Аватар/Селфи

– С чего бы это? – удивился Саид.

– Твоя благословенная сестра подарила мне этого мальчика. Ты же не против? – Вакас заискивающе посмотрел Саиду в глаза.

– Насчет первых четырёх – я не против, – кивнул Саид. – А этот белобрысый… что-то он слишком маленький. И кстати, это – не араб, Вакас.

– А кто? – Вакас удивлённо поднял брови.

– Американец. Англичанин. Европеец. Или вообще – русский. Я таких, как эта chua, видел в плену в Баграме в восемьдесят втором, когда был там при Пешаварской семёрке4… Я лично перерезал горло этим неверным. Тело этого мальчика осматривали? Отметины, знаки, крест неверных на теле есть?

– Осматривали, – кивнул Вакас. – Но ничего этого нету.

– Понятно… Впрочем, зная хитрость неверных, отсутствие знаков ещё ни о чем не говорит. А ну-ка, Вакас, повтори мне, что конкретно сказала тебе моя сестра, когда привезла сюда этого мальчика?

– Ну, Карен сказала, что отец этого мальчика был арабом.

– А его мать?

– А вот насчёт матери неизвестно. Карен сказала, это была какая-то sharmuta, – Вакас небрежно пожал плечами. – Ты же знаешь, как у нас относятся к женщинам, родившим детей вне законного брака. Но Карен… – и тут Вакас оживился, – но Карен сказала, что она дарит этого мальчика мне! Саид, ты же не заберёшь у меня ее подарок? – Вакас явно волновался. Саид поставил ногу, обутую в крепкий армейский башмак, на проволоку ограждения и знаком приказал охраннику открыть дверь клетки, где на земляном полу сидели пятеро юных пленников.

– Давай сюда этого, белобрысого, – приказал Саид. Охранник смахнул пот усердия и со всех ног бросился исполнять приказание. Наклонившись к мальчику, стражник указал ему пальцем на Саида. Синеглазый малыш кивнул, плавно поднялся на ноги и безбоязненно потопал к огромному, испещрённому шрамами, Саиду. Когда ребенок находился всего в паре шагов от него, Саид выбросил вперёд руку, схватил за подбородок ребёнка и резко вздернул вверх его голову. Четырехлетний малыш дёрнулся и «ответил» мужчине весьма недовольным и неприязненным взглядом. Другие мальчики – пакистанцы и индус – всхлипнули. Саид бросил на пленников злой взгляд. В ответ мальчикинемедленно зарыдали. В отличие от светловолосого карапуза, которого сейчас терзал Саид, эти дети уже успели выучить, что такое боль и страх. Но Саба таким опытом не обладал: всю свою жизнь он прожил в окружении людей, которые любили его и баловали безмерно.

– Что, chua, ты меня совсем не боишься? – обратился Саид к мальчику на урду. Саба не понял чужую речь, и в его живых глазах промелькнули удивление и явный интерес. – А ну-ка, Вакас, спроси у этого chua, откуда он. – Саид Кхан прищурился, продолжая разглядывать тонкое синеглазое личико.

– На арабском спросить? – засуетился Вакас. Саид усмехнулся:

– Нет, на английском… Для начала, на английском спроси, – поправился он.

– Where are you from, boy? – ласково обратился к ребёнку Вакас. – Откуда ты, мальчик?

Саба перевёл изумленный взгляд на Вакаса.

– На английском мальчик не понимает, – подобострастно объяснил мимику малыша Вакас.

– Это я уже понял, – хмыкнул Саид. – А теперь, Вакас, задай мальчику тот же вопрос, но – теперь на русском.

Вакас подумал, нервно дёрнул уголком рта, но приказание исполнил. Возникла пауза.

– E-da? Ana mish fekhem. Aiz akl’, – неожиданно ответил ребенок и забавно почесал нос.

– Что он сказал? – заинтересовался Саид.

– А он сказал на арабском, что он меня не понимает. И добавил, что он очень хочет есть… Саид, мальчик абсолютно чисто говорит на арабском. И произношение у него, как у коренного жителя египетской Александрии. Карен не обманула тебя, этот мальчик действительно араб.

– Вот как? Значит, на арабском мальчик говорит, а на русском – не понимает?.. А ну-ка, спроси у этого chua, как его зовут. На русском спроси.

Оценив замысел Саида, Вакас покусал губы и всё же перевёл вопрос на русский язык. Мальчик удивленно изогнул изящные тёмные брови и несколько минут с неподдельным интересом смотрел в рот Вакасу, вслушиваясь в его речь. Казалось, малыша заинтриговал этот странный выговор, гортанный, как рокот водопада. Понаблюдав за реакцией малыша, Саид сделал Вакасу знак, и тот задал тот же вопрос на арабском.

