Шестой

Вот те раз! Молодец Григорич – постарался. А, может это не он? Может из родни кто опомнился, да навёл порядок? Очередной порыв ветра ударил в лицо, едва не вырвал зонт. Дождь хлынул так, что пока Мира выправляла выгнутые наружу спицы зонта, промокла с головы до ног. Где же могила Сергея?  Мира устремилась вперёд, грязь, прикрытая слоем из листьев, убегала из-под ног. Несколько раз Мира хваталась за оградки, чтобы не упасть. Небо над головой заволокло тучами, стемнело так, что Мире показалось, что наступила ночь. Мрачные плиты и кресты, размахивающие ветвями деревца и кустарники, наводили такую жуть, что Мира подумала, не мудрено, что работая на кладбищах такие как Григорич, видят привидений. Я бы так не смогла, точно сбежала бы, в первую же ночь. А мужики, значит, водкой спасаются. Сквозь завесу Мире показалось, что она увидела тени. Нет не тени! Одну тень!

Существо не шло, а плыло, не кланяясь, ни ветру, ни дождю, не хватаясь за оградки и не размахивая руками. Ну, вот и мне черти мерещатся. Ладно, чего это я? Просто ещё кого-то занесло сюда в такую погоду. Мира поднесла ладонь к лицу, защищая его от ветра, прищурилась…

Не может быть! А ведь это она! Рыжеволосая…

Чьи-то сильные пальцы вцепились в локоть, сжали руку так, что Мира испытала боль, закричала, рванулась…

– Да я это! Я!

Прижавшись спиной к ограде, Мира разглядела перед собой знакомое лицо.

– Предупреждать надо! Да и зачем было хватать исподтишка?

– Потом болтать будешь. Пойдём скорее отсюда, пока она нас не видит, – Григорич снова попытался взять Миру за руку, та отмахнулась.

– Чего вы ко мне лезете! Не трогайте!

– Да чего ж ты орёшь-то, милая? Услышит ведь.

– Ничего не понимаю! Кто услышит?

Только сейчас Мира увидела, как трясутся руки мужчины. Григорич почти шептал:

– Уходить надо. Пойдём в сторожку, туда она не войдёт.

– В сторожку? С тобой? – Мира впервые назвала Григорича на «ты». – Так ты не только псих, но и извращенец.

– Тьфу ты, бестолковая, – Григорич добавил пару «крепких» словечек. – Встань хоть сюда. За стелу.

На этот раз Мира позволила подтолкнуть себя и укрылась вместе с сумасшедшим дядькой за мраморной  плитой. Она посмотрела в ту сторону, куда указывал Григорич, плывущий силуэт, который недавно приняла за свою старую знакомую – рыжеволосую незнакомку, двигался чуть левее.

– Вишь, рыщет. А чего рыщет? – мужчина вытер рукавом нос, сглотнул. – Понял я теперь. За тобой она следит. Вон она, гадина.

Мира обратила внимание, что Григроич по-прежнему смотрит не на рыжеволосую, а совсем в другую сторону. Опять – двадцать пять! Снова у дяденьки «глюки».

– С чего вы это взяли? Вы видите привидений, а я нет. Так? Но, ведь эту женщину мы видим оба. Значит она живая!

– Кто живая?

Григорич стоял рядом, спиртным от него не пахло. Странно! Не пил, а духи опять мерещатся. Григорич снова перешёл на шёпот.

– С мужем я твоим разговаривал, c Володей, что от наркотиков помер. Это она его сгубила. Точно тебе говорю. И этого тоже она.

Григорич указал скрюченным пальцем на памятник, за которым они с Мирой укрылись. Мира ойкнула. Нашёлся-таки! На чёрной мраморной плите Мира различила знакомое лицо и прочла надпись: «Сергей Игоревич Громов». Как же она его раньше-то не заметила? Григорич тем временем продолжил:

–  Гонщиком он был. Я его пару раз по телевизору видел. На мотоцикле разбился, и тоже по её вине.

– Да, что вы такое несёте? Взрослый ведь мужчина, а ведёте себя…

– Вот не верит она… – Григорич ударил себя в грудь. – Говорю же, разговаривал я, и с мужем твоим, и с гонщиком этим, и с тем молодым. Как его? С Данилой. Тем, что с крыши сиганул.

Мира вздрогнула. Колени её затряслись.

– А про Данилу вы откуда?.. – она почувствовала, как мурашки побежали по спине.

Откуда этот пьяньчуга может всё это знать? Про Сергея он мог где-нибудь прочитать, про Володю она сама ему сказала, но вот Данила?.. 

– Значит, вы утверждаете, что общаетесь с духами?

– Ну, наконец-то! Говорю, она их всех убила. Рыжая эта. Теперь ещё одного преследует. Это мне он сказал, – Григорич указал на могилу Сергея. – Того, который «сидел».

– Вы имеете в виду Дениса? Дениса Зимина?

– Не знаю я, как его зовут, и фамилии не знаю. Только этот сказал, что одноклассники они были, Володя твой, он и тот, что в тюрьме сидел.

– Ну, да! Мы в одном классе учились. А с Данилой потом уже познакомилась, – прокричала Мира. – Значит,  Денису грозить опасность! Поэтому я уже несколько дней до него дозвониться не могу.

Григорич сдёрнул со своей головы шапку и прогнусил:

– Да, чего ж ты так орёшь? Ну вот, услышала? Ну, всё, конец мне. Она ведь мне говорила, чтобы я тебе ничего не рассказывал, бежать отсюда нужно.

Григорич оттолкнул Миру, и, пригнувшись, петляя меж могил, побежал к своему домику. Мира в ужасе прижалась к стеле.

Существо, которое напомнило ей рыжеволосую незнакомку, двинулось за убегающим мужчиной. О, боже! Не может быть! Привидение, словно прочитав мысли Миры, замерло, посмотрело на дрожащую женщину. Они встретились взглядами. Мира поняла, что эта она – женщина из видений. Это она заставила Данилу прыгнуть с крыши, дала Володе шприц, направила мотоцикл Сергея в ограждение!

Холодный взгляд незнакомки пронизывал сильнее ветра, голова чуть на бок, в глазах холодный блеск. Тонкая полоска губ, они не движутся… Мире услышала, что женщина что-то говорит ей, именно ей Мире: