметила я про себя. Неявно так, Гвальд и сам не замечает, как подчиняется его авторитету…
Сначала вошли Щиты с зажженными факелами, за ними – я и Сиэнре, сжимавшая в руке пергамен из бабушкиного сундука. В неверном свете факелов мне почудилось, что какая-то тень, затаившаяся у лестницы, метнулась вверх, на второй этаж.
В ее очертаниях было что-то знакомое, но что?
Я тихонько тронула Сиэнре за рукав:
– Видишь? Вон там!
Эльфийка кивнула:
– Взглянем поближе?
– Что там такое? – недовольно проворчал Мэтт мне прямо в ухо. – Лестница как лестница.
Как выяснилось, Щиты ничего не заметили. Но покорно согласились заглянуть для начала на второй этаж.
Мы подошли к широкой и крутой деревянной лестнице и потихоньку начали подниматься вверх. Резные перила давно прогнили, ступеньки расшатались… Из-за спин гномов площадку второго этажа видно не было. Вдруг – ступеньке на пятой – я буквально влетела головой в спину Мэтта.
– Ну, Фиона, у тебя голова – будто в шлеме, – с уважением прошептал он, повернувшись к нам. – Не ударилась? Смотри!
Мэтт поднял факел повыше. Оказалось, что дальше несколько ступенек совершенно разрушены, и, для того чтобы взобраться до конца, надо спрыгнуть на узенькую балку и пройти по ней саргов семь. Если мы кого и видели, это явно было привидение: сигануть с такой скоростью и незамеченным добраться до площадки мог только бесплотный дух. Да и ветхие ступеньки обязательно отозвались бы: хоть в башмаках ступай, хоть босиком топай.
– Показалось, – признала эльфийка. – Возвращаемся.
В комнате с ракушками девушка, не обращая на нас внимания, моментально уселась на пол и закрыла глаза.
– Может, сначала в другую комнату заглянем? – Стради порывался тронуть волшебницу за плечо, но я его остановила.
– Ш-ш, – прошептал Мэтт. – Уже колдует!
Мы замерли, как изваяния. Минуты через три, когда, казалось, она окончательно ушла в себя, эльфийка вдруг покосилась на меня озорным глазом и расхохоталась.
– Что, уже все? – удивился Мэтт.
– Нет, конечно. Я еще и не начинала, просто к месту примерялась.
Мы одновременно выдохнули. Ну что с ней будешь делать!
– Значит, так! – Мэтту явно не хотелось ссориться с эльфийкой, но сдерживался он с трудом. – Хи-хи, ха-ха и всемогущее колдовство оставим на потом, когда мы проверим первый этаж. Согласны?
Он со значением посмотрел на Сиэнре.
– Конечно. Это ж было так, минутка, – заявила она совершенно невинным голосом.
Мэтт только сокрушенно покачал головой и пробормотал что-то типа «бесполезно бороться» и «никакого представления о засадах».
Под лестницей пряталась еще одна дверь. Соседняя комната, где скрывались гномы, которых я подслушала (целую вечность назад!), оказалась совсем как первая: небольшая, пустая, но совершенно не пыльная.
Притворив дверцу, мы вернулись обратно. Сиэнре села на облюбованное место, достала из кармана свернутый лист пергамена, а мы снова замерли вокруг.
На этот раз волшебница оставалась неподвижной довольно долго. Хотя кто знает, сколько на самом деле прошло времени? Ждешь чего-то, неизвестно чего, нервы напряжены… Может, час прошел, а может, и куда больше – как тут посчитаешь?
Наконец эльфийка вздохнула и, откинув назад волосы, вытерла выступившие на лбу капельки пота.
– Свиток оказался еще интересней, чем я думала, – тихо, немного усталым голосом проговорила она. – То, что здесь происходило, увижу не только я.
– А кто еще? – тихонько спросил Стради.
Клянусь, его вопрос не звучал ни глупо, ни неуместно.
– Вы, – выдохнула Сиэнре.
Первую минуту мы ошеломленно молчали, а потом заговорили все разом.
– Ну надо же! Вот здорово! – Стради разве что не подпрыгивал в нетерпении.
– А куда смотреть? – интересовало меня в первую очередь.
– Так, садитесь у этой стенки, – распорядилась эльфийка, – и ни гу-гу. Что бы ни случилось, помните: история давняя, и мы на ее ход все равно никак не повлияем. А если будете вскакивать с места или шуметь – я могу отвлечься, и ничего не выйдет.