– Esmi Sab’a, – тут же ответил мальчик, после чего подумал и, сжав всё пальцы в кулачок, разогнул средний палец.

– Это ещё что? – изумился Саид.

– Ну… кхм, мальчик сказал, что его зовут Саба. Странное имя… На арабском означает цифру «семь».

– Я тебя не об этом спрашиваю! – разозлился Саид. – Жест мальчика что означает? Тоже число «семь»?

– Ну это означает, что… кхм… ну, что мальчик… что он тебя не боится, – осторожно ответил Вакас.

– Вот как? – хмыкнул Саид и сильнее сжал подбородок малыша. И тут Саба исполнил запрещённый приём: разжав пальцами руку Саида, он потёр покрасневшую кожу вокруг своего рта, после чего склонил голову к плечу и улыбнулся. В глазах цвета лазури засияли два золотых солнца. «Глаза человека – это зеркало его души», – вспомнил Саид слова Карен. Тогда Саид согласился с сестрой. Но сейчас он мог бы с ней и поспорить: зеркалом души мальчика, который сейчас бесстрашно смотрел на него, была улыбка. При виде этой улыбки Саид Кхан потрясённо застыл, Вакас ахнул, а стражник заулыбался и нащупал в кармане кусок припрятанной им пакистанской лепешки чапати. «Отдам ребёнку, когда эти двое отвалят», – решил про себя охранник. Между тем Саид повернулся к Вакасу Хази.

– Значит так, Вакас, – безапелляционно сказал он. – Вот этих четверых – кивок в сторону индуса и трёх пакистанцев – ты отправишь завтра в лагерь. А что до этого маленького араба – кивок в сторону Саба – то я бы пристрелил его, потому что он слишком мал и от него толка не будет как минимум, еще десять лет… но эти его глаза и улыбка – они многое меняют. Поэтому я решил так: ты, так и быть, оставишь этого мальчика у себя. – Охранник испуганно вздрогнул. Вакас радостно вспыхнул. – Подожди, не благодари меня, – наблюдая за Вакасом, мрачно усмехнулся Саид. – Ты ещё не знаешь, что тебе предстоит делать. Итак, ты будешь очень хорошо заботиться об этом ребенке. Растить его. Кормить. Учить наукам и языкам. Особое внимание удели урду и его наречиям, таким, как хенко и годжал, – Саид надменно цедит слова, – если надо, приведешь к мальчику преподавателей… Но самое главное, что ты должен сделать – это научить этого мальчика подчиняться. Этот мальчик, этот chua не ведал ужаса, и это его плюс. Но он не умеет слушаться, и в этом его минус… Вакас, ты должен заставить этого ребенка исполнять любой приказ, который отдаст ему его хозяин. Ты знаешь, как у нас это делается. Лицо мальчишки не тронь – он очень хорош, и портить дар, данный ему Аллахом, я тебе запрещаю. Но в твоём распоряжении будет вся спина этого ребёнка. Вот ею и занимайся… А потом мальчиком займусь я, сделаю из него солдата. Да такого, что преподнесет Карен огромный сюрприз. И ещё… – Саид помедлил и брезгливо передёрнул плечами, – Вакас, не смей делать из мальчика шлюху.

– Но… но твоя сестра мне обещала, – вспыхнув до корней чёрных, гладких, блестящих волос, возмутился Вакас. Саид прервал Вакаса одним движением густых, сросшихся на переносице, бровей:

– Вакас, ты меня понял? Мне нужен солдат – такой, как я, а не заднеприводный – такой, как ты. Взамен этого мальчика можешь выбрать себе любого из этих четырёх. Считай, это моя тебе компенсация.

– Но твоя сестра… Но Карен же обещала этого мальчика мне, – жалобно взмолился Вакас и тут же прикусил язык, едва увидев жёсткий, холодный и непримиримый взгляд Саида.

– Моей сестры тут нет. А я – есть, – зловеще пригрозил Саид. – И этот мальчик – мой.

– Sahih, arbab. Хорошо, господин. Пожалуйста, прости меня.

Саид смерил Вакаса насмешливым взглядом и ушёл. Саба, которого Саид называл странным именем Chua, устало зевнул и дал охраннику увести себя. Улыбаясь своим мыслям, охранник тщательно запер дверь и украдкой сунул мальчику остатки лепёшки чапати:

4

«Пешаварская семёрка», или «Альянс семи» – военно-политический союз лидеров афганских моджахедов, созданный в 1982 году как инструмент привлечения помощи от США в Афганской войне 1979—1989 г.г.. Являлся непримиримым противником СССР и Демократической Республики Афганистан. Штаб-квартира «Альянса семи» располагалась в Пешаваре, в Пакистане.