Страница 7 из 11
– Ну, тогда… подергай за бороду что ли, борода у меня самая настоящая.
– Ага, нашел дурака! Сейчас такой суперклей делают, топором не отрубишь, на все утренники хватит, хоть с мылом мой!
– А вот подарок тебе, какой ты у меня в письме просил, разве не чудо?
– Подарок тебе мои папка с мамкой в мешок положили, сам видел.
Тут в зале всхлипывания послышались, гомон детский утих. Девочка одна в голос залилась:
– Неужели Дед Мороз ненастоящий, а чудеса как же? А я верила, как дура, что это он мне подарки приносит и на Новый год под елку кладет.
– И я! И я! – тут уже рев со всех сторон разразился.
Дед Мороз и посохом стучал, и елку зажигал волшебным способом, и снежинки с потолка сыпал, ничего не помогало. Пришлось Старшей воспитательнице торт ребятишкам пообещать и в столовую их увести. А Дед Мороз исчез потихоньку от греха подальше, будто его и не было. Мдааа… Такая вот история про мальчика в коричневом. Прямо в этой комнате и случилось.
– Дедушка, а воняет-то чем?
– А? Воняет? Так это не добежал кто-то до комнаты с двумя ноликами, живот прихватило. В тот самый раз, от конфет, или еще когда, не помню.
Сказка о мужчинах в интересном положении
Гулял по скверику боооольшой Мужчина с мааааленькой Собачкой. Гулял и тоскливо посматривал то на Собачку, то на свой живот, в котором помещалось еще штук пять-шесть таких же маленьких собачек, вот-вот готовых появиться на свет. «Вот дурак, так дурак! – думал про себя мужчина, а может и покрепче какие слова думал. – Зачем пить бросил?! Стоял бы сейчас без проблем возле пивного ларька. Живот бы был „пивной“, сбегал за угол – полегчало, и никаких проблем с ним, а тут…» Мужчина снова глянул на живот, на этот раз злобно. «Ну, куда?! Куда я их дену?!» На этом самом мысленном восклицании оторвал он взгляд от живота, чтобы за Собачкой присмотреть, но вместо нее увидел прямо перед собой маленькую Старушку – кудряшки синенькие, губы фиолетовые, перстни серебряные.
– Вздыхаете? – Мужчина обреченно кивнул. – А я, между прочим, все про ваши вздохи знаю.
– Как? Откуда? – взвился он штопором с пробкой из бутылки сухого красного.
– Насквозь вижу, – сказала Старушка значительно, глядя ему на живот.
Мужичок сдулся весь, обмяк, только живот дирижаблем.
– И мысли ваши тоже, – теперь Старушка смотрела на его голову, задрав высоко свой фиолетовый одуванчик.
Гигант глянул недоверчиво.
– И куда я их дену? Дурак я, дурак! – На что мужик кивнул обреченно. – А я ведь могу горю вашему помочь.
Теперь страдалец посмотрел подозрительно и решительно, даже агрессивно, заявил:
– Топить не буду, в приют не отдам!
– В хорошие руки пристрою или продам, – закончила за него старая провидица. – Только, кто их возьмет, тем более, купит, у всех своих девать некуда, – повела она в сторону скрюченным, наманикюренным пальцем в серебре.
Мужик проследил за пальцем и с удивлением обнаружил то, чего он не замечал до сих пор, не до того было – за Собачкой глядел и на живот свой пялился. По всему скверику перемещались следом за маленькими собачками большие мужчины с объемными животами. Животы, конечно, у всех были разными по форме и по размеру – у кого-то «вот – вот», а у кого-то «погодя». У кого-то грушеобразный живот был хвостиком вниз, у кого-то хвостиком вверх, а у кого и вовсе нижняя часть груши вперед торчала. Из чего стало ясно, что в хорошие руки не получится. И еще стало ясно, что не он один пить бросил.
– Чего ж теперь делать? – спросил без тени надежды.
Старушка, напротив, была уверена, что «наше дело правое и мы победим».
– У вас жена в каком звании – майор, полковник?
– Генерал, – ответил Мужчина и почему-то еще больше затосковал.
– Не, надо, батенька, так убиваться, это же прекрасно, что генерал.
– Чего ж хорошего?
– Возможностей больше.
– Да, куда еще больше? – снова заштопорил мужик. – Фарфор на столе, машина у подъезда, собачка наиимпортнейшая, наимоднейшая, питается «Роял канином» в шоколаде, – помолчал и добавил, – у меня тоже… овсянка первосортная, кроссовки для прогулок «Адидас».
– Не, те возможности, голубчик! Равняться есть на кого.
– Я и так при ней только «смирно» и дышу через раз, куда ж еще равняться?
– Что ж вы примитивный такой? Я вам предложение хочу сделать.
– Женат я уже, – оторопело сказал дядька. – И возраст у нас с вами…
– Мдааа… Что ж, пока старшиной начнете, а там, глядишь, лейтенанта получите, все же опыт у вас есть, женаты на генеральше давно.
– Это как? Я работать, что ли буду, служить?
– Ну, да, наконец-то дошло, милейший. Не просто работать – руководить, организовывать, управлять.
– …А с Собачкой кто гулять будет?
– О! Не беспокойтесь, все будет в полном ажуре, человек у нас есть специальный, опытный, все в лучшем виде – выгул, кормление, игры.
– А?.. – Мужчина посмотрел вопросительно на живот.
– За ЭТО тоже не беспокойтесь. Живот у вас исчезнет, будто ничего и не было, рассосется, так сказать. Стройный будете, поджарый, энергичный, – энергично тряхнула Бабулька кудряшками.
Собачка вдруг жалобно заскулила, прижалась к ноге хозяйской.
– А Их?.. – кивнул тот с ужасом на свой живот.
– Нееет! Ни в коем случае! Им не будет ни больно, ни плохо, там, куда они вернутся, им будет хорошо, там – их родина.
– Значит, я буду генералом? И жена будет у меня строиться?
– Не сразу, дружочек, не сразу. Сначала старшиной, потом лейтенантом, потом… В общем, как служить будете. А жена? Конечно, построится, как по званию догоните.
– Так, это что же, выходит, я пахать буду, отвечать за всех солдатиков, она ж меня еще, согласно званию, строить будет, а когда я до генерала дорасту неизвестно?!
– Любезный, что вы так разгорячились? Жена ваша, между прочим, тоже не сразу генералом стала. Зато вы будете главным у солдат, денежки свои у вас будут, мясо вместо овсянки кушать станете, фигура, опять же, стройная, с собакой гулять не надо, не надо думать, куда Их пристроить.
– Нет! – Решительно сказал Мужчина, – не согласен! Я уж лучше тут как-нибудь, на овсянке. Гуляю с одной и с пятью погуляю.
Старушка открыла было накрашенный рот что-то возразить, но он ее решительно пресек.
– И не уговаривайте! Вы сами – то кто будете, гражданка, откуда? – спросил милицейским голосом. Потом помолчал и добавил, – И мне, это, Их жалко, вот.
Тут Старушка залилась не старушечьим смехом, затряслась просто от смеху, задрожала, стала расплываться в воздухе и растаяла вовсе, только эхо от смеха еще некоторое время раздавалось, но потом и оно исчезло. Мужчина вздохнул облегченно, почесал Собачку за ухом и пошел к дому, кивая на ходу другим Мужчинам с Собачками.
Высокохудожественная сказка про холодец из Эрмитажа
Художник Худов страдал инсталляциями. По ночам к нему шастала узкобедрая, узкогубая Муза и нашептывала ему творческие замыслы. С утра не выспавшийся Худов брался за работу, проклиная изощренные идеи Музы. Она, между тем, все слышала и на Худова злилась, но бросить его не могла, потому как, личностью была подневольной, обязанной служить, при ком поставили. Оставалось только мстить. Вдохновительница и мстила вдохновенно – такие идейки подкидывала, что вдохновляемый завывал нечеловеческим голосом. Соседи, люди тактичные, сострадательно покачивали головами, мол «муки творчества» и брались за беруши. Хотел Худов её прирезать потихоньку, все равно никто не узнал бы – Муза величина эфемерная – но та была настороже и являлась только во сне.