Страница 9 из 16
Резак улыбнулся и прошел в тамбур.
Когда за окнами опустилась мгла, в купе включили свет. При свете лампы Резак и Лешка разглядели гостей. С женщиной пришел сопровождающий, худощавый парень лет тридцати пяти, он почему-то каждые пять минут поплевывал на кончики пальцев, видимо кожа постоянно сохла. Парень сел рядом с женщиной, как раз напротив Лешки. Светлана кивнула в сторону пацана и спросила:
– Он с тобой?
– Брательник мой младший, пусть наблюдает.
Достали каждый свою колоду, распечатали упаковки и стали осматривать. У Резака глаз наметанный, видит обратную сторону на картах, вот он заметил на одной рубашке8 линию, немного толще других.
Он сбил карты в кучу и пододвинул к партнерше.
– Стос крапленый. Будем моим играть.
Светлана удивленно приподняла брови.
– Этого не может быть, колоду я купила в Москве.
– Мадам, я этой гребенкой уже лет двадцать, как не чешусь, или играем моим стосом или адью…
– Тогда к тебе встречная просьба: острый ноготь на мизинце обрежь, чтобы на картах коцки не оставлять.
– Заметано, ноготь оставлю, но стиры портить не буду. Мое слово верное.
Светлана, осмотрев чуть ли не каждую карту из колоды партнера, согласилась и игра началась. Она не могла заметить скрытых особенностей в колоде, так как Резак заказывал ее у отменного карточного мастера. Карты от шестерок до десяток были смазаны легким составом мыла, потому лучше скользили, а старше валета покрыты канифолью и потому затормаживались при раздаче. Но, не смотря на секреты, соперница попалась серьезная, память у нее была отменная. Резак постоянно ощущал отсутствие удачи. Ночь вступила в свои права, и игра была в полном разгаре. Везение не шло, Резак нервничал, но недовольство не показывал. Светлана ухмылялась и прищуривала правый глаз, дымя папиросой. Лешка задремал, для него долгая игра проходила монотонно, и потому он предпочел сон. Зато парень напротив во все глаза наблюдал за игрой, и за руками Резака, чтобы у него не оказалась вдруг лишней карты.
Ближе к утру Лешка заварил у проводника крепкий чай и снова задремал, а Резак, осушив стакан, взял реванш за все проигранные партии. Отыгравшись, он «посадил в мешок» дамочку, она обескураженная проигрышем, сдержанно кивнула и, махнув своему парню рукой, пошла к двери.
– Перекусите чего-нибудь, что, зря я стол накрывал, – ухмыльнулся Резак.
– Свой стол дожидается, – сдержанно произнесла женщина.
– Света, у фортуны всегда бывают свои баловни, видимо ты ее часто очаровывала, но сегодня она решила над тобой покуражиться, – сказал ей на прощание Резак.
– Наверно ты прав, сегодня не мой день, – улыбнувшись, ответила женщина и вышла из купе.
– Эй! Маэстро, нас обокрали, – Резак потряс спящего Алешку за плечо. Он мгновенно пробудился, и ошалело оглядел купе.
– А где эти?
– Ручкой помахали.
– Как сыграл?
– Держи, твоя доля.
Лешка раздвинул купюры веером и удивленно спросил:
– А что так много?
– Бери, бери, напарник. Я трошки вздремну и позже пойду еще партнеров надыбаю9, а ты пока сгоняй в вагон-ресторан, возьми еще чего-нибудь пожрать и бутылочку вина не забудь, обмоем мою удачу.
Последующий путь к югу прошел в игре. Попались два горячих кавказца, которые распрощались с содержимым своих кошельков. Затем в купе пришел солидный дядечка в светлом костюме и при шляпе, направляющийся на курорт. Он тоже лишился основной части своих денег. Резак был на седьмом небе от счастья, настроение превосходное, дорога не была скучной, он даже не заметил, как поезд приближался к Адлеру.
Резак придремал, а когда открыл глаза, Лешки в купе не оказалось. Он прошелся до двери и увидел в тамбуре пацана, тот стоял и, покуривая папироску, смотрел в окно. Резак закурил и взглянул на смущенного паренька.
– Что, как не родной?
– Серега, ты же сам не любишь, когда мухлюют в карты, я же видел, как ты последнего мужика облапошил.
– Э-э, пацан, я чего – то не пойму, ты кого жалеешь? Лоха, который сидит и тоже мечтает, как бы меня в картишки обыграть. Мы же с тобой не на бану10 фраера щиплем11 или гоп-стоп12 совершаем, а умственную работу делаем… – Резак закашлялся от дыма папиросы, – знаешь, в жизни все обусловлено, если возникает какой-то нерешаемый вопрос – бей! Доказывай, что ты прав. Не жалей никого, упадешь, руку мало кто подаст – съедят и не подавятся.
Лешка слушал молча и не возражал, шестнадцать не полных лет – это еще не показатель в жизни, в его мальчишеских глазах было больше правды, чем в хитром и прищуренном взгляде Резака. Теперь он начинал понимать, что существуют разные правила в катранах13, есть мастерство картежника-профессионала, а есть шулеры, которые ищут лохов, то есть людей, в чем-то уступающих им.
Лешка еще раз взглянул в окно и представил себе бескрайнее море, чаек, мечущихся над волнами. Людей, красиво разодетых, которые собираются в вечерних ресторанах и их жизнь на юге, так не похожую на существование его с мамой в Юном городке.
– Лешка, пойдем в купе, – отвлек его от мыслей Резак, – проводник вон чай разносит, и еще, нам надо подготовиться к большой игре.
Алешка вспомнил мать и подумал: «Теперь хватит денег, куплю мамке красивое платье, она уже давно ничего себе не покупала». Паренек взглянул на Резака и, не стесняясь, спросил:
– Серега, а ты правда мою мамку любишь?
– Когда-то любил, а теперь уважаю. Понимаешь Леха, меня так в жизни воспитали, я бы мог уболтать ее, когда твой отец еще на фронте был, но твоя покойная бабушка предупредила меня, что Анька ждет Кольку. Друга нельзя предавать, запомни это на всю жизнь. Мне шмар в жизни хватает, но любить по – настоящему нужно только одну, которая ко мне потянется душой и сердцем. Мамка твоя Колю любит, я не хочу вставать между ними. Усек?
– Ага. Серега, а почему у тебя наколок нет? – Лешка перешел на другую тему, – а у твоего корешка Моти все руки синие.
– Мне в свое время умный человечек одну вещь сказал: «Пацан, прежде, чем сделать наколку, поинтересуйся, что она обозначает, а то попадешь в камеру с правильной братвой и окажешься в непонятках. Это хорошо, если срежут ее с кожи, а может и так статься – твою наколку примут, как предложение…»
– Какое предложение? – спросил заинтересованно Лешка.
– Партак14, Лешка – это наглядная паспортина, по ней братва определяет сущность сидельца, кто он, какие масти имеет? Если он сука или пацан, то есть определенные наколки. Так что все у тебя впереди и, прежде чем оставить на теле вечный рисунок, подумай, что ты понесешь его через всю жизнь. Я тоже, еще пацаном хотел наколоть себе на пальцах что-нибудь, долго раздумывал, а потом расхотел.
– Серега, а почему менты моего батьку так часто в зону садят?
– Если бы твой отец был обыкновенный вор, он не был для власти так опасен. У нас полсоюза пересидело в лагерях, да убеждения у всех разные. Как мне объяснял твой отец: есть мерка, шаблон, под который власти хотят подогнать весь наш народ и в целом ей это удается, но встречаются такие, которым сначала нужно головы укоротить, а заодно и ноги, чтобы они подходили к общему строю, а отец твой стальной – не поддается укорачиванию. Понял, о чем я?
– Не совсем.
– Пока не хлебнешь досыта из этого корыта, не поймешь. Жизнь, Леха, штука сложная, какой тонус мы ей зададим, так и пойдет.
Под конец пути Резак достал несколько упаковок карт, еще раз осмотрел, и каждую в отдельности перетасовал, ведь заточенные колоды были разные, ко всем нужно было приноровиться.
Глава 4. Любовь Резака
На перроне вокзала приезжих встречал старый кореш Резака – вор Гурам, они когда-то вместе отбывали срок в одном лагере. Сразу же поехали в Дагомыс, находящийся в десяти километрах от Сочи.
8
Рубашка – обратная сторона карты
9
Надыбать – найти
10
Бан – вокзал
11
Щипать – воровать кошельки
12
Гоп-стоп – ограбление
13
Катран – притон для азартных игр
14
Партак – татуировка