– Понятно, – заключил Мэтт. – Фиона, ты в серединку.
Мы сели у стены на расстеленный Мэттом плащ. Он сжал мою руку в своей.
– Если вдруг чего испугаешься, скажи, – шепнул он настороженно.
– Я лучше зажмурюсь, – пробормотала я в ответ, прижимаясь плечом к его груди.
– Начали. – Эльфийка достала свиток. – Закройте глаза, досчитайте про себя до десяти. Потом открывайте и смотрите прямо в центр комнаты.
– Глаза обязательно закрывать? – подал голос Мэтт.
– Что? – Сиэнре даже не поняла, о чем он.
– Глаза, говорю, обязательно? Вдруг кто прошмыгнет?
– Мэтт, ты чересчур подозрительный, – укоризненно ответила волшебница. – Я-то останусь с открытыми глазами!
– Одни глаза – хорошо… – начал он.
– А четыре – лучше, – закончила я. – Мэтти, не занудствуй! Всего десять секунд! – взмолилась я, и он сдался.
Когда прошли эти самые десять секунд, комната будто стала темнее. Факелы горели по-прежнему, но выхватывали из тьмы лишь маленькие кусочки пространства вокруг себя. Я попыталась разглядеть едва заметную фигурку Сиэнре саргах в восьми, но вовремя вспомнила, что смотреть надо на середину комнаты.
Сначала она была пустой. Вдруг загорелся маленький огонек… Свеча! Плавает в воздухе?
Нет, на столе стоит. Очертания массивного стола проступали постепенно, будто бредешь в тумане и подходишь к нему все ближе…
А вот гном, сидящий за столом, возник внезапно и целиком. Был он в расцвете лет, густая пышная борода спускалась ниже пояса. Одет богато, со вкусом; на поясе – кинжал в красивых инкрустированных драгоценными камнями ножнах.
«Тван», – услышала я прямо в голове голос Сиэнре.
Так же внезапно напротив гнома в кресле появился и кто-то другой, закутанный в плащ.
Что-то странное было в его облике. Вроде гном, а вроде и…
«Раздвоенный!» – Голос Сиэнре дрогнул. Мэтт крепче сжал мою ладонь, и я почувствовала, как похолодела его рука.
Я пригляделась к тому, что сидел ближе к нам. Н-да… Красавцем не назовешь. Нос как будто разрублен, уши прижаты к черепу… Похоже, действительно из народца, который повстречался Мэтту и эльфийке в походе.
И тут мы услышали их голоса. Язык, конечно, не совсем такой, как сейчас, но общий смысл уловить несложно.
– В чем я провинился? Я сделал все так, как ты просил меня. – Тван говорил густым и тягучим низким голосом.
– Ты не сдержал клятвы, данной перед лицом Крондорна. – По сравнению с собеседником раздвоенный чуть ли не пищал и от этого нравился мне еще меньше. – И если он тебя не покарает, это сделаю я. Получил ли ты в чужих землях знания, коих нет ни у кого из рожденных в Хорверкских горах?
– Получил, – со вздохом признал Тван.
– Стал ли ты наипервейшим мастером среди всех сынов Крондорна?
– Стал.
– Стали ли твои дети лучшими из лучших? – продолжал допытываться раздвоенный.
– Стали… – Тван отвечал все неохотней.
– И внуки, и пращуры твои станут, если ты сдержишь свое слово.
– Ну как я его сдержу? – чуть не завопил Тван. – Сказал же я тебе – на языке Крондорна, между прочим, а не на каком другом! – живи у меня, располагайся, как хочешь, ни в чем не будет тебе отказа. Но не могу я тебя ни королю представить, ни своим родственником назвать. Посмотри на себя: какой ты мне родственник?!
– Зачем же ты обещал мне то, что не в силах исполнить? Не сдержавший клятвы да познает возмездие!
– Откуда же я знал, как ты на самом деле выглядишь? – в бессилии выкрикнул Тван. – Ты же ко мне в виде нормального гнома приходил, с носом!
– Да я более гном, чем ты! – грозно загудел раздвоенный. – Делай что хочешь, но слово держи! Иначе и тебе несдобровать, и детям твоим!
Внезапно оба они исчезли, и наши факелы загорелись ярче, осветив опустевшую комнату.